Стихотворения и поэмы для 11 класса - Высоцкий Владимир Семенович

Стихотворения и поэмы для 11 класса

Сергей Александрович Есенин

«Гой ты, Русь, моя родная»

«Я последний поэт деревни»

Мариенгофу

«Не жалею, не зову, не плачу»

Русь советская

А. Сахарову

«Низкий дом с голубыми ставнями»

Письмо матери

Собаке Качалова

«Спит ковыль. Равнина дорогая»

Шаганэ ты моя, Шаганэ

Геннадий Айги

Стихотворения

Начала Полян

Из ранних стихов. 19561959

здесь

|1958|

В рост

1.

2.

3.

|19541956|

завязь

(из одноименной чувашской поэмы)

[р. а.]

|1954|

из поэмы о волькере

|1957|

предчувствие реквиема

|1957|

бодлер

|1957|

ночь первого снега

[г. а.]

|1957|

сон-огонь

(утра в иркутске)

[м. м. л.]

|1958|

без названия

[и. р.]

|1958|

в декабрьской ночи

[н. ч.]

|1957|

к предчувствию реквиема

|1958|

куст

в жизнь я шепчу как в соседнюю

бесконечность умолкшего леса

1957

|1958|

прощальное

[памяти чувашского поэта васьлея митты]

|1958|

родное

|1958|

отъезд

|1958|

сад в декабре

Отмеченная зима

19601961

тишина

|1960|

облака

|1960|

смерть

|1960|

дом друзей

[к. и т. эрастовым]

|1960|

снег

|19591960|

и: расходящиеся облака

[в память о зиме 19591960 годов]

1.

2.

3.

4.

|1960|

из гостей

|1961|

счастье

|1960|

отмеченная зима

|1960|

люди

|1960|

прощальное

|1960|

из зимнего окна

|1960|

детство

|1960|

окна весной на трубной площади

[в. яковлеву]

|1961|

женщина этой весной

|1961|

женщина справа

|1961|

Поля-двойники

19611965

утро в переделкине

|1961|

утро в детстве

|1961|

реквием девочке

|1961|

альт

[ф. дружинину]

|1962|

вспоминается в рост

|1962|

поле до ограды лесной

|1962|

заморская птица

[а. волконскому]

|1962|

предзимний реквием

[памяти б.л. пастернака]

|1962|

[112

казимир малевич

и восходят поля в небо.

Из песнопения(вариант)

|1962|

вдруг мелькание праздника

|1963|

цветы от себя самому

|1963|

девочка в детстве

|1963|

День присутствия всех и всего

19631965

распределение сада

|1963|

к распределению сада

|1963|

вторая весть с юга

|1963|

река за городом

|1964|

возвращение страха

|1963|

мадригал поэту

[с. красовицкому]

|1963|

начало леса

|1963|

появление снега

|1963|

коломенская церковь

[и. вулоху]

|1964|

засыпающий в детстве

|1965|

Степень: остоики

19641965

ночь к весне

|1964|

утро в парке

|1964|

любимое в августе

|1964|

константин леонтьев: утро в оптиной пустыни

|1964|

ты с конца

|1964|

детство к.[6] на влтаве

|1964|

друг этих лет

[и. в.]

|1964|

к утру в детстве

|1964|

к тебе с конца

|1964|

и: словно отделяясь

|1965|

больница в сокольниках

[в. яковлеву]

|1965|

звезды: в перерывах сна

|1965|

заря: в перерывах сна

|1965|

праздник в детстве

|1965|

н. x. среди картин

(к выставке м. ларионова и н. гончаровой в музее маяковского)

|1965|

к посвящению детства: чистка орехов

Розоволокотные, чистые

Сафо

|1964|

окно = сон[8]

|1965|

без названия

и:

(Тихие места опоры наивысшей силы пения. Она отменяет там слышимость, не выдержав себя. Места не-мысли,  если понято нет).

|1964|

о чтении вслух стихотворения без названия

Спокойно и негромко объявляется название.

После продолжительной паузы следует:

Пауза, не превышающая первую.

Строка: ярче сердца любого единого

дерева произносится четко, без интонирования.

После длительной паузы:

Снова длительная пауза.

Строку: и следует произнести с заметным повышением голоса.

