Любите ли вы цветы?
Мы должны друг друга узнать. У нас должна пройти целая вереница свиданий. В нашем мире сейчас от количества встреч зависит, насколько серьёзно относятся к отношениям жених и невеста.
Люблю, но не большие и помпезные, отзываюсь на сухой вопрос принца.
Это же какие?
Синий гибискус. У него цветы не столь большие, но аромат остаётся в сердце навсегда.
Слежу за мужчиной. Лица его не видно за маской, однако по тому, что он не знает, куда деть руки, понимаю: ему каждый раз так же не просто, как и мне.
Зачем вам наложники? внезапный скачок с цветов на любовников заставляет меня встрепенуться.
Что?
Королева предложила вам подарок, вы его приняли
А какова была бы судьба этого молодого человека?
Сквозь прорези в маске горят огни любопытных глаз.
Вы, как местный житель, скажите мне честно, продолжаю я пламенеть возмущением в ответ. Что ждёт того, кто не подошёл для королевского гарема?
Всё зависит от его матери, интонации выдают задумчивость принца.
Его мать уже привела на заклание, передаю улыбкой сарказм. Так что ему пришлось бы несладко.
Он будто бы кивает. Глухо бормочет что- то в своей защите от чужих взглядов. Вечером Насиф встречает меня, заглядывает в глаза.
Тебе нужно лечиться от раболепия, которое тебе насадили в детстве, сетую от того, что наложник порывается встать на колени.
Я приготовил вам ужин и танец.
За ужин спасибо, танец не обязателен.
Всё же мужчина торжественно выходит передо мной на середину ковра. Я даже ощущаю, как бирьяни встаёт у меня комом в горле. Насиф выглядит слишком соблазнительно, пока показывает свою гибкость и скорость. Лунные лучи, сочащиеся через окна, становятся его союзниками, выделяя силуэт в полутьме комнаты.
Довольно и плова, и зрелищ, отталкиваю блюдо и порываюсь сбежать от самой себя и пожара страсти, который охватывает моё тело за считанные минуты.
Но наложник ловит мои руки и мягко тянет к себе, кладёт мои ладони на свои бёдра и продолжает двигаться в такт музыке.
Ты сам- то этого хочешь? решаю, что честность лучшая защита.
Чувствуете, как бьётся моё сердце? Насиф переводит мои руки на свою грудь.
Под мышцами и рёбрами работает сильный мотор молодого организма. Мужчина прижимается ко мне всем телом.
Мне кажется, вы чувствуете мой ответ, шепчет наложник. Да. Мириады раз да.
Ну тогда Ладно
В чёрной акварели ночи стараюсь стереть свои мысли о Фариде, Ильнуре, гареме, слишком смелом наложнике Камиле. И всё же они ложатся на картину яркими пятнами. Утром стираю с сонного лица Насифа синеву слёз девственности главный оттенок этого мира.
Вы самая потрясающая на всей планете.
Насиф варит нам кофе полуголый, стоя ко мне в три четверти. Изредка поднимает на меня свой кофейный по цвету и температуре нежности взгляд.
Лишние комплименты мне не нужны.
Не знаю, почему Но я до сих пор стесняюсь того, что у меня есть наложник. У нас в Индостане такого обычая нет. У нас можно иметь несколько мужей. Вот и все правила.
Это просто вулкан моего восхищения Невозможно остановить его лаву.
Мужчина подаёт мне чашку так, чтобы соприкоснуться пальцами.
Ты хотел бы навестить отца, друзей?
Конечно! он даже радостно подскакивает.
Для меня это возможность хоть как- то нивелировать для Насифа его состояние рабства. А ещё это шанс увидеть запретный плод, который так и манит своим серым взглядом. Пока Насиф беспечно болтает с кем- то из гарема, я будто бы любуюсь садом. По нижнему ярусу прохаживается королева в сопровождении нескольких наложников. Только потом понимаю, что у гарема есть отдельный выход в парк. Дверь его приоткрыта и манит, как в недоброй сказке. И всё же я решаюсь нырнуть в прохладу дворца. Охраны нет, поэтому я лисицей лезу в чужой курятник.
Вас здесь быть не должно, эта фраза обрывает моё сердце.
Сзади стоит тот самый Камиль.
