Кейд постепенно углубил поцелуй, сознавая, что легко может причинить ей боль или напугать. Но она внезапно полностью ожила в его руках, отвечала так необузданно, ее рот был голодным и горячим, тело, прижимающееся к нему, напряглось и пульсировало.
Бейли чувствовала себя живой, удивительно живой, ощущала каждый неистовый удар собственного сердца. Руки запутались в волосах Кейда и сжались в кулаки, словно она могла втянуть его в себя. Он заполнял ее пустоту, все пугающие провалы. Это была жизнь. Настоящая. Это имело значение.
- Полегче.
Кейд едва смог выдавить это, страстно желая не чувствовать себя обязанным произносить эти слова. Он дрожал, как и Бейли, и знал, что если не отстранится, не вернет самоконтроль, то возьмет ее прямо там, где они стоят.
- Полегче, - повторил Кейд, и прижал голову Бейли к своему плечу, чтобы побороть искушение жадно впиться в эти спелые жаждущие губы.
Бейли дрожала, прижавшись к нему. В груди смешались переживания и желания, отголоски чувств глухо стучали в теле.
- Не знаю, было ли это когда-нибудь так. Просто не знаю.
Ее слова вернули его с небес на землю чересчур резко. «Она не знает», - напомнил себе Кейд. Он - знал. С ним никогда такого не случалось.
- Не волнуйся. – Он отстранился и растер ее плечи руками, потому что она снова застыла. – Ты знаешь, что это не что-то обычное, Бейли. Пока этого достаточно.
- Но... – Она прикусила губу, когда он отвернулся и открыл холодильник. – Я сделала... делаю чай со льдом.
- Я хочу пива.
Бейли поморщилась от резкого тона.
- Ты злишься.
- Нет.
Кейд открутил крышку и сделал три больших глотка.
- Да. Я немного злюсь на себя. В конце концов, я это начал.
Он опустил бутылку, наблюдая за своей гостьей. Она стояла, обхватив себя руками за талию. Его джинсы мешковато сидели у нее на бедрах, рубашка сползала с плеч. Бейли была босиком, спутанные волосы спадали до лопаток.
Она выглядела абсолютно беззащитной.
- Давай просто поговорим, хорошо?
Кейд прислонился к столешнице, чтобы сохранить дистанцию.
- Я почувствовал, словно что-то щелкнуло, в ту же минуту, как ты вошла в мой офис. Такого со мной еще не случалось: просто щелкнуло – вот она! Я решил, это из-за того, что ты красива, у тебя неприятности и ты меня искала. У меня особое отношение к человеку с проблемами, особенно если это прекрасная женщина.
Он сделал еще глоток, на этот раз медленнее. Бейли серьезно и очень внимательно следила за ним.
- Но это не все, Бейли, или по крайней мере не совсем все. Я хочу тебе помочь. Хочу, как и ты сама, узнать о тебе все. Но кроме того, я хочу заняться с тобой любовью, медленно, по-настоящему медленно, чтобы каждая минута тянулась как час. А когда мы кончим и ты будешь лежать подо мной голая и расслабленная, я хочу начать все заново.
Она скрестила руки на груди, чтобы удержать на месте непослушное сердце.
- О, - только и смогла выдавить Бейли.
- Именно это я и собираюсь сделать. Как только ты сможешь лучше держаться на ногах.
- О, - снова вырвалось у нее. – Ну что ж... – Бейли прочистила горло. – Кейд, возможно, я преступница.
- Да-да, конечно. – Успокоившись, он обозрел следы приготовления сандвичей на столе. – Так что у нас на обед?
Она прищурилась. Что за ответ от мужчины, который только что сообщил ей, что хочет заниматься с ней любовью, пока она не лишится сил?
- Возможно, я украла кучу денег, убивала людей, похитила невинное дитя.
- Конечно. – Кейд положил на хлеб кусок ветчины. – Да, солнышко, ты настоящий головорез. Это всякому видно. У тебя тот самый оценивающий взгляд убийцы.
Хмыкнув, он обернулся:
- Бейли, ради бога, взгляни на себя. Ты вежливая, аккуратная женщина, с совестью в Канзас шириной. Я очень сомневаюсь, что у тебя есть хотя бы один штраф за парковку, или за тобой числится что-нибудь более дикое, чем пение в душе.
Это ранило. Она не могла объяснить почему, но характеристика бесцветной „хорошей девочки” рассердила ее.
- У меня татуировка на заднице.
Кейд опустил небрежно приготовленный сандвич.
- Прошу прощения?
- У меня татуировка на заднице, - повторила она. В глазах зажегся воинственный огонек.
- Честно? – Он не мог дождаться, когда увидит эту татушку. – Что ж, тогда я должен сдать тебя в полицию. Если скажешь, что у тебя есть что-то пострашнее проколотых ушей, мне придется достать пистолет.