«Эмка» вырулила на трамвайные пути. На Садовом кольце уже стояло оцепление и рабочие разгружали из машин обрезки рельсов и двутавровые балки, в темноте мигали белые огоньки и сыпались искры варили противотанковые «ежи». Жара совсем спала, и душная летняя ночь медленно опускалась на город. В скверике перед Оружейными банями бойцы, разобрав брусчатку тротуара и подбадривая себя шутками, окапывали зенитку. Полупустой, красного цвета трамвай «А», мелодично звеня, медленно пересекал Каляевскую улицу. Слева Вера увидела кинотеатр «Экран жизни», и слезы опять навернулись на глаза. Вспомнился Сашка Бородин. На фильм «Профессор Малок» они в тот день так и не попали На Самотечной улице машину остановил патруль. Проверка документов. Солдаты попросили всех выйти из машины, проверили документы, тщательно осмотрели салон и попросили открыть багажник. Еще раз предупредили о соблюдении светомаскировки. Наконец, выехали на непривычно пустынную в этот час улицу Горького. Слева на жилом доме Верочка увидела огромный, во весь первый этаж плакат, которого утром еще не было. На нем под красным знаменем бежали два матроса с винтовками наперевес, а ниже крупными буквами призыв: «Бей врага, как его били отцы и старшие братья матросы Октября!»
Тебя куда подвезти, Верочка? Домой, на Бронную, или на Аэропорт, на дачу? спросил Супрун, оторвав девушку от тяжелых дум.
Давайте на дачу, махнула она рукой. Дома, в пустой квартире, я с ума сойду.
У затемненного Белорусского вокзала, на площади Тверской Заставы стояли колонны солдат.
«На фронт уезжают», отрешенно подумала Верочка и отвернулась. Через несколько минут машина свернула с Ленинградского проспекта и остановилась под большим тополем в 4-м Эльдорадовском переулке, к самому дому подъезда не было. Девушка вышла из машины, поблагодарила Супруна и медленно пошла домой.
Из сообщения УКР «Смерш» Ленинградского фронта (апрель 1945 года):
«В ходе наступательных операций войск фронта устанавливается, что при отступлении разведка и контрразведка противника активно проводят работу по переброске и оставлению своей агентуры на освобожденных войсками Красной армии территориях».
Курляндская группировка немецких войск, апрель 1945 года
Господин бригаденфюрер, поздравляю вас, приказ о присвоении вам звания группенфюрера уже подписан в Берлине.
Хайль Гитлер! выбросил вверх руку в приветствии бригаденфюрер Карл Хильберт, командир 16-й армии группы войск «Курляндия». Полковник, вы отправили в Берлин запрос на эвакуацию наших войск?
Да.
Что ответил Берлин?
Фюрер запретил эвакуацию. Кроме того, подписал приказ о подготовке к взрыву портов Виндава и Либава. И еще одна неприятная новость. Сегодня к нам прилетает начальник отдела «Абвер-2» полковник Мориц Беккер.
Только этого нам не хватало! Генерал встал из-за стола и задумчиво посмотрел на огромную карту Курляндии, висевшую на стене.
Отдел «Абвер-2» считался самым засекреченным в системе разведки вермахта, и помимо подготовки и заброски диверсантов в тыл противника он занимался диверсиями и формированием отрядов из сочувствующих Германии национальных меньшинств, проживающих в советском тылу. К тому же именно отделу «Абвер-2» подчинялись головорезы из «Бранденбург-800» и полка особого назначения «Курфюрст». Так что ничего хорошего от этого визита ждать не приходилось. «А впрочем, подумал Хильберт, пускай этот напыщенный индюк приезжает и сам занимается подготовкой к взрыву Вентспилса! У нас и своих дел полно!»
Генерал снова посмотрел на карту. Из сегодняшней фронтовой сводки он уже знал, что немецкие войска были вынуждены спешно отступить из Братиславы и войска 2-го Украинского фронта полностью освободили город, а под Веной советские войска уже подошли к рубежу реки Дравы, и, таким образом, выход советских войск к Дунаю и уличные бои в южной части Вены было делом ближайшего будущего. Также генерал знал, что в результате наступления войска 2-го и 3-го Украинских фронтов 4 апреля полностью овладели всей территорией Венгрии. Поэтому 300-тысячная группировка, блокированная большевиками в Курляндии, по его мнению, сейчас очень бы пригодилась в Восточной Пруссии на подступах к Кенигсбергу. Еще не поздно было, сосредоточив все имеющиеся силы в один кулак, попытаться вырваться с полуострова. Приказ же Берлина подготовить к взрыву латвийские порты и прибытие в связи с этим полковника из «Абвер-2» сильно осложняли задачу.
Курт, обратился он к полковнику, вызовите ко мне главного инженера укрепрайона Вейсберга.
Сколько в нашем распоряжении имеется тола и детонаторов? спросил генерал, когда тот вошел.
Сейчас трудно сказать точно, но по примерным подсчетам, инженер на мгновение задумался, думаю, тонны три.
Сколько нужно взрывчатки для минирования порта Виндавы для полного его разрушения?
Этого количества недостаточно. Кроме того, в нашем распоряжении нет проектно-технической документации сооружений порта, поэтому мы не знаем места расположения критических элементов порта, разрушение которых привело бы к полному уничтожению объекта. Без знания расположения критических элементов сооружений нам потребуется самое малое около двадцати тонн взрывчатки.
А если, предположим, в нашем распоряжении будет такая документация? спросил генерал.
Потребуется вдвое меньше, пожал плечами инженер.
А где может находиться эта документация?
Вероятно, у большевиков. Все архивы они эвакуировали еще в сорок первом. Кроме того, такими сведениями могут обладать инженеры, участвовавшие в его строительстве либо минировании
Что вы сказали?
Я высказал лишь свои предположения, генерал. Большевики при отступлении имеют обыкновение минировать наиболее значимые объекты с их последующим подрывом. И как правило, в самый последний момент.
Но порт достался нам целым
Это совершенно не означает, что объект не был заминирован большевиками при отступлении. Возможно, они не успели осуществить подрыв. В этом случае нам просто нужно найти места, где Советы заложили взрывчатку.
Но наши саперы еще в сорок первом тщательно обследовали порт и никаких признаков минирования не нашли.
Как показывает практика, это ни о чем не говорит, возразил инженер. Мины могли быть заложены в подземных коммуникациях, и найти их чрезвычайно сложно. Словом, нужен человек, знающий, где и сколько было заложено взрывчатки. Либо, повторюсь, если минирование не производилось, то для успешного подрыва малым количеством взрывчатого вещества нужна техническая документация.
Курт, связь с Берлином, срочно. И передайте мой приказ командиру 30-го саперного батальона 30-й пехотной дивизии незамедлительно приступить к обследованию всех без исключения помещений и подземных коммуникаций порта. Командиру отдельного строительного батальона 43-го армейского корпуса, а также 187-го инженерного батальона 87-й пехотной дивизии немедленно приступить к подготовке к минированию территории порта Виндавы и прилегающих к нему городских кварталов.
Ленинградский фронт, апрель 1945 года
Полковник, не стройте из себя цацу! гремел генерал Дубровский. Что там еще? повернулся он на скрип открывающейся двери.
Разрешите? В комнату протиснулся Бородин.
Подождите за дверью! рявкнул генерал.
Майор осторожно притворил дверь и вышел на крыльцо. Уже смеркалось. За станцией медленно догорал алый закат, предвещая на завтра ветреную и холодную погоду. Бородин вдохнул полной грудью свежий влажный воздух, насыщенный запахом подтаявшего снега, и закурил.