У меня и моего ребенка. А вот за то, чтобы моя дочка или сын не скитались по съемным квартирам, я буду драться. За себя бы не смогла, но тут у меня есть за кого.
8.
Поэтому я говорю:
Не уверена, что ты собрал все мои вещи и ничего не прикарманил. Это первое. Второе: в эту квартиру я вложила свои деньги. И я буду за нее судиться. О чем ставлю тебя в известность при свидетеле. У меня не так много наглости, чтобы утверждать, что я купила эту квартиру в одиночку. Но я буду не я, если не возьму от этого свое. Моя однушка, которую я продала и отдала тебе деньги Сделка проходила официально. Ты это знаешь. Я докажу
Лика, ты про те деньги? Так ты забыла. Мы их истратили на быт. Ну еду. Куртку вон тебе купили. Мы же все это время жили как супружеская пара. Или ты будешь взыскивать с меня за купленные в магазине хлеб и масло? он развел руками, но в голосе проскочила нервозность.
Это хорошо, значит, он не так уверен в себе. И скорее всего в его афере есть слабые места.
Я разберусь, за что с тебя взыскать. Если надо будет то и за хлеб. А пока я заберу свои вещи. Если ты попробуешь мне помешать, я вызову полицию.
Лика, давай без драматичных сцен. Да, мы расходимся, но это не значит, что нельзя остаться приличными людьми. И друзьями.
Издевается, что ли? Он же знает, что все деньги я дала ему, и он со мной обсуждал, что кредит возьмет на себя, а квартира общая просто потому что мы в браке состоим. А он забрал деньги, перетоптался с кредитами на мамашу все записал, а кредиты взял на себя. И еще каждый месяц, сволочь, брал от меня деньги на оплату!
Я чувствую, как ногти впиваются в ладони. Нельзя. Нельзя нападать на него. Может, этого он и добивается? Чтобы я сорвалась? Так ему будет проще доказать, что его жена чокнутая дура, и сказки про ипотеку и совместную квартиру ее бредни.
Точно.
Меня как в холодную воду окунает.
Олег, один раз обманув, хочет проехаться на этом во второй раз. Нельзя выходить из себя. Нужно думать о ребенке. О моем ребенке.
Олег приторно улыбается и с досадой качает головой. И я понимаю, что угадала он ждал от меня действий.
Играл на публику.
Мы ведь не одни, тут есть свидетель. И возможно, еще и видеокамера. Это вполне в стиле Олега он предусмотрительный.
Тут подает голос Маша.
Ну ты козел! она припечатывает от души. Так, что обычное слово звучит омерзительно.
Мария, давайте обойдемся без оскорблений. Не лезьте в личную жизнь вашей подруги. Только потому что у вас нет своей личной жизни.
Но Маша только повторяет:
Вот же козел, потом поворачивается ко мне и спрашивает: Лика, чем тебе помочь? И да, я помню про продажу твоей однушки и буду свидетельствовать в суде. Я видела деньги, мы вместе встречали покупателя. Вызвать полицию?
Нет. Сейчас это не поможет. Я думаю, Олег не врет. У него документы на маму хорошо оформлены, отвечаю я. Свои вещи я соберу сама. Нам нужна машина. Грузовое такси. И поможешь отнести сумки вниз, Маш, хорошо? И еще держи себя в руках. Я уверена, что Олег тут и камеру установил чтобы было видео того, как я ему выцарапываю глаза.
Не стоит он того, Машка зло прищуривается. Определяйся, что нести вниз. Я найду машину.
Дорогая, что же ты совсем сбрасываешь меня с счетов? говорит Олег, вставая. Я могу помочь.
Он уже понял, что я проиграла. Что он останется в нашей квартире, в которую я вложила столько сил, в которую я вложила столько денег и любви. А мне придется уйти. И наверняка завтра же он сменит замки. Чтобы бывшая коварная жена не могла пробраться в его новое любовное гнездышко. Сукин сын!
Поэтому я просто открываю чемоданы, но не разбрасываю вещи, а лишь аккуратно перебираю их, проверяю, все ли собрано.
Украшения и золото в маленькой сумочке, в боковом кармашке, подсказывает Олег. Мне чужого не надо.
Еще бы, все украшения покупала я сама, у Олега нет чеков. А если бы были наверняка бы оставил золото себе.
