Ровной души обоять
Свет подле мирного сна
И аллегорией стать,
Как человеку весна
В сердце возможности даст
Лирики всхода пути,
Между объектом души
И интересом критерия зла,
Закономерно усвоив года,
Сердца за подлинным сном,
Мифа о счастье ином,
Верности собственно в нём,
И интересом работы уйти,
Через последний подъём,
Слов равновесия мира о сон
Личности такта любви,
О состояние воли,
За человеческой честью в неволе,
Мирного долга апломба за,
Сердцем истории небо забрав.
Принятие собственной ценности сердца
Разлит твой благородства современный толк
На чаше поколений виден дым
Его окрашенный мотив, что обойдёт
Всю несуразность утопающего льда,
Вот вот бежит анахронизм внутри
Ему, так тесно и культура ждёт
Твой лёгкий эполет интенций мира,
На то, ей аллегории уныния ведут
Боязнь, за страх отмеченной души,
Где чувство современности спешит
Создать своё начало, чтобы жить
На параллелях отношения войны,
Над принципом, у сердца той мечты
Её свободный стиль роняет смерть
На чашу от полуденной тиши
Раздолья невесомости как боль
Уложенная, на одних и тех же снах
Разлук и расставаний между сном,
И веком преимуществ, чтобы звать
Её опять, за современностью потом,
Хранить, тот монолог души потерь,
На безымянной ложе памяти ему
Склонили свет и воздух мифа, чтобы жить
Под вечным отражением к тому
Померкнувшему свойству неги в нас
Сердечной рамкой схожести вокруг
Ты ощущаешь боли терпкий круг,
Что ждёт, на преисподней только дух,
Ему ты словом отделяешь ритм сердец,
Свободы современности у звёзд,
Реминисцентной схожести культуры наперёд,
Что слышали обид твои манерные шаги,
Им неживое тело хоронило прах любви,
В готической огранке из поблёкнувшего сна
Твои декады современности со зла,
В чём, ты лишь ожил и наверно был ещё
Хранил, над странным эполетом солнца блик
Как ужас завораживает свой надел
Искусства, от которого ты стал
На поколении, пред мнительной тоской
Души, не успокоенного вида после нас,
Мерцая взглядом всполохи твои идут,
На пережитом нраве интуиции вокруг,
И вечер, стелет миф сердечной раны.
В ней толк, от благородства не уйдёт,
Хранит потери смазанный виток
Апологета нрава видеть смысл
Вокруг довольства современности потуг,
Хранимого испугом сердца тла
Заискивая нам, вослед ты прямо смотришь,
До стен из чисел постороннего добра,
Излитой конъектуры видимого солнца,
И меч, в твоей руке застынет им
Над обелиском постоянной темноты
Забытой юности, на социальной нише
В чём правило свой видит смех и счёт
Надолго в бытие разлад услышит
И бьётся сердце самостью над ним,
Испугом от зари потока мифа,
Вопроса поколения догадок от былин,
Умом их теплота разносит верность
Истории, при ясных ранах зла
В своей работе жизненного эго,
За прахом повторять из бед слова,
Из силы умаления закона бега, ли
Расслышит сердце экзистенциальный смысл
Любви на образах прощального добра,
Из череды, несказанной когда то перспективы,
Ей жаль превратностей судьбы,
За то, что стали мы одни
Ходить из праха утолённой седины
Морального покоя смерти вечной,
Боясь похоронить искусства сны,
Изнеможения восторга через силы,
По чистоте которых смотришь ты
На свод сердечной красоты мотива,
И ждёшь свой бег от роли править
Сегодня, для ментальной боли жизни,
Ей хочется опять свой стиль исправить,
И стать как уникальный догмы дверь,
Лишь распахнув её нетленный полдень
Тот заунывный трепет шевелит восторг,
И ждёт твоя опора воли бренной
Свой монолит искусства права здесь,
Белеет дверь и расправляя плечи
Коснулся частный воздух бренных тел,
На что, твой фарс покоя современности
Успел вспорхнуть и видимостью тла
Разлил свой суверенный век на том
Искусстве благ материального добра,
За что, от мифа ты проникся чашей
Весов пристрастия от отчуждаемого зла
Зари, в прощальной, мысленной прохладе
Дородной гладью откровений стал
Твой полдень мирного устоя, чтобы жить
Через начало смерти долга в нигилизме,
Иметь, тот самости венец от звёзд,
По уходящим, к праву верности вокруг
Догадкой жизни создавая смерти круг,
Забытого устоя вереницы догм,
На жизненном аду тот символизм ему
Знаком и благо от сердечной пустоты
Кружится в бытие пространства от
Космического фарса страха состояния
Вокруг свободы философской бренности
Измятой призраком существования ума,
За жажды быть открытым и тогда
Свой стиль культуры проводить ему
К сердечной роли параллельной тьмы,
Создания, и права для искусства
Несотворённой роли объективности
Знакомой, неотъемлемой надежды жить.
