Как только я возник возле скалы. Её часть с электрическим гулом отъехала в сторону, отрыв проход в ярко освещённый коридор, облицованный металлическими панелями.
В коридоре стоял какой-то здоровенный рыжебородый мужик. Увидев меня, он осклабился и кинулся мне навстречу. Я рефлекторно отпрянул.
Гриша-а-а! завопил мужик.
И только в этот момент я его узнал. Уж не знаю, каким чудом, но его голос мало изменился. То есть, он, конечно, стал более грубым, низким. Но сама манера говорить осталась легко узнаваемой.
Лёва! успел произнести я прежде, чем крепчайшие объятия не выдавили весь воздух из моих лёгких.
Слушай, мне столько всего тебе рассказать надо! сказал Лев, отпуская меня и оглядывая с головы до ног, кстати, ты как-то похудел, что ли?
Это вряд ли, ответил я, мне тут только что восстановили, практически, идеальную форму. Просто ты сам вырос!
Ну, не без этого, довольно проговорил Лев, даже проблемы были из-за моих габаритов. Пришлось корабль для полёта на Луну перепроектировать. И заменить меня было просто некем.
Вообще-то было кем, ревниво заметил я, и я до сих пор считаю, что вполне справился бы.
Как обычно, всё одеяло на себя, улыбнулся Лев, но напомню: тебе в тот момент было десять. Ты был лишь чуть старше меня, когда мы впервые встретились.
Я вздохнул. Перед глазами снова возникло то мрачное подземелье. Загоны для детишек. По спине побежали мурашки, когда я представил себе на секунду, что мог бы оставить всё это дело так, не вмешиваясь.
Спасибо тебе, сказал я.
Да ладно, не так уж и сложно было, кивнул Лев, разве что по дороге туда и обратно скучновато. Одни сериалы да книги, никакого движения. И невесомость эта жутко раздражало.
Я не стал уточнять, что поблагодарил вовсе не за это.
Как мама? спросил я, освоилась?
Отлично мама! ответил Лев, она тут диплом получила. Теперь работает в школе, учителем.
Вот как? удивился я.
Школа специальная. Для особенно одарённых детей, подтвердил Лев, она, кстати, замуж вышла, за достойного человека. У меня есть три сестры. Самой младшей пять лет.
Ну и дела
Жизнь идёт, Гриша! И это прекрасно, я считаю. Кстати, ты так и не рассказал, как догадался, что я тоже могу управлять тюрвингами. Это было совсем не очевидно.
Я и не догадывался, ответил я, задумавшись на пару секунд, это было какое-то озарение. Я вспомнил, как мы были там, в городе. Показалось, что между нами возникло что-то такое сложно объяснить.
Родственное? предположил Лев.
Да, согласился я, пожалуй, это ближе всего.
Гайя ведь знает, что человек это не просто набор генов
Знает, согласился я, поэтому и не смогла бы построить меня без того манускрипта.
Мне кажется, в этом всё дело. Вроде бы она понимает технологию, и всё на поверхности. Но какой-то нюанс мы упускаем.
Может ты и прав, кивнул я, надеюсь, у нас ещё будет время, чтобы во всём разобраться.
Ангар, подготовленный для челнока, был таким огромным, что верхний ярус светильников казался странно-упорядоченным звёздным небом.
Кай ждал нас возле центрального шлюза.
А Катя разве не с тобой? спросил он, протягивая руку.
Нас троих достаточно для трёх тюрвингов.
У меня нет иммунитета, заметил Кай, я всё ещё не могу так запросто хватать их руками. И Гайя пока окончательно не разобралась с этим.
Ты займёшся колокольчиком, подмигнул я, отвечая на пожатие, для него иммунитет не требуется.
Почему-то так я и думал, Кай озабоченно покачал головой, но всё равно. Катя могла бы хотя бы проводить, что ли. Вы ведь вроде как в отношениях.
Она занимается седьмым тюрвингом, сказал я.
Интересная штуковина, да? улыбнулся Лев, явно рассчитывая на похвалу.
Ага, кивнул я, фигово только, что мы до сих пор не знаем, как её активировать.
Это да, Лев поник было, но тут же приободрился, вот, кстати, неплохо было бы выяснить. Так что, идём, навестим Элис?
Идём, ответил я, удивляясь, насколько Лев всё-таки адаптировался к Земле и нашей культуре. Хотя сильно подозреваю, что в этом есть исключительная заслуга Таис.