После паузы, вдвое превышающей предшествовавшую, прочитывается прозаическая часть: медленно, с наименьшей выразительностью.

|1965|

Утешение 3/24

19651967

заря: после занятий

|1965|

знамена гази-магомеда[9]

|1965|

дом поэта в вологде

(константин батюшков)

Любезный образ в душу налетал

П. Вяземский

|1966|

голод 1946

А было это под Пасху

А. Крученых

|1966|

гимры[10]

|1965|

утешение: розы

[н. а.]

|1966|

занесенные в марте

|1966|

образ в устремлении

(н. а.)

|1966|

утро при детстве другого

[сыну андрею]

|1966|

и: отцветают розы

|1966|

сон: очередь за керосином

|1966|

и: после роз

|1966|

начиная со сна

[н. харджиеву]

|1967|

и: засыпая: лес

|1967|

Белла Ахмадулина

Стихотворения

Моя родословная

Вычисляя свою родословную, я не имела в виду сосредоточить внимание читателя на долгих обстоятельствах именно моего возникновения в мире: это было бы слишком самоуверенной и несовременной попыткой. Я хотела, чтобы героем этой истории стал Человек, любой, еще не рожденный, но как если бы это было возможно страстно, нетерпеливо желающий жизни, истомленный ее счастливым предчувствием и острым морозом тревоги, что оно может не сбыться. От сколького он зависит в своей беззащитности, этот еще не существующий ребёнок: от малой случайности и от великих военных трагедий, наносящих человечеству глубокую рану ущерба. Но все же он выиграет в этой борьбе, и сильная, горячая, вечно прекрасная Жизнь придет к нему и одарит его своим справедливым, несравненным благом.

Проверив это удачей моего рождения, ничем не отличающегося от всех других рождений, я обратилась благодарной памятью к реальным людям и событиям, от которых оно так или иначе зависело.

Девичья фамилия моей бабушки по материнской линии Стопани была привнесена в Россию итальянским шарманщиком, который положил начало роду, ставшему впоследствии совершенно русским, но все же прочно, во многих поколениях украшенному яркой чернотой волос и глубокой, выпуклой теменью глаз. Родной брат бабушки, чье доброе влияние навсегда определило ее судьбу, Александр Митрофанович Стопани, стал известным революционером Разумеется, эти стихи, упоминающие его имя, скажут о нём меньше, чем живые и точные воспоминания близких ему людей, из коих многие ныне здравствуют.

Дед моего отца, тяжко терпевший свое казанское сиротство в лихой и многотрудной бедности, именем своим объясняет простой секрет моей татарской фамилии.

Люди эти, познавшие испытания счастья и несчастья, допустившие к милому миру мои дыхание и зрение, представляются мне прекрасными не больше и не меньше прекрасными, чем все люди, живущие и грядущие жить на белом свете, вершащие в нём непреклонное добро Труда, Свободы, Любви и Таланта.

1

И я спала все прошлые века́

светло и тихо в глубине природы.

В сырой земле, черней черновика,

души моей лишь намечались всходы.

Прекрасна мысль их поливать водой!

Мой стебелёк, желающий прибавки,

вытягивать магнитною звездой

поторопитесь, прадеды, прабабки!

Читатель милый, поиграй со мной!

Мы два столетья вспомним в этих играх.

Представь себе: стоит к тебе спиной

мой дальний предок, непреклонный Игрек.

Лицо его пустынно, как пустырь,

не улыбнется, слова не проронит.

Всех сыновей он по миру пустил,

и дочери он монастырь пророчит.

Я говорю ему:

 Старик дурной!

Твой лютый гнев чья доброта поправит?

Я б разминуться предпочла с тобой,

но все ж ты мне в какой-то мере прадед.

В унылой келье дочь губить не смей!

Ведь, если ты не сжалишься над нею,

как много жизней сгинет вместе с ней,

и я тогда родиться не сумею!

Он удивлен и говорит:

 Чур, чур!

Ты кто?

Рассейся, слабая туманность!

Я говорю:

 Я нечто.

Я чуть-чуть,

грядущей жизни маленькая малость.

И нет меня. Но как хочу я быть!

Дождусь ли дня, когда мой первый возглас

опустошит гортань, чтоб пригубить,

о Жизнь, твой острый, бьющий в ноздри воздух?

Возражение Игрека:

 Не дождешься, шиш! И в том

я клянусь кривым котом,

приоткрывшим глаз зловещий,

худобой воро́ны ве́щей,

крылья вскинувшей крестом,

жабой, в тине разомлевшей,

смертью, тело одолевшей,

белизной ее белейшей

на кладбище роковом.

(Примечание автора:

Между прочим, я дождусь,

в чём торжественно клянусь

жизнью вечной, влагой вешней,

каждой веточкой расцветшей,

зверем, деревом, жуком

и высоким животом

той прекрасной, первой встречной,

женщины добросердечной,

полной тайны бесконечной,

и красавицы притом.)

 Помолчи. Я вечный Игрек.

Безрассудна речь твоя,

Пусть я изверг, пусть я ирод,

я-то есть, а нет тебя.

И не будет! Как не будет