Совсем ничего, радостно подтвердил тот. А что?
Практические занятия по проклятьям и некромагии, а также учебные бои проходят в специальном здании. И вот туда ты точно не сможешь проникнуть без разрешения ректора и сопровождения кого-то из магистров.
Звучит, как вызов.
Титвин укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Закончив с незапланированным уроком рисования, юноша, кряхтя, точно столетний дед, выпрямился, придерживаясь за ноющую поясницу всё-таки полчаса ползать на корячках это вам не шутки. Даже если тебе всего восемнадцать, и ты полон сил и пышешь здоровьем. Окинув проделанную работу пристальным взглядом и сверив получившийся рисунок с тем, что был изображён в книге, Титвин удовлетворённо кивнул и установил магический кристалл точно в центр октаграммы, после чего они с Алкуром установили кровати так, чтобы те оказались в зоне действия «Охранной печати».
Всё, теперь можно ложиться спать, радостно сообщил Алкур, заваливаясь на свою постель, даже не потрудившись раздеться. Главное перед тем, как заснуть, не забудь представить образ того, кого не хочешь допустить в своё сознание.
Спокойной ночи, пожелал ему Титвин, неторопливо раздеваясь. Он привык бережно относиться к одежде, поэтому брюки всегда складывал стрелочка к стрелочке и вешал на спинку стула, а рубашку и пиджак на специальные плечики.
День был крайне насыщенный, поэтому, едва только голова коснулась подушки, оба юноши моментально уснули. И ни один из них не заметил, как линии октаграммы вместо синего цвета, указанного в книге, вспыхнули бледно-фиолетовым.
* * *
То, что что-то пошло не по плану, Титвин понял сразу же, как только оказался посреди незнакомого просторного холла, залитого ярким светом от трёхъярусной хрустальной люстры под потолком. Стены помещения были украшены изящной лепниной в растительном стиле, на полу лежал дубовый паркет, а перила широкой лестницы были начищены до такой степени, что в них можно было разглядеть собственное отражение.
О, Тит, а ты тут чего делаешь? раздался рядом удивлённый голос Алкура.
Обернувшись, Титвин увидел друга, облачённого в роскошный тёмно-синий костюм, отделанный богатым золотистым шитьём. Густые тёмные волосы юноши были элегантно зачёсаны на бок, а в ухе сверкала серьга-гвоздик с крупным бриллиантом.
Похоже, меня затянуло в твой сон, мрачно сообщил Титвин. Только я не понимаю, как это произошло.
Разве такое вообще возможно? в голосе Алкура слышалось сомнение.
В этот момент дверь в противоположном конце холла с оглушительным грохотом распахнулась, и в комнату, зловеще сверкая голубыми глазами, влетел магистр Кея В розовой балетной пачке и с розовыми же бумажными крылышками за спиной.
Хайот! рыкнул мужчина зычным басом, и у обоих юношей по спине пробежали мурашки. Я тебя убью, гадёныш!
В руке декана появился самый настоящий топор, а всегда бесстрастное лицо приобрело просто-таки зверское выражение.
Ой-ой, Алкур, предчувствуя неприятности, попятился, а затем, схватив друга за руку, скомандовал: Бежим!
Тяжкая доля преподавателя
После ночи, проведённой в сознании двоечников, Кея чувствовал себя выжатым, как лимон. Поскольку основные лекции и практические занятия по его предмету уже закончились, магистр посчитал возможным взять несколько отгулов и хорошенько восстановить силы перед сессионной неделей.
Ректор Фейтман, отличавшийся чрезмерным добродушием к студентам, но едва ли не три шкуры сдиравший с преподавательского состава, на этот раз проявил поразительное великодушие и без лишних разговоров подписал заявление на четыре дня отгулов просто неслыханная щедрость с его стороны. Правда перед тем, как запереться у себя дома и хотя бы немного забыть об обязанностях и надоедливых ленивых спиногрызах, Кея сначала заглянул в библиотеку, чтобы убедиться: его план сработал на отлично. Все двоечники и прогульщики, даже засевший в печёнках Хайот, появившийся за семестр от силы на трёх занятиях по теории проклятий, чинно сидели в читальном зале и корпели над книгами. С чувством глубокого удовлетворения в душе Кея покинул опостылевшие стены академии.
