Это будет нелегко принять, перебил меня старик. Ты покинул свой мир и покинул его навеки. Сейчас ты находишься в иной вселенной.
Он замолчал, пытливо вглядываясь в меня, ожидая реакции на своё заявление. Я кивнул так же, как кивнул бы в ответ на какой-нибудь малозначительный доклад от адъютанта, и начал снова:
Где моя одежда? Или мне придётся добыть её в бою? Как тут у вас заведено?
Кажется, ни старик, ни девушка не поняли, что я не шутил. Может быть, оно и к лучшему. Пусть пока не знают, что за чудовище призвали на свои головы.
Пижама. Нина Романовна, указав на стул рядом с кроватью, внезапно всхлипнула и, достав откуда-то платок, промокнула глаза. Что, у меня настолько грустная пижама?..
Я развернул белое подобие куртки с широкими рукавами, такие же широкие штаны. Ну, для начала уже неплохо. Лучше, чем расхаживать голым, да к тому же в женском обществе.
Так кто вы такие и зачем мне нужны? спросил я, натягивая пижамные штаны.
Мы твоя семья, дрогнувшим голосом произнесла Нина Романовна. С непонятной надеждой посмотрела на меня.
А я мысленно повторил произнесенное ею слово.
Семья.
Это было странно.
Своих родителей я не знал. Вырос в приюте, как многие мои ровесники, зачатые и рождённые по федеральной демографической программе. По достижении четырнадцати лет я должен был встать к производственному конвейеру или отправиться на сельскохозяйственные работы. Если бы мне повезло, к тридцати годам сумел бы накопить денег на первый взнос по ипотеке. Возможно, даже жениться Но я никогда не ждал милостей от судьбы.
Я бежал из приюта, когда мне было десять. Год спустя присоединился к подпольщикам. В пятнадцать лет, после смерти командира, возглавил один из отрядов Сопротивления. А в двадцать два года получил прозвище Капитан Чейн.
Что ж, рад познакомиться, медленно произнес я. Даже не знаю, как правильно по этикету в такой ситуации представиться самому, или подождать, пока представитесь вы?
Тебя зовут Костя, с нажимом сказал старик. Несмотря на годы крепкий, осанистый, с идеально прямой спиной. Чем скорее ты привыкнешь к новому имени и забудешь старое, тем лучше.
Я не намерен забывать старое имя, отрезал я, завязывая штаны. То, что я оказался здесь, не означает, что готов забыть своё прошлое.
Старик и женщина переглянулись. Кажется, я что-то сказал не так.
На сей раз я оставлю твою дерзость без ответа, медленно и веско проговорил старик. Ты не знаешь, с кем разговариваешь, и не знаком с нашим семейным укладом. Но прошу запомнить: это в первый и последний раз.
Это что угроза? И чем же ты мне грозишь, позволь поинтересоваться? Смертью? Домашним арестом? Или отберёшь пижаму?
Пока что я смолчал, но это усмехнулся про себя, в первый и последний раз. Посмотрим, что там дальше.
Мое имя Григорий Михайлович Барятинский. Князь Григорий Михайлович Барятинский, уточнил старик. Наш род один из самых древних и уважаемых магических родов Российской Империи Да-да, ты не ослышался. В нашем мире есть магия. То, что в их мире существует Российская Империя (в моем растерзанная Концернами в клочья больше сотни лет назад), видимо, подразумевалось само собой. Маги нашего рода всегда были сильны. На протяжении веков мы были надеждой и опорой Государя и Отечества. Служили ему верой и правдой. Твоя матушка скончалась, когда ты был маленьким. Тебя воспитывали мы. Твой отец, мой единственный сын Александр Григорьевич Барятинский. Твоя двоюродная тетушка, дочь моего покойного брата, Нина Романовна Барятинская, Григорий Михайлович повел рукой в сторону девушки, та тепло улыбнулась.
Лет тридцать. Красивая. Нежное лицо, большие голубые глаза, светлые волосы, уложенные в высокую прическу. Она была одета в длинное платье с кружевным воротником, подчеркивающее тонкую талию и высокую грудь.
Счастлив познакомиться, уважаемая Нина Романовна, сказал я, натянув через голову пижамную рубаху, и встал. Прошу простить, что впервые явился пред ваши очи в столь неподобающем виде.