Но стартовать удалось только спустя час. Как выяснилось, квантовые вычислительные системы не были откалиброваны должным образом под какое-то новое таинственное оружие, которое синтезировала Гайя. Когда я пытался задать ей беззвучный вопрос о нём ответом было только молчание и потоки едва сдерживаемого озорства.
Глава 3
Старт с включенными гравикомпенсаторами это даже не старт, а так, одна видимость. Никакой романтики. Словно кино смотришь на отличных мониторах, имитирующих внешние иллюминаторы в рубке управления.
Саму рубку, кстати, капитально переделали. Теперь она была рассчитана только на человеческий экипаж. Органов управления как таковых не осталось. В пилотские кресла был встроен нейроинтерфейс, который через систему хитрых индукционных нанодатчиков подключался непосредственно к спинному мозгу. При подключении челнок ощущался как продолжение тела. Но сейчас кораблём управляла автоматика.
Дух воина искра на ветру произнёс Кай на марсианском, глядя в черноту за носовым обтекателем, которая медленно заполнялась проявляющимися звёздами.
Я внимательно посмотрел на друга.
Когда вернёмся мы пойдём гулять по Москве, сказал я.
Ты же говорил, что у вас всё ещё эпидемия, заметил Кай, или всё уже закончилось?
Не закончилась, к сожалению, я покачал головой, вирус оказался хитрее, чем мы предполагали.
Птички постарались?
А кто же ещё, я вздохнул, мы вовремя его перехватили. Запустили встречную волну из модифицированного штамма, который вытеснил первоначальный вирус ещё в самом начале это был единственный способ. Вот только сам вирус оказался не так прост. И мы ещё долго будем бороться с последствиями. Я не знаю деталей Катя не успела всё рассказать. И мы ограничены в манёврах. Сейчас ещё слишком рано, чтобы проявлять все наши технологические возможности, но всё равно пришлось пойти на риск, выпустив продвинутые вакцины по всему миру.
На что был рассчитан первоначальный вирус?
Идеальное оружие, ответил я, нейровирус на основе бешенства со стопроцентной летальностью, который передаётся воздушно-капельным путём. Они действительно хотели покончить с нами, Кай, отчаявшись добиться нужного эффекта с помощью корретировок временного потока. К сожалению, наш «встречный штамм» пришлось сделать даже более заразным, чтобы он смог вытеснить этот кошмар на ранних стадиях эпидемии и сформировать надёжный иммунитет. Но несмотря на все наши усилия поражающие нейрофакторы были зашиты где-то настолько глубоко в код, что мы не смогли вычислить всё. Поэтому итоговый штамм оказался куда опаснее, чем мы смогли рассчитать. Мы несём потери. Жертв уже миллионы.
Кай задумался на какое-то время. А потом сказал:
Гриша, ты ведь в курсе, какие у нас были отношения с Фаэтоном, да?
Вы уничтожили друг друга, ответил я, фактически.
Да, кивнул Кай, мы были смертельными врагами. Но мы никогда не использовали заразу, воюя друг с другом. Мы не сговаривались даже. Не было никаких договоров насчёт этого. Уж не знаю, чем руководствовались они, но у нас это страшное оскорбление Ареса. Подрыв самой сути нашей цивилизации. Пускай бы лучше Фаэтон победил бы и уничтожил нас, чем если бы целая цивилизация погибла от вируса. Понимаешь?
Я вздохнул.
Я знаю, Кай, сказал я, но мы не можем похвастаться тем же странно, что наша цивилизация, третья версия человечества, рассчитанная на коллективный разум, вдруг оказывается настолько более я не смог подобрать правильное слово и запнулся; просто «жестокой» тут не подходило.
Велинэ, произнёс Кай на марсианском; это слово невозможно было перевести. У него было два значения: так назывался особый вид живородящих ящериц, живших в районе Западного побережья Южного континента Марса. Чтобы расправиться со своими естественными врагами крылатыми хищниками они скармливали им собственных детей, предварительно заражая их особыми паразитами. Другое значение этого слова особый вид безумия, поражённого которым следовало немедленно умертвить. Эти знания я почерпнул в интерактивной энциклопедии, когда в промежутках между полигонами при подготовке к венерианской миссии я изучал самых диковинных марсианских тварей.