Дома магистр застал интересную картину: Марша паковала небольшой ярко-жёлтый, точно цветок подсолнуха, чемодан, хаотично мечась по комнатам, точно конь, которому под хвост насыпали перца.
Жену Кея искренне любил. За двадцать лет брака Марша заметно располнела, в уголках глаз появились морщинки, а густые смоляные кудри, некогда достающие до колен, укоротились по плечи и покрылись серебристыми прядями. Однако колдовские зелёные глаза всё так же ярко блестели, а губы то и дело изгибались в соблазнительной улыбке, которую так и хотелось целовать.
Опять командировка? поинтересовался Кея, перехватив жену в коридоре, нежно прижал к себе за талию и запечатлел на шее за правым ухом ласковый поцелуй.
Нет, Марша покорно откинула голову на плечо мужа, позволяя губам терзать беззащитную шею. Маме вдруг захотелось съездит в Ран на выставку каких-то редких орхидей, и я вызвалась её сопровождать.
Кея нахмурился. Он не то чтобы не ладил с тёщей, просто старался сократить их общение к минимуму. Однако
Мне поехать с вами? У меня как раз внезапный выходной образовался. Целых четыре дня!
Марша насмешливо фыркнула, повернула голову и ласково клюнула мужа в щёку.
Вот давай только без жертв, голос женщины был наполнен теплом. Я прекрасно знаю, как ты любишь проводить время с моей мамой. А тут ещё и скучная выставка, после которой ей наверняка захочется пройтись по рынку и скупить кучу бессмысленных безделушек.
Кея невольно скривился от подобной перспективы, а Марша весело рассмеялась, увидев выражение его лица.
Отдыхай, новый поцелуй пришёлся в уголок губ, и даже колючая борода ничуть не смутила женщину. Не так уж и часто тебе выпадает возможность посветить время себе, не отвлекаясь на меня.
Мне нравится отвлекаться на тебя, многозначительно шевельнув густыми бровями, заметил Кея.
Да неужели? Марша с лёгкостью включилась в игру, копируя его тон. Да ты, мой дорогой супруг, мазохист! Насколько я помню, в прошлый отпуск я заставил тебя перестилать крышу и отремонтировать крыльцо. А до этого ты делал ремонт на кухне.
А три года назад был вынужден отправиться в поход с твоими балбесами, хохотнул Кея, вспомнив кучку студентов-биологов, не способных даже костёр развести.
Вот именно, Марша улыбнулась. Так что советую тебе воспользоваться моим отсутствием и отдохнуть по-холостяцки.
Боюсь, я для этого уже слишком стар, весело заметил Кея, а затем добавил уже совершенно серьёзно: Я отвезу тебя на вокзал.
Хорошо, Марша и не думала спорить.
Ты зарядила переговорный кристалл? Я буду звонить тебе минимум трижды в день!
Разумеется, зарядила. И запасной на всякий случай взяла.
Кея кивнул, невесомо коснулся губами макушки жены и разжал объятия.
Я приготовила тебе лазанью и суп, сообщила Марша, поправляя растрепавшуюся причёску. Всё в холодильнике. В морозилке есть мясо, в кладовой овощи. Надеюсь, с голоду за четыре дня не умрёшь.
У меня большие соцнакопления, Кея многозначительно потряс огромный живот. И я не маленький мальчик, найду уж как-нибудь, что пожевать.
Только не мои фиалки, предупредила Марша, наградив мужа строгим взглядом. Не забывай их, кстати, поливать. И газон завтра подстриги, он уже весь зарос.
Слушаюсь, моя госпожа, Кея отвесил жене глубокий поклон, за что был награждён лёгким подзатыльником.
* * *
Кея не особо любил отдыхать. Будучи по натуре человеком деятельным, свободное время мужчина привык проводить либо за исследованиями, либо за домашними делами. В молодости он ещё увлекался артефакторикой, но с годами страсть к возне с различными камнями, деревяшками и железками угасла. А стремление придумывать всё новые и новые заклинания нет.