Говори, если есть что сказать, он махнул рукой с таким видом, точно был её господином.
В груди Хельги вскипел гнев, она шагнула вперёд, оттолкнув тощего паренька, что стоял у возвышения, и выпалила, глядя Таласу в глаза:
Ты говорил об Архисе и сказал, что люди не должны поклоняться ему, ибо он несовершенен, так?
Талас кивнул и хотел ответить, но Хельга перебила его:
Тогда кому же нам поклоняться, если, по твоим словам, даже боги не идеальны?
А кто есть бог? спросил её и присутствующих Талас. Может ли он быть добрым или злым, алчным или щедрым?
Бог тот, кто дает ориентиры, чтобы мы знали, по каким законам нужно жить в этом мире, а уж злой он или добрый вторично, охотно ответила Хельга. А что касается злости у неё всегда есть причина! Злость сильное оружие, и нельзя судить всех, кто не желает отказываться от неё в угоду другим!
Не превращай наш спор в оправдание собственных грехов, Гассила, Талас усмехнулся в бороду, а Хельга густо покраснела от злости и смущения.
Некоторые люди в толпе искоса поглядывали на неё и тайком посмеивались. Какой стыд! Талас всегда видел её насквозь, и ей стоило с осторожностью выбирать слова, прежде чем заводить с ним беседу.
Тогда не задавай вопросы, на которые у самого есть ответ, раздражённо буркнула она, стараясь не смотреть на скалящихся людей в толпе. Отребья. Глупые подпевалы Таласа. Да как они смеют так смотреть на неё легендарную предводительницу бандитов! Она сжала кулаки и хотела уже броситься и набить морду самым наглым, но Талас сказал:
Ответ знаю не только я. Бантолианцы открыли для себя истину, только когда сожгли храмы Архиса и этим уничтожили его. Вскоре они заметили, что с исчезновением тирана ничего не изменилось!
Старец окинул взглядом озадаченные и даже напуганные лица доринфийцев и решил задать главный вопрос:
А теперь спросите себя, кому вы
Хельга внезапно поняла, куда он клонит, и ей стало не по себе. Запрыгнув на возвышение, она замахнулась и отвесила бывшему мужу звонкую пощёчину. Толпа ахнула. Голова Таласа дёрнулась, он выпучил на неё глаза и, раскрыв рот, беззвучно шевелил губами, точно рыба, выброшенная на берег.
За что? наконец выговорил он
За то, что лишил меня возможности видеть, как растёт наша дочь! сказала она. А теперь пошли наружу, надо поговорить наедине! Хельга схватила ошалевшего Таласа и потащила прочь, к выходу.
Он, на удивление, не упирался, а толпа, видно, признав наконец в ней опасную атаманшу, расступалась в разные стороны, давая проход. Выбравшись на улицу, Хельга с облегчением вдохнула свежий воздух, пахнущий цветами и свежескошенной травой.
Ты совсем выжила из ума, женщина?! Талас выдернул руку из её хватки и грозно навис над ней. Глаза сверкали яростью, губы сжались в узкую полоску. Как ты посмела ударить меня, великого сантория, у всех на глазах?! Да я уничтожу тебя щелчком пальца!
Ты это заслужил. Она осмотрелась и, заметив безлюдную подворотню, уверенным шагом направилась туда.
Убежать от меня решила? Талас бросился за ней следом, чего она и добивалась.
Люди, праздно гуляющие по улице, спешно уступали ему дорогу. Вид разгневанного сантория был пугающим. Пройдя в глубь переулка, Хельга остановилась рядом с бочкой для дождевой воды и устало повернулась к Таласу. Он шёл вслед за ней, прожигая гневным взглядом, но теперь её сложно было напугать этим.
А ну объяснись, женщина! он попытался схватить её за руку, но Хельга ловко увернулась и сказала:
Ты окончательно выжил из ума?! она упёрла руки в бока и подалась вперёд, показывая, что ничуть не боится его. Собрался проповедовать новую веру прямо сейчас?
Чем раньше, тем лучше!
Нет, ты действительно свихнулся, если не понимаешь! Сегодня великий праздник, и город бьётся в религиозном экстазе, славя богиню. Да они разорвали бы тебя на части, если бы ты посмел опорочить её хоть словом, хоть намёком!