Пытаюсь уместить в голове, что со мною жили ради денег. Ради проданной однушки. Спали со мной в одной кровати. Занимались любовью. Гуляли. Комплименты делали.
Мечты о том, что у нас с Олегом наладится хоть что-то, раскалываются на осколки и режут мне руки. Нет, я действительно ошиблась. Но очень давно. Когда сошлась с Олегом, а потом вышла за него замуж. Это надо же быть такой слепой дурой!
Ярость внутри плещется, но мне нельзя ее выпускать: если сейчас я наброшусь на Олега, то могу не остановиться. И тогда я рискую оказаться в отделении полиции уже в статусе обвиняемой. А это повредит мне. И самое главное не пойдет на пользу моему ребенку. А ведь впереди еще суды. Десятки часов заседаний. Надо будет искать свидетелей. Чеки. Доказательства. Отнимать свое.
И одновременно с этим быть для ребенка правильной мамой. Есть, спать, стараться не нервничать.
Господи, да я же просто не выдержу!
Слезы подступают к горлу, но силы приходят откуда не жду. Я просто смотрю на Олега и понимаю, что та ненависть, которую испытываю, поможет мне справиться.
Я верну обратно свои деньги. Мой ребенок не будет бездомышем. У нее или у него будет хорошая квартира и своя комната. А сейчас я заберу из этого дома все, что мне может пригодиться.
Даже вилки.
Потому что это я их покупала.
Я кусаю губы почти до крови и смотрю Олегу в глаза.
Он пожимает плечами, но я успеваю увидеть его неуверенность. Он не ожидал, что я буду сопротивляться. Еще бы, несколько лет никаких ссор и споров. Послушная корова, а не жена. Но тогда у меня не было причины бороться. А теперь есть.
Только вот Олегу я об этом не скажу.
Никогда.
9. Зарецкий
Как забрала?! Костя дал по тормозам, машину занесло, пришлось крутануть рулем, подрезать кого-то и проворотом уйти на стоянку супермаркета.
Оттормозился с визгом, так что мужик, который рылся под капотом своего авто, посмотрел как на психа, но было уже пофиг.
Константин Зарецкий, владелец огромного медиахолдинга был в ярости. А еще испугался впервые в жизни, наверное. Потому что дочь у него одна.
Как забрала? Когда?!
Голос у Анастасии Федоровны, дочкиной няни, то и дело прерывался на всхлипы, но жалеть ее сейчас Костя точно не собирался.
Приехала в сад. Узнала, что сейчас у них будет обед, и забрала. Сказала воспитателю, что сама накормит. Объяснила, что вы разрешили забрать. Мол, договоренность.
То есть она забрала Миру еще в час? Костя прикинул расписание садика.
Мать его, прошло очень много времени! И все это время его ребенок был в опасности. Рядом с женщиной, которая способна выкинуть что угодно.
Живо вспомнилось, как Оксана в один из своих загулов пришла домой голая. Ну как пришла, ее привезли патрульные. сказали танцевала на мосту. Зимой. Хорошо парни попались не болтливые, взяли премию, пожелали не болеть и уехали. А если бы на их месте была бы пресса? Одна статья, и все.
А сейчас все еще хуже. На кону не репутация, а дочь. Свою дочь Зарецкий обожал. Не баловал, нет, но любил так сильно, что этому удивлялись все.
А теперь Мира в опасности, а он ничего не делает, а сидит как кретин в машине!
Няня продолжила лопотать в телефоне.
Да, я за Мирой пришла в четыре, а мне сказали, что мама приехала и забрала.
Вы же их предупреждали, и я предупреждал! Какого хрена?!
Да, но они говорят она мать, у нее документы, имеет право, всхлипнула няня. Вот и отдали, а то она полицией грозилась
Да какая к херам полиция?! Какая мать-перемать?! вызверился Костя. Эта дрянь уже в середине дня лыка не вяжет, а к вечеру ищет новую дозу. Вы ей звонили?
Да, Костя, звонила. Мира взяла телефон, сказала, что мама спит. И что они в машине. А когда проснется поедут в кино смотреть мультики. А потом телефон сел. Мира сказала, что поставит на зарядку, но она же малышка и могла неправильно воткнуть проводок.
У Кости похолодело в груди.
Оксана еще и за руль села! Обычно ее осторожности хватало на то, чтобы в загулы ставить тачку на стоянку и кататься по своим делам на такси.