«Так, Костян, спокойно, сам себе сказал Костя, не переставая качать ручку дрезины, если тебе это не снится, то ты попал в прошлое». Он зажмурился и открыл глаза. Всё осталось на своих местах, разве что мужики тем временем достали бутылку водки и по очереди начали пить прямо из горла
«Может меня разводит кто-то, продолжал соображать Костя. А зачем? Я ж не герой фильма «Холоп».
Да мужики, ушибся немного, поддакнул он, аж забыл какой сейчас год.
Его слова вызвали новый взрыв смеха. Безбородый даже расплескал водку.
2022-й от рождества Христова, сквозь смех выговорил он.
«Ничего не понимаю, думал сбитый с толку Костя, год нынешний. Какие-то господа, мужики в телагах. Может дачники? Да сейчас дачники так не одеваются».
Он решил спросить напрямик:
А что, мужики, президент-то кто нынче? Путин?
Президент, засмеялся пьяным смехом бородатый. Мы что тебе, в Америке? Рейхскомиссар у нас. Ганс Верке. Крепко ты башкой-то, гляжу, повредился.
Ктоооо? ошалев, переспросил Полухин. Какой такой Верке? А куда Путина дели?! В России немец глава страны!??
Какой России, дурень? Какой такой Путин-мутин, уже с раздражением ответила борода, тебе сказали: рейхскомиссариат Дон-Волга Великой Германии, дубина.
С этими словами он достал из кармана сигареты и закурил. Костя в каком-то помутнении смотрел на сигаретную пачку. На ней был нарисован орёл с распростёртыми крыльями, сидящий на свастике. Дрезина между тем въезжала на станцию. Над станционной будкой весело полоскалось красное знамя с белым кругом, внутри которого была чёрная свастика. Табличка над флагом гласила Еine Stadt fur Untermenschen 17 (Город для недочеловеков 17).
Приехали, паря, сказал бородатый и стал выгружать из дрезины какие-то мешки.
Костя кое-как вылез и пошатываясь пошел сам не зная куда.
Глава 2
Перед его глазами возникло странное поселение с каменными и деревянными старыми домами, какими-то сараями, покосившимися заборами, грязными улицами, по обочинам которых гнили нечистоты, там же копались свиньи. Отвратительный запах витал в воздухе. То тут, то там ходили жители, все, как и попутчики Кости, одетые какие-то невзрачные серые одежды. Больше всего поразили Костю лица этих людей. Безучастные, с вялым, ничего не выражающим взглядом. Во многих явно просматривалась печать вырождения.
Лавчонки и магазинчики, попадавшиеся на пути, были тоже какие-то грязные и закопчённые, как, впрочем, все в этом городе.
«Сайлент-хилл,» почему-то подумалось Косте.
Петляя по кривым улочкам, он вышел на небольшую площадь со зданием, видимо, городской администрации. Над ним так же, как и на вокзале, развивался флаг со свастикой. Но Костю больше заинтересовал памятник, стоящий в центре.
Это был величественный монумент, никак не вязавшийся с убогим убранством этого грязного городишки. Огромный мускулистый атлет держал в одной руке боевой топор, украшенный рунами, а в другой отрубленную голову уродливого медведя. Вместо зубов в оскаленной пасти были маленькие серпы и молоты. Обезглавленное туловище зверя валялось под ногами охотника. Постамент украшал щит с цифрами 1942 и надпись на русском и на немецком:
«Слава германскому господину-спасителю мира от иудо-большевизма».
Костя медленно сел у подножья монумента. Кругом ходили люди, ездили какие-то странные, то ли повозки, то ли машины, но никто не обращал на него никакого внимания.
Где я? Кто я, стучало в голове Полухина. И хотя ответ на первый вопрос был очевиден, Костя не желал в него верить. Но упрямая реальность била его наотмашь из электрички он попал в мир, где победила Германия.
«Долбанный попаданец ты, Костян», вяло похвалил себя Полухин, и ощущая усталость пополам с голодом, поплёлся в надежде напроситься к кому-нибудь на ночлег.
