А почему ты плачешь? спросила Сюзанна. И зачем пачкаешь унитаз?
Та в ответ заревела ещё громче. Малышка погладила её по голове.
Не плачь, тётенька.
Какая же я тётенька? всхлипывая, произнесла она. Мне двадцать два года, а закончила архитектурный институт. С красным дипломом закончила И чем я занимаюсь?
Чем? не унималась Сюзанна.
Дерьмом всяким! девушка резко встала, швырнула в унитаз кусок глины, который сжимала в руке, и выбежала из студии.
Откуда-то из темноты возник Николай, постоял рядом с Сюзанной, заглянул в унитаз и истерически заорал:
Алевтина!!!
Тут же перед ним возникла зарёванная девушка-художник, истерично размазывая по щека слёзы и поплывшую тушь.
Это что? режиссёр ткнул пальцев внутрь унитаза.
Известковый налёт рисую, ответила та, не прекращая всхлипывать. Разве не похоже?
Алевтина, имейте советь. Ну не так же реалистично, он развернулся и вышел.
Сюзанне стало интересно, и она тоже заглянула в унитаз, и тут же отшатнулась на белом фаянсе лежал огромный кусок говна.
Художница наклонилась, взяла его и стала разминать в руке. Увидев недоуменный взгляд Сюзанны, разъяснила:
Это не то, что ты подумала. Это просто глина. Я ей крашу. Кисточкой беру немного и крашу под ободком. Понятно?
Девочка ничего не поняв, кивнула и выбежала из студии, столкнувшись в холле с мамой.
Ма, представляешь, я буду сниматься в рекламе про говно! восторженно крикнула она.
Ирина побледнела и завертела головой по сторонам, услышал кто-то или нет.
Что ты такое говоришь? Разве так можно? затараторила она шёпотом.
Так тётя сказала. Она там унитаз красит глиной.
Ты с ума сошла. Что ты несёшь?
Пойдём покажу, Сюзанна схватила маму за руку и потащила за собой в студию. Смотри.
И что это будет за реклама? спросила Ирина, стоящую в туалете Алевтину.
Средство для чистки унитазов. Утёнок какой-то Не помню.
У Ирины подкосились ноги Её Сюзик никогда не будет рекламировать ЭТО! Но как говориться, "никогда не говори никогда". Как она не старалась, как не уговаривала заменить дочь на другую девочку, режиссёр был непреклонен И ролик сняли, вышло неплохо, и его почти год показывали по телевизору на всех каналах. Сюзанну даже начали узнавать на улице. Она стала настоящей звездой. А про говно никто и не вспомнил, так мило и красиво всё получилось у строгого Николая. Тогда же пришла и первая посылка с подарком от незнакомца.
У Ирины в жизни тоже произошли изменения, она стала регулярно задерживаться на работе, иногда приходила пьяненькой, оправдывая своё состояние юбилеем очередного сотрудника, при том, что загруженность возросла, выглядеть она стала намного лучше, чем прежде, чему сильно удивлялся Валера, уже забывший, когда в последний раз спал со своей женой. Удивление весьма скоро преобразовалось в подозрение, потом в ревность, а чуть позже и в паранойю. Как оказалось повод был.
Он уже второй день караулил у входа в проектный институт, где работала Ира, и если вчера она села в маршрутку, то сегодня её ждал чёрный "Мерседес". Гнаться за ним было бы смешным, не в кино же, а вот номер машины Валере показался знакомым. Ну конечно же, эту машину он видел на стоянке возле рекламного агентства. Осталось узнать кому она принадлежит. Это не составило никакого труда.
Чья машина, отец? приветливо спросил новоявленный детектив.
Не имею права сообщать, строго ответил сторож стоянки.
Валера достал из портфеля литровую бутылку спирта "Роял".
А если так?
Тогда совсем другой коленкор, вожделенно причмокнув, согласился сторож. Это из рекламы. Режиссёр их главный. Не помню как зовут, но фраер ещё тот.
Спасибо отец.
А на што тебе?
Да так, есть одно подозрение.
Если ты про бабу, то уезжает он частенько с одной и той же, на час-другой, но она у нас здесь не работает, приходит иногда с дочкой. На съёмки, видать. Жена твоя?
Нет, сестра, соврал Валера.
