Но вы сказали, что из Сайлент-Хилла начала было девушка.
Я переехал оттуда, когда женился.
Тогда почему вы здесь один? Не совестно ли оставлять семью за океаном? укоризненно спросила девушка.
У моей жены немного другой профиль работы, отстранённо ответил Армитидж. Она звукоинженер на студии записи. В том числе работает и с моими песнями.
Девушка внимательно посмотрела в лицо мужчине.
Постойте, проговорила она. Вы ведь Вы ведь Армитидж, верно? Тот, про кого говорил весь город сегодня!
Рокер кивнул.
Да, это я, ответил он. Как раз после шоу заехал.
Я Настя, представилась собеседница. Они обменялись рукопожатиями. Что же вы здесь делаете без охраны, Армитидж?
А мне её и не дали. Я не нуждаюсь в этих излишествах, закрыв глаза, довольно произнёс он, сложив пальцы домиком. Все эти райдеры, люксовые номера, обеды в элитных ресторанах, VIP-зоны и вот это всё не для меня. У меня есть моя тачка, и мне этого хватает. Проживание, питание всё это чисто моя забота.
Лейбл не платит? удивилась Настя.
А зачем? усмехнулся иностранец. Чтобы попонтоваться и показать всем, какой я крутой? Нет, девочка, это не мой стиль, извини. Я не хочу быть как те поющие манекены из арасаковской звёздной фабрики. Для меня музыка это искусство, способ привлечь внимание людей к острым проблемам и обратить внимание на свои чувства, а не просто способ зарабатывания денег.
То есть вы, будучи частью шоу-бизнеса, выступаете против него же? ошарашенно спросила Настя, даже бросив ручку на стол. Не лицемерно ли?
Я против шоу-бизнеса, если он мешает артистам выражать себя и свои идеи так, как они того хотят. Ты посмотри хотя бы на девчонок из «Джемини»! Поют о любви подростков, школьных буднях и прочем всём. Думаешь, это их инициатива? тяжело выдохнул Армитидж. Они чистой воды продюсерский проект, и я не удивлюсь, если окажется, что их там вообще искусственно выращивают.
«Там» это где?
В комплексах «Арасаки». У меня даже несколько песен по теме есть, улыбнулся Армитидж. Слышала, может, одну из них? Называется «Детки в клетке».
Настя слышала, но всё ещё не верила, что прямо сейчас перед ней сидит, попивая кофе, тот самый Армитидж, который уже давно поселился в её плеере.
Вы увлечены конспирологией? задала она ему очередной вопрос.
Конспирология лишь одна из тем моих песен, ответил Армитидж. Некоторые люди просто не хотят признавать, как на самом деле просто устроен этот мир, что выдумывают себе различные теории. А я что я говорю с ними на одном языке. Пока слушают. Он поднял взгляд и продолжил: Si vox est, canta!
А вы умны, подняла бровь Настя.
Армитидж ничего не ответил. Лишь опустил взгляд в чашку и допил свой кофе. Пулемётная очередь ливня постепенно стихла, и теперь по окну стучали редкие дождины, срывающиеся с козырька крыши. Музыкант выдохнул и закрыл глаза, стиснув пальцами виски. Хотелось лишь одного расслабленно впитать в себя эту августовскую ночь. Покататься по улицам Нео-Норильска, может, даже прогуляться. Зайти в залитый неоном переулок, сделать селфи на фоне аляповатого граффити, надеть наушники и до утра слушать Боку. Позвонить домой пускай и по защищённому каналу. Лишь бы унять это чувство неловкости и подкатившую странную тревогу, которые он просто не в силах был объяснить.
Армитиджа выдернул из размышлений голос Насти:
Подвезёте меня в одно особое место? спросила она.
Что это за место? спросил он.
Лес за городом. В пятнадцати километрах к югу отсюда. объяснила Настя. Я его называю лес Блум. Там красиво, а ветви по ночам мягко светятся, будто тлеют.
А почему я? неожиданно грубо спросил Армитидж. Я похож на бесплатное такси? Или это намёк?
