Чего поела? спросила Рита строго, но мягко, как заведующая учебной частью школьного городка.
Пирожок, естественно, ответила Ксения. Захватила с собой в рюкзачке, она показала Рите маленькую бутылочку с водой. Никакого пирожка на самом-то деле не было.
Странно, сказала Рита, что браслет активировался при контакте с посторонним человеком. Впервые наблюдаю такую вот аномалию
Так я ему и не посторонняя. Если уж даже его вещи так считают, в отличие от самого хозяина. А я сама по себе и есть аномалия, как ты же не раз мне о том и говорила.
Ты где? А! Вижу твои координаты. Ну и глушь! Ты чего там забыла?
Я гуляю в свободное время, где хочу.
Когда вызовешь общественный аэролёт после прогулки, занеси браслет в ГРОЗ. Оставь внизу у дежурного робота. Я потом туда подойду. Если захочешь, можем вместе попить кофейку в «Башне ветров».
Отличная идея! Там кофе изумительный. Только я в походных шортах и в майке. Буду эпатировать тамошний ГРОЗный муравейник.
Да кому ты там и сдалась. Кстати, я заодно сделаю тебе сюда свободный пропуск, чтобы ты приходила в любое время, как захочешь кофейку изумительного откушать. Или со мной войти в родственное общение вдруг пожелаешь. Мы же не чужие с тобой.
Почему и нет? Я ведь по жизни своей бродяжка неисправимая, а также и дочка твоя, мамочка.
Будет ведь искать! проворчала Рита, имея в виду растеряху Венда. Что у него с головой? Потерять контактный браслет в каком-то диком поле. Чего он там делал-то? А ты сама? По следам его, что ли, ходишь?
Нужен он мне! как бы возмутилась Ксения без всякого возмущения на самом-то деле. Я и узнала-то случайно, что он вернулся. Уж и не помню, кто сказал Кажется, Елена из экспериментальных оранжерей, что у озера расположены. Я там купаюсь обычно. Она и сказала, что сын её в «Сапфире». Вернулся в числе всей команды, как срок командировки на Троле завершился. Почти все уже домой вернулись, а сын её вынужден задержаться там. Она плакала ещё
Рита что-то нажала там, у себя, и браслет Венда на руке Ксении оказался заблокированным. Ей надоела её болтовня. Ксения вздохнула. Прижала браслет к губам, опять вздохнула, Даже твой контактный браслет узнал меня. Даже он отозвался. И ты отзовёшься на запрос моей души рано или поздно. Знать бы, где ты тут бродишь? И опять мы с тобой разминулись
Это произошло в те самые первые дни после возвращения Рудольфа с Трола на Землю. Тёплый пасмурный предосенний день, от которого Ксению нынешнюю отделяло ровно десять лет.
«Мне уже пятьдесят, полвека. Треть жизни прожита. У той же Вики две девчонки стали невестами. И у многих моих сверстниц есть внуки. В прежние времена это был уже конец женского расцвета. А у меня он и не начинался. Я увяла, не успев расцвести. Что дальше? Уповать на то, что в сто лет жизнь только начинается»?
Надежда с опорой на сверхсовременные технологии
Надежда окутывала её, как атмосфера планету, не пуская в её живое тело вселенскую тоску-бродягу окончательно. С её убивающей всякий росток надежды, как и само стремление к будущему, радиацией.
«Сиди, тварь безликая, в замусоренном предбаннике, коли впёрлась! Грейся пока, соси мою живую энергию, но скоро, скоро я тебя вышибу из себя! Наведу в себе сверкающий порядок, такой же, какой внешне создали мне волшебные передовые медицинские технологии Земли».
Она, Ксения, слава Создателю! не родилась в какое-то там средневековье или в Эпоху войн и катаклизмов мусорной, зашедшей в ловушку цивилизации. Она женщина ослепительного будущего для тех, кто тогда жили и страдали. Да и для многих ныне живущих она тоже, пока что, женщина будущего. Дорогие и секретные технологии не были доступны большинству.