Стало уже совсем темно и Костя, войдя в трехэтажный кирпичный дом, наудачу постучал в первую попавшуюся дверь. Открыл ему невысокий толстый мужчина лет сорока, одетый в поношенные треники и засаленную майку.
Здравствуйте, как можно более вежливо и даже льстиво начал Костя, я в вашем городе впервые, заблудился, пустите, пожалуйста, переночевать.
Проходи, сразу перейдя на «ты» и не удивившись сказал мужик, пропуская его в комнату.
Обстановка была бедна. Пахло старостью и подгоревшей едой. У стен с облупившейся краской стояли шкафы, стол и железная кровать. Зато на тумбочке находился телевизор, который смотрели, видимо, жена и дочь мужика обе такие же как он, толстые и неопрятные.
Костя без сил опустился в рассохшееся кресло.
Жрать будешь? спросил мужик. Только завтра за ночлег и за жратву отработать изволь.
Согласен, кивнул Костя. Выбор был небольшой либо согласиться, либо опять ходить по квартирам. И еще неизвестно, что попросят взамен в других домах.
Жена поставила перед ним миску с какой-то похлебкой и налила стакан водки. Костя, выпив вместе с хозяином, набросился на еду.
Внимание его привлекла телепередача. Практически такая же, как в его реальности. Гости в студии жаловались, злобно ругались и даже дрались друг с дружкой, а холеный ведущий вяло их разнимал.
Хозяин дома как-то быстро опьянел и смотрел на экран, глупо хихикая. Дочь и жена ушли в другую комнату. Косте тоже очень хотелось спать. Но еще больше хотелось разузнать, куда его занесло со злосчастной электрички.
А что же, отец, давно вы так живете? спросил позевывая Костя.
Как так? удивился мужик. Всегда так жили. Хорошо живем. Ты не так что ли?
Костя попытался вызнать у хозяина что-то про события 19411942 года, и про то, почему немцы-господа, но мужик так толком ничего и не смог рассказать
Не знаю, не слышал, давно это было, а что было кто разберёт, бубнил он, а в общем мне по....
Единственное, что удалось выяснить Косте, так это подтверждение слов бородатого дрезинщика. Живут они в стране под названием Рейхскомиссариат Дон-Волга Великой Германии, и что так было если не всегда, то очень долго. На все остальные вопросы следовало уже привычное «мне поу».
Поняв, что большего от мужика не добиться, Костя поблагодарил за ужин и лег спать на железной кровати, а хозяин еще долго смотрел осоловелыми глазами бесконечные, сменяющие друг друга передачи.
Утром, выспавшись, Костя почувствовал себя значительно лучше. Он уже понял, что случившиеся с ним не розыгрыш и не сон.
«Но раз я попал сюда, то можно наверно, и свалить обратно?» думал он.
Хозяин тем временем вручил Косте в руки лопату и взяв с собой дочь, привел их в поле, находившееся неподалеку от дома, в котором копались и другие жители «Города недочеловеков номер 17».
Давай, отрабатывай, просто сказал он. Снежанна тебе поможет.
Костя чуть не прыснул в кулак. Меньше всего девахина внешность вязалась с именем Снежанна. На вид ей было лет двадцать. Её можно было бы назвать даже симпатичной, если бы не пустые, как у покойника, глаза.
Хозяин тем временем ушел, а Костю от побега удерживало только надежда разговорить свою напарницу.
Учишься, работаешь? пытался завязать знакомство Костя.
Снежанна сонно тыкала в землю лопатой
А зачем учиться? искренне, но вяло удивилась Снежанна, еда есть, вон телевидение господа немцы нам провели недавно. Знаешь, как интересно!
Ага! Видел вчера! поддакнул Костя. Почти как у нас! но вовремя спохватился и прикусил язык.
Неожиданно он спросил:
Неужели вам нравится быть рабами немцев?
Снежанна снова удивилась.
А как? спросила она простодушно. Разве можно еще по-другому-то? Папа мой холоп у господ-немцев, дедушка был и прадедушка И мои детки, если управление по рождаемости разрешит завести, будут холопами. А то плохо? Германия в беде не оставит. Вот по осени картоху соберем, староста сдаст ее господам немцам и пластинки привезет с музыкой. А по телевизору кино. Хорошо будет.