Не выдержав напряжения, Эдвард поднял с пола канделябр и, поудобнее перехватив его обеими руками, резко обернулся.
Выходи, Монстр! Я знаю, что ты здесь!
Здесь! раскатисто прогремело со всех сторон.
Свечи на потолочной люстре вспыхнули, зажглись непонятно откуда взявшиеся осветительные шары, повисшие над головой подобно перезрелым плодам, захлопали оконные ставни, выстукивая узнаваемый ритм погребальных барабанов. Взгляд Эдварда устремился в центр зала, где искореженной горой друг на друге лежали тела обитателей замка. Слуги и судомойки, экономка и повар, неповоротливый старичок дворецкий, безупречно вышколенный секретарь, Генри Бронкхорст и прочие придворные. Обескровленные и лишенные конечностей. Его семья тоже была здесь: Зак, Амелина, малышка Рози, прижимающая к груди блокнот, Натаниэль с отрубленной рукой, рука лежала рядом и все еще сжимала меч, Джерард и Кевин.
Монстр здесь, с противоположного конца залы к нему направлялся Тедерик. Он выглядел совсем чужим, от прежнего ироничного барда не осталось и следа: остриженные волосы, украшенные косичками на манер древних воинов, длинный двуручный меч, сталь во взгляде и голосе.
Тед, я Эдвард попытался пояснить, но почувствовал, как слова застряли у него в горле, словно кто-то применил заклинание немоты. В детстве леди Аделина проделывала с ним подобное, когда из баловства он пытался наколдовать что-то опасное.
Ты Монстр, бесстрастно заявил Тедерик. Монстр должен умереть!
Меч просвистел в воздухе, остановившись в нескольких сантиметрах от головы принца.
Какие яркие у тебя сны, Эдвард, тонкие девичьи руки оплели его талию, заставив вздрогнуть.
Он отшвырнул канделябр и, резко обернувшись, прижал Розалию к себе. Сны. Естественно, сны! Просто кошмары.
Лия, выдохнул Эдвард, вновь обретая голос. Ты пришла!
Конечно, я пришла, Розалия отстранилась и с прищуром посмотрела на принца. Но не скажу, что такая обстановка мне нравится, она посмотрела в сторону замершего с перекошенным от злости лицом Тедерика и хихикнула. Таким я видела его лишь однажды, когда стащила его меч подарок отца и улизнула в одиночку в лес. Сражаться с монстрами.
Ему было так жаль меча? удивился Эдвард.
Вовсе нет, Розалия улыбнулась. В ее карих глазах вспыхнули золотистые игривые огоньки. Вспыхнули и тут же потухли, уступая место тоске. Так бывает у стариков, вспоминающих свою бурную молодость. Он боялся за меня. Наверное, до сих пор считает, что не уберег. Не будем об этом. Пошли.
Она легко выскользнула из объятий Эдварда и потянула его в сторону. Декорации сна сменились так же быстро, как появилась сама эльфийка. Одно мгновение и леденящий душу ужас, окутывающий бальную залу, разбился о легкий, убаюкивающий шелест сочной листвы вечнозеленых деревьев. Они стояли на лесной опушке, теплый летний ветер развевал волосы Эдварда, напоминая, что до цирюльника он так и не дошел, а показываться в таком виде перед дамой неловко. Даже если она богиня смерти.
Тут намного уютнее, не находишь? Розалия опустилась на траву и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Эдварда присесть. Для начала расскажи мне, откуда берутся твои кошмары. Ты понимаешь, насколько это опасно? Ты и во время бодрствования едва контролируешь силы, что будет, если тебе привидится магическая битва? Тем более, что перстень ты снял.
Она окинула Эдварда взглядом суровой наставницы, ожидавшей правильного ответа от нерадивого школяра.
Сны от Монстра, наверное, пожал плечами Эдвард и послушно присел рядом.
О каком Монстре речь, Эдвард? Розалия с усмешкой изогнула бровь. Никакой ужасной сущности в твоем теле не живет. Ну, за исключением Благой. То есть меня. Да и я больше обитаю в перстне. А так ты обычный человеческий маг. Да, сильный, но обычный.