Она прислушивалась к току своей крови. Нет, эта кровь не тыркалась по старчески в переплетениях и узких лабиринтах изношенных сосудов, она струилась в ней, омывая её ждущее сердце, питая живым согретым кислородом её не спящий мозг. Сосуды упруго и юно напрягались в ней от освобождающихся из былого забытья желаний, кровь звенела в них предвкушением того, что вернётся. Всё ещё сбудется, и она станет матерью, для чего и появилась на свет. Она отдаст свой долг праматери, для чего же та и переполняла её своей силой и жаждой своего продолжения через неё, Ксению?
И Ксения трогала себя, не веря, что эта атласная кожа ей родная, упругое, ожидающее чрево тоже её. И пряталась под простыню от страха, представляя, что темнота вокруг не земная и напитанная жизнью, а та, что ей предстояла чёрная, в льдистых и убийственных сполохах гибнущих и нарождающихся вновь Галактик, бездна Космоса. Куда предстояло ей провалиться, как в сон без сновидений, чтобы оказаться там, на спутнике, рядом с ним и выполнить свою жизненную миссию. Миссию любви. Или не оказаться уже нигде и не выполнить ничего.
Не получалось спрятаться от темноты, напирающей из-за стены, а стена не была для неё препятствием. И вопросы, на которые Ксения не знала ответа, находились не в темноте, а в ней самой, и только казалось, что напирают они извне. Это они страшили, а не безлунная лесная темнота вокруг её уединённого дома.
После того, как отец женился на Рите, он покинул старое обиталище навсегда. На самом деле Риту звали Кларисса Бете, она была дочерью отца швейцарца и русской матери, так она говорила, но звалась Ритой., За глаза «Кошачий Глаз», якобы названая так в честь планетарной туманности, оставшейся на месте погибшего мира. Туманность обладала невероятной структурой, феерической и загадочной красотой, испускающей газ в виде скоростных струй, узлов, сплетений и концентрических кругов. Она завораживала и околдовывала тех, кто её наблюдал на почтительном расстоянии, и была несовместима с жизнью человеческой. Туманность, конечно, а не Рита. Агония запредельного и древнего мира напоминала из безмерной дали фантастический зелёный глаз, у Клариссы Риты глаза природно-серые, обладающие по свидетельству редких очевидцев способностью светится в темноте зелёным пугающим светом. Те, кто были не в курсе, не понимали природу свечения, но Ксения знала причину. Так проявляли себя последствия тайных технологий, возвращающих утраченную молодость. А сколько раз её возвращала себе Кларисса Рита, не знал никто.
Получалось, что Ксения теперь вечный должник Риты, женщины или химеры женщины, это кому как хочется считать, но Ксения всегда ненавидела её. Ненависть, подспудная, длиною в несколько десятилетий не ушла и после «дара богов», обрушившегося на непутёвую дочь падчерицу.
Рита стала женой отца Ксении тут же после смерти мамы. У этой ненависти ревности не имелось срока давности, её нельзя было задарить, замолить, чего Рита и не собиралась делать, бросив Ксении волшебство омоложения, как ничего не стоящую милостыню. Дала ей шанс, нищей замарашке, так и не выбившейся в Золушки, не получив взамен и пустякового реверанса внешней благодарности. Ксения всегда читала в кошачьих по разрезу и себялюбивых, отсвечивающих тайной, очах ненавистной мачехи своё определение, своё место в её иерархии ценностей, вернее, вне пределов этой иерархии. Она для Риты всё равно, что погибшая пыль некогда и прекрасного порождения великолепного отца.
Кратко Ксения так могла бы оформить беспощадную мысль Риты приговор себе. Зачем была длинная и страшная эволюция Земли, земного человечества, Млечного Пути, вступившего в фазу зелёной долины, то есть плывущему или катастрофически бегущему к своему концу и завершению, в объятия неведомого Энтропизатора, называемого раньше чёрной дырой, аттрактором? Неужели, всё это для того, чтобы появилось пошлое и пустое существование рыжеволосой дурёхи под маленькой провинциальной и тоже рыжей звездой, под которой, правда, жили и другие, мнящие себя покорителями и венцами творения? Неужели, эти вселенские затраты относились и к ней, Ксении, неудачливой и бесполезной представительнице планеты Земля с полностью провальной судьбой?