Но летать он умеет, надо признать. Размах крыльев обычно регулируется автоматически, по расчётам плотности атмосферы и силы воздушных потоков. Но здесь, на Европе, приборы ничего нам не говорят. Надо отвлечься от их тревожно мигающих огоньков. Джеймс ведёт корабль вручную, и это у него неплохо получается. То и дело ему приходится закладывать резкие галсы, облетая невинные на вид облака. Слава богу, хоть химические анализаторы успевают вовремя предупредить о наличии в облаках высокой концентрации серной или азотистой кислоты. Модуль, конечно, выдержит такое, но вот крылья Их желательно поберечь. Спускаемся медленно, осторожно, на ощупь, потому как альтиметр врёт без всякого стеснения. То сто километров до поверхности показывает, то вдруг пять. Но Европа всё ближе и ближе. Отчётливо вижу её синеватую, снежную, шероховатую поверхность.
Ну наконец-то! На высоте двадцати метров приборы внезапно заработали! Видимо, пелена электромагнитного шторма не затрагивает самые приповерхностные слои атмосферы. Можно садиться. Но куда? Информация с метеозондов уже обработана СЛАИ и ждёт моего анализа. А я всё не решаюсь поставить точку. Бесконечная снежная равнина, испещрённая трещинами и ледяными торосами, холодная и равнодушная. Ей абсолютно всё равно, какое решение приму.
С дальней орбиты Европа напоминала ту старинную конфету. В музее сладостей нас, школьников на экскурсии, угощали конфетами двадцатого века. Как они назывались? А, точно, «Рафаэлло». Шарик из белого шоколада, покрытый кокосовой крошкой. Мне страшно понравилась. Многие побоялись такой древности, а я запросто. Всегда смелая была. Первая ныряла с трамплина, первая освоила дельтаплан. Даже на древнем, двадцатого века, без нынешних страховок, пробовала. Поражаюсь им, людям того века. Удивительный народ. Ладно мы, у нас наноботы, всё поправимо. Ведь у них ничего такого не было. Как они решались? Тогда, видимо, все отъявленными смельчаками были.
А я вот всё не решаюсь место для посадки выбрать. СЛАИ уже четыре подходящих площадки нашёл. Хорошо хоть Джеймс не торопит. О чём он думает? Лицо словно из камня высечено. Хорошо, что отражение видно на дисплее, можно не поворачиваясь рассматривать. Высокий лоб, густые русые волосы, такого же цвета усы и бородка подковкой. Морщинка на лбу, губы поджаты, будто о чём-то вспоминает. Нос, правда, мог быть поизящнее. Ну да ладно, не в носе дело. Он вообще меня замечает как женщину? Эх, включить бы телепатию на минутку, в виде исключения. А впрочем, не стоит. Мало ли что там у него в голове, потом вообще разговаривать с ним перестану.
Скоро?
Дайте мне ещё пять минут.
Анализ, анализ. С виду все площадки хороши, но в том-то и дело, что только с виду. Происшествия с предыдущими экспедициями преподали хороший урок. Лёд Европы обманчив. Сверху корка, а внутри рыхлый. Как безе. На такой сядешь и тут же провалишься. Что это меня всё на сладкие сравнения тянет? То конфета, то безе Голодная, что ли? Так, сосредоточься! Решающий момент. Пора выбирать. Интуиция, где ты?
Это место мне кажется подходящим.
Хорошо, штурман. Попробуем.
Хотя многократно проходила этапы посадки на тренажёрах, всё равно волнуюсь. Хорошо, капитан меня такой не видит. Чего волноваться? Всё автоматизировано, всё под контролем СЛАИ. Наша «ласточка» слушается Джеймса, как родную мать. Точнее, как строгого отца. Всё ближе, ближе, ближе лёд. Немного повисим, осмотримся, чтобы получше точку подобрать. Эта вроде хороша. Слабый толчок Сели. Мягкое, приятное шипение расходящихся в разные стороны опор на шарнирах. Теперь самое главное чуточку обождать! И молиться. Только не провались, только не провались! Минута, другая, третья Кажется, обошлось. Стоим. Стоим!
Спасибо, Джеймс, за мягкую посадку.
Нет проблем. Разве это посадка, вот на Марсе было дело Мориссон хотел поведать мне историю, которую я уже слышала раз десять. Мой предупредительный жест остановил словесный поток.