Ну ты давай, следи за сестрой. Бабы они падкие на такие тачки. Известно куда ездиют, многозначительно подмигнув, резюмировал старик.
Он не стал продолжать свою слежку, всё и так было ясно, но услышать от Ирины признание ему не терпелось. Это было важно. Этого требовало униженное самолюбие обманутого мужа. Но вместо того, чтобы задать вопрос об измене напрямую, он погрузился в себя, ходил задумчивый, понурив голову, отводил взгляд, когда Ирина обращалась к нему, чем спровоцировал ответную реакцию.
Ты что-то скрываешь от меня? спросила она, усевшись рядом на диван.
Валера поднял голову, пристально посмотрел в глаза жене, и не заметил в них ни капельки страха или смущения, словно и не было никакой тайны.
А мне нечего скрывать, ответил он, на этот раз не отводя взгляд, ну разве что секрет, известный только мне, но который касается тебя.
Загадками говоришь, любимый, почуяв что-то неладное, но максимально спокойно произнесла Ира.
Любимый, говоришь, он встал и начал расхаживать по комнате. И тебе хватает любви на двоих? Как ты её делишь? Ему всё, а мне объедки? И только не начинай врать и оправдываться, я всё знаю про твоего режиссёра.
Что ты можешь знать?! грубо перебило жена. Да я иногда сплю с Николаем, но это не из-за любви, а для пользы семьи и Сюзанны.
Вот это поворот. Жена трахается с другим мужиком и это, оказывается, во благо семьи.
А ты не заметил, что мы стали жить лучше, что у нас появились свободные деньги. Может это ты стал больше зарабатывать? Не заметил, что наша дочь счастлива, и её снова и снова приглашают сниматься. Думаешь это просто так!?
Конечно не просто так, язвительно ответил Валера, ты же святая, приносишь себя в жертву ради семьи. Со мной не спишь тоже ради этого?
Да как можно с тобой спать? Ты же ленивый тюлень то у тебя футбол, то устал от чего-то, то голова болит, то спину скрутило. Ты хоть раз попытался взять меня силой, зацеловать до смерти? Всё ждёшь, что я скажу давай. Тебе же в радость, что я последнее время не пристаю, спишь себе спокойненько, своими делами занимаешься, порнушку иногда смотришь. Я и не трогаю, зачем мешать. И не смей после этого обвинять меня в измене. Сам виноват.
Тогда давай разводиться.
А вот и нет, милый! Я выходила замуж не для того, чтобы разводиться. У нас дочь, и я не хочу, чтобы она росла без отца. Я жизнь отдам, чтобы ей было хорошо, чтобы она продолжала быть счастливой. И тебе не позволю разрушить всё то, что я построила.
А как же любовь? Её уже нет?
Я что сказала, что разлюбила тебя?
Нет.
Валер, если всё только в том, что мы стали меньше трахаться не проблема, ты получишь столько сколько хочешь, одно условие забудь о Николае. Он для меня никто, пустое место, просто человек, от которого зависит будущее Сюзанны. И если для этого нужно всего лишь пару раз в неделю раздвинуть ноги, то что здесь такого. Я ведь не люблю его. Представь, что это просто работа.
Мне бы такую работу.
Не справишься, с улыбкой произнесла Ира, почувствовав, что муж почти сдался. Пойдём, я покажу тебе пару новых приёмчиков.
И он пошёл, безропотно, как одурманенный, так и не поняв, что его просто развели. Ему не хотелось больше ни о чём думать, лишь бы это повторялось снова и снова. Ира знала своего мужа и тонко чувствовала за какие ниточки нужно дёргать, отдавалась страстно, без остатка, и невозможно было уличить её в притворстве. Но она то знала, что претворяется, что всё сказанное выше лишь красивые слова, на самом деле ей нравилось трахаться с Николаем, ей льстило это. Любовь была это или влюблённость? Какая разница. Она получала то, что хотела.
Этот странный любовный треугольник просуществовал очень долго. Его расколола не иссякшая страсть, не душевная и физическая усталость, а время.
История началась, когда Сюзанне исполнилось пять лет, а закончилась, когда на её двадцатипятилетие она получила в подарок от таинственного незнакомца ключи от квартиры, к которым прилагался пакет со всеми юридическими бумагами на её имя.