Право, это так странно, пробормотала она, приблизившись.
Подала мне руку. Я коснулся её губами. На щеках тетушки появился румянец.
Ты удивительно повзрослел. Она отвела глаза.
Забавно. Как по мне так я помолодел Впрочем, всё относительно.
Полгода назад, продолжил Григорий Михайлович, твой отец погиб на дуэли. Ты его единственный сын. После смерти твоей матушки Александр так и не женился. Таким образом, других наследников мужского пола, кроме тебя, в нашем роду не осталось. А три дня назад ты, шестнадцатилетний болван, он повысил голос, для того, чтобы доказать свою удаль скопищу других таких же недоумков, прыгнул с моста в реку. Вместо того, чтобы днями и ночами корпеть над учебниками перед экзаменами в Императорскую академию. Вместо того, чтобы тренировать и укреплять своё тело и магическую силу так, как это следует делать аристократу! Ты Ладно. Григорий Михайлович махнул рукой. Пустое Ты, вероятно, рассчитывал на то, что во время прыжка тебя защитит родовая магия. Но что-то пошло не так. И от удара о воду ты сломал себе шею.
Дядюшка! Нина побледнела, схватила его за руку. Мальчик и так переутомился. Быть может, продолжим позже?
Я прекрасно себя чувствую, уверяю вас. Я демонстративно покрутил головой. Посмотрел на Григория Михайловича. Итак, я сломал себе шею. И что же было дальше?
Заметил, что в глазах старика мелькнуло уважение.
Наши родовые целители сделали всё, что могли, жёстко сказал он. Они срастили твои шейные позвонки. Восстановили кости но не мозг. Не разум! Время, увы, было утеряно. И продолжить своё существование ты смог бы лишь безвольным растением, без желаний и чувств, до конца своих дней оставаясь прикованным к постели. Я не мог позволить нашему роду столь бесславно прерваться. Я В общем, у меня есть нужные связи. Григорий Михайлович посмотрел на племянницу. Хотя Нина была категорически против этого ритуала. Скажем прямо, не вполне законного.
Нина всплеснула руками:
Незаконность последнее, что меня беспокоило, дядюшка! Я опасалась за исход. Ты говорил, что это очень рискованно. Что вероятность удачи ничтожно мала!
Я обязан был предупредить о риске и возможных последствиях.
А в итоге сделал так, как решил, упрекнула Нина. Невзирая на то, что я была против.
Да, кивнул старик. Я принял это тяжёлое решение сам. Если бы ты не вынес призыва и умер, теперь он снова обращался ко мне, это была бы целиком и полностью моя вина.
Но я вынес, подвёл итог я. Продолжая изучать комнату, подошёл к небольшому столику, на котором обнаружился флакончик с духами. Не умер. Точнее, умер но не здесь. Здесь я жив и здоров. Мой разум при мне, а тело принадлежит шестнадцатилетнему оболтусу, не нашедшему для себя других развлечений, кроме прыжков вниз головой с моста. Всё ли я верно понял?
Я покрутил флакончик, недоумевая. Отвернул его от себя, нажал, принюхался точно, духи. Не такой уж нежный аромат, так что, наверное, не женские. И всё же духи
Да. Всё так, подтвердил Григорий Михайлович.
А могу узнать, почему я? Вы назвали это призывом. Отчего призвали именно меня?
Рядом со столиком я увидел корзину, в которой лежали несколько скомканных бумажных листов. Бросил духи туда же и потерял к ним интерес. Начал перебирать бумаги, лежащие на письменном столе.
Потому что твой мир это загубленный наш, сказал старик. Один из возможных вариантов развития нашего. Во Вселенной существует немало миров. Он повёл рукой, и красивое панно, висящее на стене, превратилось в экран. Я отвлёкся от исчерканных каракулями бумаг и всмотрелся в демонстрацию.
Темнота. Искры, несущиеся в бешеном калейдоскопе
В этих мирах по-разному течёт время. К примеру, твоё опережает наше на добрых пять сотен лет. В твоём мире истребили магию. Истребили саму память о ней, магия осталась лишь в детских сказках. Но основа основ, древние роды, положившие начало всему, неизменны в каждом из миров. Наш мир колыбель всего сущего. А наш род один из самых могущественных среди белых магов. В твоих жилах течёт кровь рода Барятинских. И это не подлежит сомнению.