В чём дело? шёпотом спросил он.
Так, ничего. Показалось, притворилась я.
Пора готовиться на выход. Последняя проверка скафандра. Порядок. Давай, Нелька, не подкачай! Осторожно шагнём. Ещё шажок. Твёрдо! Ура! Молодец!..
Ух ты! Совсем забыла о притяжении, которого здесь практически нет. Меньше, чем на Луне. Скорей за поручень! Чуть не улетела чёрт-те куда. Вот смеху-то было бы. Сама себя не похвалишь, кто похвалит!
СЛАИ, как показатели?
Плотность ледяного покрова в пределах нормы. Эхосканер показывает равномерность толщи.
Отлично. Джеймс, помогите мне установить лазерное копьё.
Нет проблем, командир, подчёркнуто вежливо ответил Джеймс. Не такой уж он и заносчивый, как показалось сперва.
Называйте меня Нелли.
Будет исполнено, командир Нелли!
Всё-таки поспешила с оценкой. Грубиян.
Длинная десятиметровая труба с помощью Джеймса и роботов благополучно погружена в лёд. Эти трубы на нашем жаргоне называют лазерными копьями. Она одновременно служит сейсмографом, эхолокатором, спектрометром и сигнальной вышкой, своего рода маяком. Теперь надо расставить по периметру ещё оставшиеся девятнадцать труб. Они создадут защитный экран для всего лагеря.
Капитан, докладываю. Посадка совершена успешно. Лёд достаточно плотный, можно садиться.
Спасибо, штурман. Как обстановка?
Мирная.
Тогда до встречи на поверхности.
Один за другим рядом по кругу осторожно садятся и остальные «ласточки». А в центре образовавшегося кольца садится самая большая, капитанская. Стою возле своего модуля и вижу, как белое поле постепенно покрывается людьми в скафандрах. Можно вздохнуть спокойно. Моё дело на сегодня сделано.
Глава 3. Лагерь
Наваждение какое-то! Раньше мне такое никогда не снилось. Ладно что-нибудь знакомое: узкие врумии, глубоководные журкавы, вездесущие пышные, нежные на вкус тумы или даже простые мунсы. Так нет же! Приснилось, что я бегу на своих раздвоенных конечностях, название которым ноги, бегаю ими по чему-то зелёному, пушистому, слегка колющему мои нижние отростки, расплющенные на конце, видимо, для большего соприкосновения с поверхностью. Однако это покалывание приятно мне, как и запах вокруг. Эта зелёная масса тоже имеет странное название трава. И хочется упасть всем своим обрубком в это зелёное море на поверхности, где, убеждена, не может быть жизни, ведь здесь тебя не окружает вода!!!
ЙОХАН
Что бы мне ни говорили, но капитан должен быть военным. Это моё твёрдое убеждение, и никто меня не переубедит в обратном. Разве это дисциплина? Каждый делает, что хочет. Хорошо хоть за пределы лагеря не высовываются. Поначалу хотя пытались. Но, как роботы с ума сходить стали, сразу прекратили безобразие.
Дэнис ни черта в безопасности не понимает. А как прикажете мне с командой из пятнадцати солдат обеспечить безопасность всего лагеря? Хорошо, защитный экран спасает. Но мало ли что Надо быть готовым ко всему. А, вот и капитан. Лёгок на помине.
Йохан, завтра мы попытаемся спуститься к океану.
Уже завтра? Я едва успел обеспечить надёжность тут, а уже готовиться к спуску?
Какие проблемы?
СЛАИ так и не смог наладить связь с Посейдоном.
Вполне может быть, что тот уже не функционирует. За столько лет мало ли что могло приключиться.
Но у нас ведь нет никаких вводных о состоянии внизу.
Йохан, и что? Предлагаешь сидеть и ждать? Так что готовься, завтра с несколькими добровольцами спустишься вниз, оценишь обстановку и возможность для погружения всей экспедиции. Задание ясно?
Так точно, капитан.
Тоже мне, командир. Что за манера всех называть по именам? Без рангов и титулов? Я понимаю, конечно, равенство и всё такое, но и порядок должен быть. Субординация. Офицерские звания не на пустом месте родились. Веками испытана их необходимость.