Найдя её, ты слову обратил исток
Кричал твой перст начала слитых бед,
Поникшим страхом, что уже к тому
Ты не вернёшься и благого суд
Уходит, из твоих дородных снов
Как пустота, из лона сердца собирает день
Написанной картины форм вокруг,
И вновь, вращается тот холод бытия,
Забился тлен, над преисподней чашей им
Забытым сердцем мнительно и строго
Доходчивый вопрос проводит он,
И шевелит, над сводом аллегорий непременно.
Как параллельным сном уюта берегов
Всклокочет стиль и эполет на том
Рассказанном краю притихших волн
Большого океана слов и мифов,
На том же берегу ты всё стоишь,
Строптивый день, как монолит искомый
Роняет лик небесный через круг,
И обещание простить остаток бренный,
Им столько слов хотелось рассказать,
Под уникальной памятью большой тоски,
Наверно видимое время как огни
Вбирает холод, сказанного имени ещё
Твои виски испепелили стужей тлен,
И ходит тенью посторонний вол,
На данной тишине управлен он
Твоими радостью излитыми пороками,
Надев, свой памяти источник в толк
Он видит холки мыслящего ада,
И распрямляя идеалы на виду
Разговорит и тот поток создания ему
На страх и трепет мысленной игры,
Что водит хоровод за тихим снов,
Лишь уложив тот страх любви вокруг,
На берег океана прошлым миром,
Он ветром овевает стоны тут,
И воздух обагряет тленность мифов,
Что стали мы ещё умнее в век,
Когда к свободе протянули силы посох,
Заигрывая над судьбой и прахом
Под огненной прохладой блёкнет путь
Стращания любви культурой мнимой,
Из жизненного ада тела в нас,
Его обвили современность и причуды
По философской лирике проходят на боку
Слащавые скитания и мифы о другом
Таком же, современном счастье рядом,
Его ты научился видеть тут,
У солнечной земли из поколения миров
Свободы диалектов права слитых
За край, реминисцентной формы дорогих
Искусственных наречий, чтобы выжить,
Страдать, за большинство и ненавидеть
Свою свободу мысленного ада,
За скороспелой волей призрака в пути,
Он по сердечной ране мнительной уходит,
И век тот бередит искусством против
Войны, за облик перспективы наяву,
За этот мир и поколение найду
Свою свободу на прощальной плахе
Пощады современности за тем,
Что декаданс условил болью собирать
На вымышленной роли осознания потерь.
Лишь принял ты свой толк
За роль души и право современной
Фортуны жизни на заглавии смотреть
Сердечный эполет вопроса из судьбы,
Из тех, кто мифом собирал свой тыл
Проникшейся от праха страсти воли
Осовременить историческое горе,
Внутри свободы утоления других,
На нивах состояния им плачут
Ведомые случайности из риска,
Необъяснимой параллели смысла,
За эгоизмом ролевого осознания пути
Через которых ты смотрел и видел
Свой долг и прах от объявления войны,
За что фортуны риска ненавидел,
И клял на сердце видимой любви
Источник права и моральный оттиск
Твоей фортуны имманентного лица,
И жаждой обелял свои сердца,
Но жизнью, был тогда лишь недоволен,
И там, стоит вопрос на былине,
За что, твоими мыслями к войне