Однажды я был свидетелем спора двух уже немолодых мужчин покупателя или просто зрителя и продавца. Они разошлись во мнении о том, когда был изготовлен старинный самовар изысканной грушевидной формы.
А я говорю, настаивал один, это конец девятнадцатого века. И не спорь! Видишь, здесь клеймо «Братья Василий и Александр Баташовы». Его начали ставить как раз в это время, не без обиды говорил он.
Да твое клеймо ничего не значит! Посмотри на кран и верток, и поймешь не конец, а середина девятнадцатого века, возражал продавец. Я здесь не один год, и через мои руки прошли тысячи самоваров. В чем в чем, а в них я толк знаю.
Молодой человек, я тоже не вчера родился! Мне, между прочим, девяносто три, и в самоварах я чуток разбираюсь.
«Молодому человеку» на вид было никак не меньше семидесяти пяти, однако на фоне своего собеседника он действительно пребывал еще в состоянии «юношеского» возраста. Похожих забавных сцен здесь великое множество. На память сразу приходит мастерски описанные «королем репортеров», писателем Владимиром Гиляровским сцены, подсмотренные им в толчее знаменитого Сухаревского рынка.
Кстати, здесь тоже есть свои писатели. С одним из них, Вениамином Кожариновым, я познакомился. Приветливый человек с седой бородкой, автор многих книг, он также известен как успешный собиратель и обладатель уникальной коллекции предметов парфюмерии прошлых лет, аналога которой нет в России. А это в том числе знаменитые духи «Любимый букет императрицы», созданные великим парфюмером Генрихом Брокаром, уникальные несессеры царских времен, флаконы для изделий всемирно известных русских и зарубежных парфюмерных брендов и многое другое. Настоящий исследователь, он написал поистине уникальную книгу «Русская парфюмерия. Иллюстрированная история». Она замечательно издана, и ее можно купить здесь же, у автора, и при желании получить автограф. «Русская парфюмерия» нашла свое место на полках моей библиотеки, а с ней рядом другая, которую Вениамин Вячеславович мне подарил и, разумеется, подписал, «Утраченная Атлантида».
При наших встречах я громко приветствую коллекционера словами: «Доброго здоровья, маэстро! Как поживаете?» В ответ он улыбается, и мы вступаем в разговор. Излюбленная его тема, конечно же, парфюм и те открытия, которые он сделал в этой области. Непременно вспомнит он имена незаслуженно забытых блистательных российских парфюмеров прошлого. В подобных встречах и беседах и есть прелесть вернисажа. В самом деле, где еще ты можешь поговорить о приметах давно минувших дней, набраться ума-разума у незаурядных личностей, преданно любящих старину, многое о ней знающих и сохраняющих ее материальные воплощения для будущих поколений!
А вот еще одно знакомство с Николаем Ивановичем Давыдовым. У него, как и у Кожаринова, свое постоянное место на вернисаже. К нему подходят посоветоваться по тому или иному вопросу, связанному с меднолитой пластикой (есть такое направление в русском духовном изобразительном искусстве). Николай Иванович уже много лет собирает старинные крестики, металлические иконы и складни. Когда-то он изучал технологию литейного производства и защитил кандидатскую диссертацию на эту тему. Но случилось так, что избранное им научно-техническое поприще в конце концов привело его к собирательству старинных литых предметов. Когда мы с ним познакомились, ему исполнилось семьдесят шесть и он был автором четырех великолепных иллюстрированных монографий по русской меднолитой пластике. Признаюсь, я был немало изумлен непредсказуемостью жизненных дорог и перепутий: был признанным специалистом литейного промышленного производства, а стал не менее признанным знатоком истории литья мелкой пластики предметов личного благочестия. Книги Николая Ивановича я приобрел и теперь часто обращаюсь к ним как к незаменимому пособию. С тем большим интересом я жду очередного его труда, в котором, как сказал он мне, разнообразные формы литых крестов рассматриваются феноменом декоративно-прикладного искусства.
Собирателей старинной меднолитой пластики различных крестов, панагий и складней на вернисаже много. Однажды я решил разобраться, что за медный образок попал ко мне в руки. Поговорил с Николаем Ивановичем, еще раз перелистал его и других авторов книги и понял, что это необычайно интересная тема, давно занимающая ученых-археологов и искусствоведов. По этим изделиям можно проследить отечественную историю, историю христианства в нашем отечестве, а также уровень развития ремесленного и ювелирного искусства в то или иное время. Я уже не говорю о том, что сами кресты, складни и миниатюрные образки, особенно украшенные многоцветной стекловидной эмалью, поражают высоким уровнем литья и особенным изяществом.
На вернисаже меднолитых икон и складней великое множество. В отличие от деревянных живописных икон они в меньшей степени подвержены порче, их удобно хранить. Ни одному, даже самому усердному собирателю за всю жизнь ни за что не охватить в своей коллекции всего многообразия художественных форм и сюжетов литых икон и складней. К сожалению, образы святых на многих меднолитых образах часто оказываются стертыми. Виной тому благочестивый обычай с помощью речного песка, мела или обломка кирпича до блеска чистить перед престольными праздниками металлические образа. Само собой, от такой заботы исчезал первоначальный рельеф иконы, пропадали фрагменты одежды, надписи и орнаменты, а на иконах и киотных крестах особо усердных хозяев вместо ликов святых оставались гладкие поверхности.
Пожалуй, самый распространенный тип медных икон это деисус, что в переводе с греческого означает «моление». Деисус представляет трехстворчатую икону с изображением на центральной плакетке Иисуса Христа, восседающего на престоле, по правую Его руку находится Богородица, слева Иоанн Предтеча. Эта необычная по красоте икона бывает разных размеров и в различных эмалях. Гораздо реже встречаются изящные складни, покрытые сусальным золотом. Однако именно на вернисаже мне посчастливилось приобрести один такой редкий экземпляр.
Встречаются и четырехстворчатые складни «Двунадесятые праздники», или, как их именуют в старых книгах, «большие праздничные створы», служившие походными иконостасами для старообрядцев. Чаще можно найти отдельные створки от этой прекрасной композиции. Знатоки объясняют: после смерти главы семьи сыновья нередко разбирали складень по створкам и хранили их в своих новых семьях. Бытует и другое мнение: собираясь в дальнюю дорогу, хозяин якобы отделял от складня одну створку, которую брал с собой, а остальные оставлял домашним.
Самая старая хранящаяся в моей коллекции медно-литая иконка датируется XII веком и называется Елеуса, что означает «умиление». Ее высота всего три сантиметра, техника исполнения проста, я бы сказал, до наивности. На иконке можно различить очертания младенца Христа, припавшего щекой к Богоматери. Это полное нежности изображение Матери и Сына хорошо передано в более поздних писаных иконах. Однако металлическая иконка Елеуса, явившись одним из первых воплощений замечательного образа, отразила уровень зарождающегося художественного литья того далекого времени. Купил я этот образок на вернисаже, а найден он был, по утверждению продавца, в Новгородской области.
Я часто останавливаюсь около стендов собирателей военных орденов, медалей и жетонов. Зачастую красивые награды и знаки напоминают ювелирные украшения из драгоценных металлов, которыми можно долго любоваться. Старинные награды были и в моей коллекции например, царские медали «За усмирение Венгрии и Трансильвании», «За храбрость», «За усердие», Георгиевский крест четвертой степени, знак на массивной цепи «Сельский староста» и другие. Когда-то давно я поменял их на старинные монеты. Но советскими военными орденами и медалями я дорожу и бережно храню их, как драгоценные реликвии.