Дом клана Тонсу, по его губам скользнула улыбка, ваше новое жилище, глава.
Если он хотел напугать этим видом жителя планеты, галактической помойки, Омикрона-5, который с младенчества ел одних лишь крыс, жуков и другую живность, ночуя в обломках космических кораблей, лишь бы не умереть от голода и холода, то он точно попал не по адресу.
Благодарю вас, спасибо, что уделили мне время, ответил я так же по-русски, не моргнув и глазом.
Он удивлённо посмотрел на меня, но вернулся в машину и уехал. Случайные прохожие, проходящие по улице, удивлённо оглядывались на меня, пока я прикидывал, с чего бы начать уборку. Первым делом нужно обеспечить себе крышу над головой, которая не будет течь, так что я отправился обследовать дом, где едва не сломал ногу, настолько там всё сгнило и обветшало. Казалось, что проще снести всё, чем восстанавливать. Цен я не знал, но, поскольку это было в центре Токио, прекрасно представлял, что это точно будет дорого, а потому нужно сначала обеспечить себя главным, а уже потом думать об улучшениях.
Растущая гора мусора на тротуаре перед домом, а также шум выдираемых досок не могли не привлечь к себе внимание, и первыми пожаловали полицейские, которые, осмотрев мои документы, а также убедившись в праве собственности на землю и дом, лишь переглянулись и, откозыряв, ушли прочь. Вторыми оказались соседи справа, клан Тайра, от них пришли дети лет по десять и поинтересовались, почему я тут шумлю и не даю им спокойно играть. Пришлось всё объяснить и им тоже. С выражением крайнего удивления они ушли, видимо, докладывать обстановку взрослым.
Поскольку больше сегодня никто ко мне не подходил, я успел кое-как наладить крышу над одной комнатой, которая была не настолько разрушена, как остальные, сходить в магазин, чтобы купить себе ведро, куда можно будет опорожняться, флягу с пятью литрами воды, а также рыльно-мыльные принадлежности, ну и ещё комплект дешёвой одежды, чтобы было в чём в понедельник поехать в школу. Мне для этого сказали позвонить в клановое такси, которое доставит в нужное место, а потом так же отвезёт обратно.
Всё происходящее я воспринимал с абсолютным спокойствием, поскольку за свою жизнь побывал в местах гораздо хуже этого.
Утром, умывшись и переодевшись, отправился искать, где можно постирать вещи и купить себе чего-то на завтрак. Запасать что-то, кроме банок с консервами, было бесполезно, у меня в доме не работало ни электричество, ни водопровод, этим тоже нужно позже озаботиться. Достав уродливый телефон, я позвонил по второму номеру и узнал, что всё отключено муниципалитетом клана за долги, накопившиеся за пять лет, и, чтобы это всё восстановить, нужно сначала выплатить весь долг клана Тонсу. Поблагодарив девушку, говорящую на хорошем английском, я уже про себя «поблагодарил» доброго Иеясу Токугаву, который наверняка специально устроил мне такую жизнь.
Так, гуляя по кварталу, я наткнулся на общественные бани, куда с большим удовольствием зашёл. Помылся сам, постирал вещи и абсолютно довольным повернул назад, хоть одна моя вылазка удалась. Поскольку не мог показать своего знания японского, я везде, словно глухонемой, общался жестами и мычанием, что не особо приветствовали хозяева магазинов и заведений, при виде чековой книжки с трилистником сначала на меня смотрели подозрительно, но, видя документы, тут же успокаивались. Мало ли что там в клане Токугава происходит, раз не совсем адекватный, насквозь мокрый человек явно европейской наружности ходит с их чековой книжкой.
Вот кто меня останавливал очень часто, так это патрули полиции, что, только завидев меня, сразу же бросались проверить документы. Ну никак я не соответствовал внешности человека, который имеет дом в центре Токио, да ещё и клановых кварталов, где земля стоила просто безумных денег.
Вернувшись домой, я увидел, как гора мусора, оставленная тут мной вчера, была убрана, а рядом играли дети, ломая и без того умершие деревья.
«Нужен забор», с полной отчётливостью понял я, а пока зашёл к себе и попросил всех покинуть территорию. Они нехотя, косясь всё время на меня, ушли играть в другое место. Я же, развесив на сильно покорёженном шкафу без дверок влажную одежду, стал вытаскивать из принесённого пакета еду, чтобы наконец пообедать и подумать, что делать дальше.
Дождавшись, когда заварится лапша быстрого приготовления, причём для получения кипятка пришлось развести костёр, благо дерева было кругом полно, я взял большой кусок хлеба, чтобы лучше насытиться, и стал поглощать еду, обжигаясь о горячий бульон.
«За мной установили наблюдение, к тому же телефон явно могут отслеживать, мысли в голове от сытной еды стали ленивыми, но это проблема не первоочерёдной важности. Завтра в школу меня определили в старшие классы, чтобы научился языку, а это значит, что там я могу найти того, кто выступит моим переводчиком с английского на японский». Ведь стоявшие первостепенные задачи сейчас передо мной были таковы: отстроить небольшой дом, забор, выплатить долги за коммуналку, чтобы сюда провели свет, воду и канализацию, а то моё ведро, куда я испражнялся, было, конечно, хорошим решением, но явно временным.
С этими мыслями я лежал на сооружённом топчане из досок, на который положил туристический коврик и спальный мешок, этого мне за глаза хватило, чтобы почувствовать себя снова нормально.
***
Утром в понедельник я протёр себя влажным полотенцем, поскольку вода была только питьевая в бутылках, купленная в магазине неподалёку, затем надел слегка мятую одежду, погладить которую было просто нечем, да и негде, и, подхватив телефон с чековой книжкой, пошёл на выход, поскольку такси уже подъехало. Водитель с удивлением посмотрел на развалюху, откуда я вышел, но, разумеется, ничего не сказал.
Поездка оказалась весьма недолгой, школа Гюрей ожидаемо находилась возле комплекса правительственных зданий, неподалёку от императорского дворца, а потому я, поблагодарив шофёра, выбрался из машины и замер, осматриваясь. Большое трёхэтажное здание буквой «П» раскинулось куда только глаза глядят, находясь в собственном саду и за высокой оградой, а в открытые кованые ворота устремляется огромное количество учеников в одинаковой форме: мальчики в серых брюках и френчах этого же цвета с ярко-синими галстуками, а девочки в синих юбках ниже колена и белых блузках с синим галстуком-бабочкой.
«Как-то мне про форму никто не сказал», я пожал плечами и направился к воротам.
Там я увидел, что ученики проходят не просто так, а показывают какую-то карточку двум парням и двум девочкам с красными повязками на руках, которые стояли за воротами. Моё появление мгновенно заставило их насторожиться. Я подошёл ближе и поздоровался на английском.
Доброе утро, подскажите, пожалуйста, где я могу найти директора школы?
Один из парней взял мои документы, пробежался по ним взглядом и ответил на том же языке:
Новенький?
Я кивнул.
Нака, проводи его, чтобы не шатался по школе и не смущал остальных своим внешним видом, распорядился он на японском, обращаясь к одной из девушек.
Да, Гюнсей! она, прижав руки по швам, поклонилась ему и показала мне головой в сторону здания. Идём!
На меня, конечно же, обращали внимание, я заметил, что европейских лиц было крайне мало, за весь путь я насчитал таких лишь шесть, а потому слегка приуныл, когда мы добрались до кабинета директора. Который при виде меня расплылся широкой улыбкой, слова из него потекли сладкой патокой, и по ошеломлённому виду моей сопровождающей я понял, что такое поведение для него нетипично.