Я хорошо помню свое первое северное сияние, в январе 1992 года на Шпицбергене. Была полярная ночь: я еще не был знаком с Арктикой и не видел этот регион при дневном свете. Несмотря на это, я отошел далеко от нашей научно-исследовательской базы, чтобы без световых помех наблюдать за полярным сиянием, конечно же, с ружьем из-за белых медведей. Все было в новинку: ледяной воздух Арктики, который чувствуешь каждым миллиметром незащищенной кожи, но от которого не замерзаешь, потому что он сухой; и странные звуки, которые порождала снежная поверхность при температуре 30 °C. Если наступить на нее, то ломался верхний, уплотненный снежный покров, иногда даже на расстоянии несколько метров, и слышался хруст. Он был похож на звуки шагов где-то там, в темноте, где могли быть белые медведи. Но там никого нет, успокаивал я сам себя и понимал, что это эффект трескающейся снежной поверхности. Вдруг заскрипело и заскрежетало в нескольких метрах позади меня. Ах да, это же фьорд. Эти звуки издавало движение льда. Никаких медведей я мог и дальше оставаться здесь и наблюдать за северным сиянием в неповторимом арктическом воздухе.
Я провел там много часов, впитывая в себя эти моменты. При этом северное сияние на Шпицберген не такое уж и активное наша научно-исследовательская база была расположена довольно далеко, на севере острова. Помню, как в северной Финляндии я долго скользил на лыжах по замерзшей реке, и северное сияние надо мной все сильнее вспыхивало и переливалось.
Небо кажется невероятно огромным, когда на нем появляется полярное сияние. Оно становится пластичным и кажется еще больше похожим на свод огромный полушар, висящий над Землей. Формы постоянно меняются, то медленно и неторопливо, то быстро, но всегда без суеты. Северное сияние излучает невероятное спокойствие.
Есть рассказы, скорее всего сказания, что полярное сияние сопровождается звуками. Но я их еще никогда не слышал. Для меня полярное сияние это абсолютная тишина Арктики и ее не имеющий запаха ледяной воздух.
И вот я лежу на палубе плывущего «Поларштерна», при плюсовой температуре, и наблюдаю за этим зрелищем. Воздух океана совсем другой намного теплее и полон запахов. Ни один момент не похож на другой; можно несколько жизней находиться в полярных регионах и каждый раз открывать для себя что-то новое, если быть готовым присмотреться и впитать в себя все ощущения.
Будет ли это зрелище теперь каждую ночь? Экспедиционная команда Нансена рассказывает об этом.
Но северное сияние это не так просто. Оно появляется, когда солнечный ветер достигает поверхности Земли. Солнечный ветер состоит из заряженных частиц, в основном электронов и протонов, которые попадают в магнитное поле Земли и стекают в область полюсов. Они окружают магнитные полюса в верхних слоях нашей атмосферы и вызывают их свечение. Одновременно они изменяют магнитные полюса, что ведет к постоянному движению северного сияния. Но два обстоятельства делают маловероятным, что мы еще увидим северное сияние позже во время экспедиции в отличие от многочисленных и захватывающих небесных зрелищ во время экспедиции Нансена.
Во-первых, авроральный овал[6] двигается примерно на расстоянии 20° широты вокруг магнитного полюса, а магнитные полюса со временем смещаются. Во времена Нансена северный магнитный полюс находился над северной Канадой, в последние годы он как будто совершил спринт в направлении географического Северного полюса и теперь находится достаточно близко от него. Вскоре мы окажемся гораздо севернее, чем Нансен, и приблизимся к магнитному полюсу намного ближе, чем он тогда. Таким образом, мы будем находиться намного севернее полярного сияния! По сути, во время экспедиции большую часть времени мы будем за пределами северного сияния слишком далеко, чтобы хорошо видеть его.
Во-вторых, активность солнца меняется в течение одиннадцатилетного цикла. В то время как Нансен находился в пути, был период активной фазы солнечного ветра, а наша экспедиция будет в минимальной.
Позже мы вряд ли будем видеть северное сияние так часто. Поэтому этой ночью мы будем долго смотреть на небо. Скоро мы доберемся до льда.
Глава 2
На тонком льду
24.9.2019, день 5
Ночью мы оставили позади Новую Землю и теперь пересекаем Карское море. Мы держим курс на северо-восток, в направлении островов архипелага Северная Земля. За ними она кромка ледяного поля. По дороге туда мы делаем хорошие успехи в открытом море и движемся со скоростью двенадцать узлов против сильного ветра. Оживленное море резво раскачивает «Поларштерн» на волнах. Солнца практически не видно как всегда в эти дни.
Ледниковый язык, который мы видели до этого на востоке Северной Земли, на новых снимках со спутника уже сдвинулся. Поэтому мы выбираем следующий маршрут: севернее Северной Земли, чтобы потом попытаться миновать ледниковый язык восточнее группы островов и попасть в море Лаптевых. Мы держим курс на мыс Арктический, самый северный пункт Северной Земли.
Баренцево, Карское и море Лаптевых это мелкие окраинные моря сибирского шельфа. Море здесь редко превышает двести метров глубины, и часто эхолот измеряет всего лишь несколько десятков метров до морского дна. Осадка «Поларштерна» составляет одиннадцать метров; морские навигационные карты для этого региона неточные и неподробные.
Пересекая Карское море, мы минуем два маленьких острова остров Ушакова и Визе. Наш штурман при помощи навигационных карт определяет курс, который надежно проведет нас между этими островами. Здесь глубина воды около ста пятидесяти метров. Но вдруг отметка лота резко опускается: сто метров, восемьдесят метров, шестьдесят метров и всего тридцать пять метров! Вахтенный офицер на мостике резко поворачивает штурвал вправо, прочь от острова Визе. Глубина начинает быстро увеличиваться. Пронесло. Нам приходится еще раз свернуть: Карское море до сих пор плохо картографировано.
25.9.2019, день 6
Ранним утром мы огибаем мыс Арктический на расстоянии двадцати километров от берега. Мы его не видим, потому что пасмурно и туманно. Тем самым мы упускаем последнюю возможность еще раз увидеть сушу. И вот мы в море Лаптевых, и скоро должен появиться лед.
Мы берем курс на юго-восток, чтобы как можно южнее обойти ледовый язык. Затем мы уверено поворачиваем на восток, в направлении льда. Все с нетерпением ожидают момента, когда мы достигнем кромки ледового поля. В полдень большинство толпится на палубе или стоит на мостике, всматриваясь вдаль.
Арктика обладает своей изысканной красотой. Наверное, она не такая захватывающая и на первый взгляд не такая завораживающая, как Антарктика с ее изумительными айсбергами, мощнейшим ледяным щитом и пищащими колониями пингвинов и других животных.
Арктику надо принять. Ее красота это бесконечный простор льдов. Полная тишина, прерывающаяся тихими, скрипящими и скрежещущими звуками, которые создают льдины, находящие друг на друга. Ледяной воздух, едва заметная суета снежинок на ледяной поверхности, неповторимый свет, который в течение дня плавно меняется.
Конечно же, и здесь есть моменты, которые впечатляют, например когда с колоссальной мощью формируются торосы[7], проходят мимо огромные белые медведи или в небе принимает неземные формы северное сияние. Но если вы спросите меня, что характеризует Арктику, то это тихие впечатления, которые требуют пристального внимания и чуткого, медленного восприятия. Именно это притягивает меня сюда из года в год.