Люди поклоняются паразиту, живущему за счёт человеческих страхов и слепой любви!
А кому им ещё поклоняться? Ты ведь не хочешь сказать, что бога вообще нет?!
А в кого веришь ты?
Однажды я поверила тебе и едва не потеряла дочь! Теперь я верю только в себя!
Насколько я помню, ты всегда была безбожницей, демонстративно отряхнул помятый рукав Талас. Зачем вмешиваться в дела, тебя не касающиеся?
Я могла бы хладнокровно наблюдать за тем, как доринфийцы расправляются с тобой за оскорбление их любимой богини. Но я спасла тебя, а ты ещё угрожаешь уничтожить меня щелчком пальца. Нет у тебя стыда, Талас.
А тебе-то какое до меня дело? он, кажется, немного успокоился, по крайней мере, во взгляде появилась былая мягкость проповедника. Мне казалось, ты давно желаешь мне смерти.
Она сощурилась и долго смотрела на него пристальных взглядом, но Таласа это ничуть не смутило, он даже глаз не отвёл. Не дождавшись ответа, он сказал:
А ты не так уж и изменилась, моя милая Гассила, годы дали тебе новое имя, крепкие мускулы, но сердце твоё осталось прежним.
Это ты к чему?
Признайся, его губы растянулись в довольную улыбку. Ты всё ещё любишь меня и скучаешь.
Побойся Архиса! она даже отшатнулась. Какая нелепость. Я бы век тебя не видела, отрыжка фирены. Всё, что я хочу, так это спасти нашу дочь!
Ялиоль? он вздрогнул, между бровей пролегла складка.
У тебя есть другая дочь, которая год томится в долине эллолианов из-за ваших с Женевьевой тайн? её ярость перегорела, и осталась только робкая надежда, что Талас поможет, но он покачал головой.
Я знаю это, но изменить бессилен.
Талас несколько отстранённо взглянул на Хельгу и короткими шагами направился в сторону главной улицы, где уже началось торжественное шествие. Но Хельга одёрнула его и, прижав к стене, с ненавистью заглянула в глаза сантория.
Помоги мне спасти её! Я в отчаянии и не знаю, что делать!
У тебя наверняка большой список помощников
Он закончился! Ты в нём последний!
Талас глубоко вздохнул и сказал:
Ялиоль должна выполнить своё предназначение. Такова её судьба!
О чём ты говоришь? Она мучается, она несчастна!
Брови Таласа скорбно изогнулись, но лишь на мгновение.
Всё из-за того, что Ялиоль не послушалась наказа Женевьевы, с нескрываемым сожалением произнёс санторий.
А может, потому что она не захотела стать вашей марионеткой? Хотя вы сделали всё для этого! потухший было гнев вспыхнул с новой силой. Вы лгали ей всю жизнь, и вот результат она сбежала из-под вашей опеки, превратившись в бесплотное существо!
Ты не понимаешь, попытался перебить Талас.
Но Хельга и слушать не стала и продолжила:
Это ты ничего не понимаешь и не знаешь свою дочь, Талас! Как я могла пойти у тебя на поводу и позволить вам забрать её у меня?! Если бы я была рядом, то никогда не согласилась бы, чтоб мою малышку увезли в приют и накачали всякой мерзостью о предназначении, о том, что она не имеет права влюбиться. Ты жестокий и бездушный, и я ненавижу тебя! Как ты мог так поступить с ней?! она сжала кулаки до боли, лишь бы не расплакаться. Обида жгла горло, как дешёвое кабацкое пойло, и слёзы, которые она прятала так долго, рвались наружу.
Тебе ведь не нужны ответы, невозмутимо проговорил Талас. Ты просто возмущена, поскольку твои познания ограниченны. Ты не хочешь впустить в голову мысль о том, что наша дочь не человек! Она пока не осознала важность собственной миссии миссии воплощения живого света! Ялиоль выберет не любовь к человеку, а высшее предназначение!
Кто обрёк её на это проклятие? Архис? Вы с Женевьевой?!
Её выбрала Алория для великого предназначения.
Ты о своей дочери говоришь!!!
Хельгу охватил такой гнев, что аж кулаки затряслись.
Ты не поймёшь меня, невозмутимо сказал Талас. Уходи с миром.
Воительница замахнулась, но так и не ударила. Её лицо скривилось, и она бросила с ненавистью: