Привет Серега! бодро отозвался Олег.
Привет! Ты дома?
Нет. Я еще на проспекте Непокоренных. Недалеко от кольцевой. Собираюсь к дому.
Ты не едешь на дачу?
Хотелось бы. Но у меня на завтра назначена встреча с одной важной персоной. У меня обалденный материал готовится. И мне чрезвычайно важно с ним встретиться. Но я не знаю, что Тане говорить. Я обещал ей сегодня. А получается, что смогу только завтра во второй половине дня.
Персона такая важная?
Да. Пропустить нельзя.
Как же Таня? У тебя же есть опыт общения и примирения с ней?
Да. Воспользуюсь проверенным способом. Ты что-то хотел?
Нет. Хотел лишь узнать твои планы на выходные.
Вот они пока такие неопределенные. Ладно, давай! Поеду к дому.
Олег решительно направил автомобиль по проспекту. Ему предстояла долгая дорога по кольцевой дороге к дому. Около часа езды, если ехать быстро. Проверенным способом Олег считал, что если купить своей жене разных сладостей, то она сменит гнев на милость. Тане с детства запрещали мучное, изделия из шоколада, торты и разные конфеты. Ее мама следила за Таней, а Таня обожала сладости. Теща с детства внушала, что шоколад, конфеты и прочие гастрономические вкусности лишь портят фигуру и зубы. И если Таня будет злоупотреблять ими, то вырастит некрасивой. Таню это пугало, но в то же время, когда она видела, как на витринах в магазинах были красиво разложены торты и пирожные, ей хотелось от души расплакаться. И ее мама не давала ей никаких послаблений. Если говорила нет, значит, нет. Сладости были строго лимитированы. Когда Таня выросла, ограничения исчезли. Ей никто не мог запретить вдоволь, насытиться любимыми булочками, пирожными и конфетами. Но она уже не испытывала того рвения и желания, какое было у нее в детстве. Она не отказывалась, если предлагали попить чай с тортом или пирожными. Но каждодневной потребности, дабы восполнить тот пробел в детстве, она не испытывала. Хотя если муж приносил что-нибудь свежее, она не отказывала себе в том, чтобы в очередной раз получить удовольствие от своих любимых яств.
Олег не имел представления, что ему дальше делать. Везти жену на дачу сейчас? Согласится или нет? Встречаться завтра с важным клиентом завтра надо обязательно. Какова будет ее реакция на то, что он, обещая освободиться раньше, возвращается домой поздно? Будь, что будет. Он набрал номер ее телефона. К трубке долго не подходили. Наконец он услышал сухое Танино «Алло!»
Танюша! Я виноват перед тобой? Правда?
Мне все равно перед кем ты чувствуешь себя виноватым.
Танюша, хочешь, завтра утром мы встанем и сразу поедем на дачу к твоим родителям? соврал он.
Меня не интересуют твои «завтра». Я слышу их регулярно. Я завтра с Настей сама отправлюсь. Родители закажут мне такси. А ты можешь продолжать испытывать чувство вины и дальше.
Она отключилась. Олег грустно посмотрел вперед. Допек он жену своими невыполненными обещаниями, но, тем не менее, он все еще рассчитывал, что искупит вину при помощи сладкого.
Уже возле дома Олег заехал в магазин и купил Танин любимый сметанный тортик, а также бутылку красного сухого вина. Сложив все в пакет, он направился к дому. По дороге несколько раз повторял: «Только бы все у меня получилось! Только бы она сменила гнев на милость!» Он поднялся на свой 7-й этаж. Выйдя из лифта, Олег неожиданно почувствовал, что кто-то как будто стоит у него за спиной. Он обернулся. Выстрел в грудь покрыл его грудную клетку алым цветом. Все было тихо. Несколько глухих и неслышных хлопков. Олег выронил пакет с вином и тортом, даже бутылка не разбилась. Видимо торт стал препятствием между стеклом и бетоном. Олег как подкошенный упал на пол лестничной клетки.
Свет погас
Глава 2. Биография. Начало
Петроград 11 сентября 1918 года.