Вовсе нет! Просто сегодня был день рождения у нашей благодетельницы, матери всего города, и движение автобусов отменили, ответила Настя. Так бы я доехала туда на маршрутке, туда ходит автобус 2517, но сегодня
Ладно, так и быть, согласился рокер. Довезу я тебя до твоего леса Блум. Но на большее не рассчитывай. Домой добираться будешь сама.
Поправив на себе куртку, мужчина вышел из кофейни и направился к машине. Снедаемый чувством неправильности происходящего, он молча сел за руль и включил старый цифровой видеорегистратор из тех, для которых нужна была ещё карта памяти типа MicroSD. Он любил коллекционировать винтажную электронику вроде такой был увлечён историей техники начала двадцать первого века. «Ну и как всё это понимать?» спросил себя он, живо представив всё самое отвратительное, что может с ним сделать эта девушка, которую он буквально знает не больше часа.
Вскоре появилась и Настя. Одетая в белую рубашку и кремовые брючки-галифе, она села на переднее сиденье рядом с Армитиджем, пристегнулась и поинтересовалась:
А вы только лишь музыкант?
Раньше был хакером, ответил Армитидж. У нас их называли «нетраннерами». А потом я окончательно ушёл в музыку, женился на девушке из своей же группы, а теперь вот живём в Сайлент-Хилле. И у нас подрастает красавица дочка. Гордо улыбнувшись, Армитидж вытащил из кармана куртки фотокарточку, на которой была изображена девочка лет десяти с короткими каштановыми волосами и в синем худи, держащая в руках что-то наподобие старинного компьютера в клавиатуре какие обычно выпускались в 1980-х годах. Только к этому компьютеру был приделан монитор и пара странных модулей.
Это Клара, всё с той же улыбкой сказал он. Юное дарование с серьёзным уклоном в технику и программирование. Держит мою кибердеку.
Кибердеку? переспросила Настя.
Да. Кибердека, или киберпространственная дека это портативный компьютер, но необычный, начал объяснять музыкант. С помощью кибердеки пользователь может напрямую подключаться к сети благодаря нейросвязи. Дека подключается к мозгу через нейроинтерфейсы. Так и работает.
С этими словами Армитидж развернул голову и убрал волосы, прикрывавшие вмонтированные в левый висок компьютерные разъёмы.
Вот так они и выглядят, усмехнулся он. А ты, Настя, чем занимаешься?
Я студентка в МГУ, ответила девушка. Будущая журналистка.
И сейчас ты скажешь, что будешь брать у меня интервью для практики, Армитидж рассмеялся и завёл двигатель. Ладно, поехали, куда там тебе надо.
В лес Блум. Я сама покажу дорогу, кивнула Настя.
Шелестя шинами по мокрому асфальту, бледно-серый «Делориан» отъехал от небоскрёба и, повернув в сторону одной из центральных улиц города, освещённой яркими фонарями, устремился вдаль, к южной окраине Нео-Норильска. Мимо неслись небоскрёбы и автобусные остановки, сменившиеся затем длинными и высокими жилыми домами, продолжавшимися ещё несколько кварталов. Вдали прогрохотало надземное метро, на дороге попадались редкие машины. Из магнитолы играла старая и меланхоличная песня, будто напоминающая Армитиджу о временах, когда жизнь была проще, когда чувства были легальны и люди умели любить о временах, которые он знал в лучшем случае по старым фильмам и не менее старым видеоиграм, по книгам и песням. Вскоре город кончился, и трасса побежала вдоль усеянных вереском равнин.
Краем уха клавишник услышал, как Настя, будто убаюканная мягким гулом двигателя, подпевает играющей в машине песне: «Ночь, ночь, ночь, полуночный вояж Мы несёмся с тобой по дороге ночной». Армитидж вздохнул. Не столько от усталости, сколько от того, насколько эта песня цепляет его за душу. Будто в приступе фантомной ностальгии, Армитидж представил, как он, будучи подростком, едет вдоль ночных улиц на велосипеде, слушая эту песню на кассете. Ему хотелось вернуться в детство но не в своё, а в прошлое его родителей или даже их родителей, которого он, рождённый в 2037 году, увы, не застал