Обычный, Эдвард вздохнул. Это слово вязло на губах и казалось неправильным, неподходящим для него. Я стал убийцей в три года это обычно?
Ты о няньке? Розалия закатила глаза. Эту дрянь я забрала без твоей помощи. Тогда еще не все мои алтари были разрушены, а жрицы убиты. Мне хватило сил выйти из перстня и спасти тебя. Ты не помнишь?
Она приложила правую ладонь к виску Эдварда, воскрешая в памяти лицо черноволосой женщины, кинувшейся с ножом на малолетнего карапуза. Эдвард словно давний сон вспомнил. Он был ужасно напуган и сквозь слезы звал на помощь отца, но его никто не слышал. С глумливой улыбкой убийца приблизилась и даже успела замахнуться.
«Жалкое отродье! шипела она. Монстр!»
Да, именно ее голосом говорили стены коридора в кошмарах, мучавших его всю жизнь.
Однако между ней и Эдвардом в золотистом сиянии возникла фигура в белых одеждах. Прекрасная эльфийская дева. Она грозно посмотрела на женщину, произнесла фразу на незнакомом языке и сделала пас рукой. Схватившись за грудь, несостоявшаяся убийца замертво рухнула к ногам жертвы. А спасительница исчезла, одарив мальчика теплой улыбкой.
Почему я забыл? Эдвард перехватил ладонь Розалии и поднес к губам.
Дети редко помнят пережитые ужасы, пожала плечами девушка.
Но ты же не ужас. Ты он запнулся, краснея и с трудом подбирая слова, чтобы выразить переполняющие его эмоции, с которыми был не в силах совладать. Наваждение какое-то.
Эдвард прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Образ эльфийской девы из воспоминаний не вызывал вожделения, скорее родственную приязнь, а сейчас в Розалии было что-то, что заставляло его терять голову. А разуму принц привык доверять больше, чем телу.
Франц называл меня Чудищем
Улыбнувшись, Розалия откинулась на траву. Эдвард украдкой посмотрел на нее. Лучи солнца, пробираясь сквозь сочную зелень многовековых дубов, путались в длинных ресницах и заставляли девушку щуриться. Заметив влагу на ее щеках, Эдвард смущенно отвернулся, словно стал свидетелем чего-то слишком личного. Не предназначенного для чужих глаз.
Все в порядке, ладонь Розалии накрыла его руку и легонько сжала. Сама же она все так же неподвижно лежала на траве, не открывая глаз. Дело прошлое. И я надеюсь на скорую встречу. Если ты мне поможешь.
Но в груди неприятно кольнуло. Нет, это сложно было назвать типичной ревностью ревновать богиню глупо, особенно, если она твоя собственная прабабка, но Я думал, ваш союз скорее политический.
В той версии легенды о спящей красавице, которую рассказывал Тедерик, говорилось, что прекрасная графиня Роза Шонeнборн была настолько хороша, что покорила сердце сурового короля. Король в то время как раз искал себе невесту и, едва лишь увидел Розу, сразу сделал ей предложение. Однако многочисленные завистницы не хотели видеть королевой никому не известную выскочку из провинции. Они отправились к некроманту, и тот наслал на несчастную королевскую невесту ужасное проклятие. Уколовшись о подаренную женихом розу, девушка погрузилась в беспробудный сон. Разрушить чары смог лишь поцелуй любви. Да и то лишь спустя сотни лет. Спасителем оказался Франц, один из потомков короля, наследник престола. Тедерик никогда не рассказывал подробностей, ограничиваясь простым: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день», но Эдварду всегда казалось, что проспавшая столетия девушка, обещанная в жены одному человеку, не может так просто забыть любимого и выйти замуж за другого. Ведь для нее время по сути остановилось.
Я приехала в Вансланд, чтобы спасти брата, начала свой рассказ Розалия. С Эдуардом мы всегда были близки. Я не могла смириться с тем, что потеряю его навсегда. Что его душа в плену, и даже смерть не освободит от этой кабалы.
Спасти от чего? заинтересовался Эдвард. Эту часть истории Тедерик не рассказывал никогда, если не считать полунамеков и малопонятных витиеватых фраз о предательстве близкого человека.