Вчера я решил сделать то, что никогда бы не решился написать свой личный дневник. Когда я активно занимался своей научной деятельностью, мне по долгу службы приходилось составлять записи технологических процессов. Но это было необходимо для того, чтобы фиксировать в них все происходящее. Буквально поминутно указывать, что изменилось, как прошли изменения, насколько эффективен тот или иной процесс. Но я никогда бы не написал, например собственную автобиографию. Я совершенно не умею излагать собственные мысли в литературном стиле.
Но желание почувствовать себя Антоном Павловичем Чеховым пересилило меня. Вы спросите, почему я решился? Я хотел бы кое-что рассказать вам. Об одном препарате, который должен будет в будущем помогать людям. Это был долгий процесс. Я создавал его вместе с одним русским ученым. Зовут его Константин Григорьевич Спицын. К сожалению, он покинул этот мир три года назад.
С чего же начать? На сегодняшний день ситуация в городе и в стране очень напряжена. И я вовсе не иронизирую. Совсем недавно большевики издали декрет: «5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР вынес постановление «О красном терроре». Постановление гласило, что СНК, заслушав доклад Председателя Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам
Именно в этот день председатель ВЦИК Яков Свердлов, подписавший этот декрет, заявил о начале красного террора. Это стало ответом на убийство 30 августа председателя Петроградского ЧК Моисея Урицкого и покушение в тот же день на председателя совнаркома Владимира Ульянова-Ленина. На передовицах газет жирным шрифтом выделено «Да здравствует красный террор! Смерть империалистам». Данное постановление фактически узаконивает в стране смертную казнь без каких-либо на то причин. То есть без суда и следствия. Таким образом, Россия становится страной, в которой будет царить неправовая диктатура. Государство будет карать всех, кого посчитает классовым врагом. Сначала боролись против диктатуры самодержавия, в итоге пришли к диктатуре большевизма. Одно поменяли на другое. Впрочем, неудивительно, что такой декрет вышел. Рано или поздно, но большевики взялись бы за своих врагов. Уж больно много их у них. И я не могу точно охарактеризовать, кем я являюсь сейчас для советской власти. Вполне возможно, что я и есть классовый враг хотя бы потому, что мои дед и отец были помещиками. Все возможно. Сейчас я не могу назвать конкретных классовых врагов большевиков, но однозначно их очень много. Гораздо больше, чем я думал.
Кстати, я очень неплохо знал убитого председателя питерского ЧК Моисея Соломоновича Урицкого. У нас с ним было несколько встреч на Гороховой в здании ЧК. Он произвел на меня сильное впечатление. С одной стороны видно, что очень волевой и мудрый человек, с другой стороны жесткий и не в меру гуманный. Я никогда не забуду, как он смотрел на меня. Его взгляд через пенсне, словно лупой прожигал. При этом совершенно невозможно было понять, о чем он думает. Он легко скрывал любые эмоции. Но Урицкий по сравнению с его заместителем Глебом Бокием просто ангел. Бокий навевал на меня ужас. В его глазах было что-то дьявольское. Позже, я хотел бы посвятить Урицкому пару слов.
Я продолжаю. Война с Германией закончилась, но в стране идет гражданская война. Благодаря Брестскому миру Россия потеряла версты собственных земель. И по-прежнему теряет. Я даже не знаю, в каких границах мы сейчас существуем, и что собой представляет государство РСФСР, тоже не знаю. Везде полыхает огонь. И не знаешь, кто твой друг, а кто враг. Везде пишут про генерала Антона Деникина, как злейшего врага советской власти. В войне с Германией Деникин кавалер ордена Святого Георгия и золотого оружия «За храбрость». Я лично знаю некоторых, которые уехали служить в добровольческую армию к Алексееву и Деникину. Почему русский убивает русского? Ради идеи? Мой младший сын тоже считает Деникина врагом. И он полностью на стороне большевиков. Его последнее письмо мне наполнено ненавистью, злобой к врагам революции и трудового народа. А заодно и меня облил помоями грязи, назвав пособником империализма. Кто ему это втемяшил в голову? И за короткий срок. И все эти революции! Будь они прокляты!