Часть первая
1
- Ну-у, Дарья Викторовна! Ну почему?
- Лисицын, это Вы меня спрашиваете почему?
Лисицын жалостливо сложил губы бантиком. Всегда недоумевала, как у парней получается выглядеть так чертовски невинно и это при том, что свою задачу он скопировал у Волкова, не затруднив себя получением минимальных разъяснений от автора.
- Ну, Дарья Викторовна! Без вашего зачета Сергей Иванович меня до экзамена не допустит!
И ведь знает куда давить, подлец. Боженька, за что только ты меня наделил таким количеством жалости?
- Лисицын, - вздохнула я. - Вы не ответили ни на один мой вопрос. Как я могу поверить, что Вы писали код сами?
- Я сам писал!
К слову, когда у студента кончаются аргументы в пользу своей невиновности, он начинает упрямо твердить: "сам". А что "сам", где "сам" этого он не знает и искренне верит, что ему все простят.
Подавила усталый стон. То ли плакать, то ли смеяться.
- Тогда покажите, где реализован счетчик?
Назвать мой вопрос элементарным - посмеяться над значением чудесного слова. Тем не менее, лицо Лисицина приобрело выражение "хозяин размышляет над научным открытием". Пять минут я таращилась в потолок, но открытия так и не последовало.
- Короче, Лисицын, идите к Волкову...
- А чего сразу к Волкову?!
Я сжала губы поплотнее, иначе рискнула бы рассмеяться, что для преподавателя, особенно моего возраста, комплекции, да и (чего уж греха-то таить) половой принадлежности, неприлично. Быть может, занеси меня судьба отучиться на гуманитарные науки, все было б не так страшно, но судьба пнула получить техническое образование и, мало того, отправила преподавать приобретенные знания на аналогичный факультет. В такой области женщин всего одна треть, а уж молодых, сексуальных, худеньких, хорошо одетых, к тому же свободных преподавательниц - кот наплакал. Для некоторых студентов, начиная со второго курса, у коих уже третий год стоически вела практические занятия, маячила як красная тряпка пред носом быка... быков, молодых, нахальных. И откуда только узнают, что свободная?
Грозно помолчала, продолжила.
- ... и пусть он вам расскажет полностью и код, и саму задачу. После этого приходите, поговорим.
Студент просиял и, что для этой социальной группы вполне характерно, от моей доброты окончательно обнаглел.
- А вы долго еще на кафедре будете?
- Часа два. Не больше. Дуйте!
Лисицын бесцеремонно выдернул флэшку из моего родного ноутбука (убить мало гада!) и галопом ускакал за дверь. Сергей, такой же молодой преподаватель, засмеялся и неодобрительно покачал головой.
- В который раз, Даш, ты этот код видишь?
- Ну... пока только в третий.
- Отправила бы сразу, как только открыла.
- Если я так буду делать, то еще, Бог знает, сколько времени проторчу в этом, как любит повторять сестренка, казенном доме. Оно мне надо? А Лисицын все равно мало того, что проучится до пятого курса, так еще и закончит. Вот увидишь.
Сергей поморщился.
- Все-таки я так не могу. Это неправильно.
Вздохнула.
- Знаю. Если б преподавание приносило доход... - я скосилась на свой планшет. - А так мне время для графики надо.
Тут дверь распахнулась, и в проеме появилось улыбающееся лицо следующего второкурсника. Серега качнулся на ножках стула в мою сторону и прошептал.
- Это по твою душу.
- Знаю.
Студент закрыл за собой дверь и растянул губы окончательно, от уха до уха. Это еще суметь так надо.
- Дарья Викторовна! Я к вам!
Коллега снова оказался возле меня.
- Еще бы! У нас на кафедре с такой глупой улыбкой приходят только к одному человеку.
- Иди ты знаешь куда. Остряк, - прошипела я.
Сергей хмыкнул и вернулся к написанию учебного плана. Конечно, сей документ полагается писать в начале года, но никто никогда не заставляет преподавателей делать это вовремя. Опять же - не та оплата труда. Я вот, что печально, еще не начинала.
- Комаров.
- А? - откликнулся счастливый студент, усаживаясь рядом.
- Код свой или Волкова?
- Сво-о-ой, - обиженно протянул студент. Признаться, это не значило ровным счетом ничего, как и обиженная физиономия, однако в данном конкретном случае Комаров удивил.
- Черт. Вы и вправду сами писали.
- Сам, - студента распирала неподдельная гордость. И он взахлеб начал рассказывать все свои идеи, преодоленные трудности и ошибки на пути к праведному решению задачи, попутно объясняя чуть ли не каждую точку с запятой.