Я просто
О, не надо объяснений, мне всё равно.
Он внезапно хватает меня за руку и ведёт в потайной угол помещения.
Я здесь часто прячусь ото всех, поясняет он, отодвигая ширму, которая служит будто бы украшением.
Зачем?
Я не наложник, его серые глаза переливаются оттенками голубого.
А кто?
Политический пленник.
Удивлённо изучаю его лицо, пытаясь понять, насколько он похож на пленника.
Ну я был разведчиком от Франции. Меня взяли. А королева перепутала помещения, мужчина ухмыляется, кивая на стену. Тюрьма же по ту сторону.
Короткую беседу обрывает болтовня наложников. Камиль тянет меня в другой угол помещения, на лестницу.
Куда мы? только и успеваю спросить.
Пленник вылазит в окно, подаёт мне руку.
Вы хотите уйти незамеченной?
А приближающиеся голоса меня подстёгивают, как кучер лошадь. Следую за Камилем. Балансируем на тонком карнизе над внутренним двориком.
Где ваше окно? шёпот мужчины почти сливается с шелестом фонтанчика внизу.
Самое дальнее.
Его пальцы, держащие мою руку, такие горячие, что спасают меня от холода страха. У нужного окна он галантно помогает мне спуститься.
Вы отчаянный.
Вы тоже.
Напоследок он вкладывает мне в ладонь смятую голубую ромашку. Бедняжку уже невозможно спасти, поэтому я кладу цветок между страниц постулатов мариата. Пусть будет моим амулетом от подводного течения интриг в королевском дворце.
5
Потом понимаю, что в этой жёсткой стране хватает отчаянных мужчин. Во время очередной утренней прогулки по сонному Эр- Зияди вижу огромную роспись на стене жилого дома. Раскидистый синий шиповник, окружённый бязью, которая гласит: "Мир роняет лепестки слёз".
Что это? смотрю то на рисунок, то на Бабера.
Он качает головой, выражая недоумение. Приходится за обедом спрашивать у хозяев города. Королева роняет вилку, буровит меня взглядом исподлобья, потом шипит:
Просто кто- то украсил дом.
Её злое выражение лица становится сигнальным огнём над какой- то тайной. Утром снова тороплюсь на туманные улицы, теперь беру с собой Насифа. Но шиповник и бязь уже стыдливо закрыты слоем белил.
Вам не стоит думать об этом, наложник бледнеет в тон свежепокрашенной стене.
Это заводит меня на новый круг лабиринта размышлений. На следующий вечер и вовсе замечаю снова казнь.
Опять кто- то кому- то изменил? шагаю к площади.
Фарид со своей свитой пытается остановить меня. И я вижу, как толпа кидает камни сразу в троих мужчин. Те принимают свою мучительную смерть стойко. Первым погибает от точного удара в затылок самый молодой. Тот, что постарше успевает вытянуть вверх руку и показать всем сложенные средний и большой пальцы на правой руке. Но и его забрасывают булыжниками. Третий просто глядит на меня, не отрываясь. Я же вновь не могу отвести глаза от этого зрелища бескрайней жестокости.
Что это было?
Просто казнь.
Я не выпускаю из своих покоев принца. Его глаза уже рассказывают мне самую страшную повесть мужчины, попавшего в золотую клетку.
Это не просто казнь. Тот мужчина показал некий жест И я видела рисунок
Фарид вырывается из моих рук и убегает, будто мальчишка от строгой матери. Единственным источником информации для меня остаётся Камиль. Знает ли он что- то? Моё любопытство настолько огромно, что я даже готова идти по тонкому карнизу и лезть в окно гарема. Подстерегаю свой шанс узнать всё в тот промежуток времени, когда наложникам позволяют выйти на воздух. Будто бы нечаянно задеваю плечом французского шпиона.
Где твоё окно? надеюсь, что шпион поймёт мой намёк.
У нас в гареме всё общее, шепчет мужчина.
Наш короткий диалог прерывает хлёсткий и громкий выстрел кнута. Охранник подходит к нам.
Как ты посмел говорить с принцессой Индостана, раб? слуга готов служить слишком рьяно.
Он снова заносит руку с оружием. Я угадываю порыв охранника и хватаю хлыст, когда он проходит зенит своего полёта, а значит уже опасен.