Нили поспешно и ловко успокоила разбушевавшиеся воды:
— Просто предсвадебные страхи… Франческа, какой чудесный вечер! Не могу высказать, как нам с Мэтом у вас нравится!
Франческа Бодин была отнюдь не глупа. Она окинула Мег холодным оценивающим взглядом и увела Нили к компании, включавшей пурпурноволосый гидрант из дамской комнаты и Эмму Тревелер, жену Кении Тревелера, шафера Теда, суперзвезду профессионального гольфа.
Мег отправилась на поиски самого неуместного здесь гостя, байкера, считавшего себя одним из друзей Теда, но даже обмен колкостями не развеселил ее. Наоборот, заставил подумать о том, как были бы счастливы родители, если бы она нашла и привела домой кого-то, хоть отдаленно напоминавшего Теда Бодина.
Люси права. Он само совершенство. И уже поэтому никак не подходил для подруги.
Как бы Люси ни взбивала и ни укладывала подушки, они словно камнями были набиты. Ее сестра Трейси тихо спала рядом. Вечером она попросилась ночевать в ее комнате.
«Последнюю ночь мы будем только сестрами…»
И все же Трейси с нетерпением ждала завтрашней свадьбы. Потому что обожала Теда, как все окружающие.
Все устроили их матери, и Теду, и Люси следовало бы благодарить их за это.
— Он невероятен, Люси, — твердила Нили. — Погоди, вот увидишь его…
И он оказался невероятен…
Мег не следовало рассказывать о своих сомнениях. Да вот беда: сомнения копошились в голове много месяцев подряд, хотя Люси честно их гнала. Какая женщина в здравом уме не влюбится в Теда Бодина? Он ослеплял ее.
Люси отбросила простыню. Во всем виновата Мег! В этом и состоит проблема: Мег вечно переворачивает все с ног на голову! Даже звание лучшей подруги не мешало Люси видеть ее недостатки! Мег избалованна, легкомысленна, безответственна и не имеет цели в жизни. Но она еще и порядочна, преданна, заботлива, и ближе подруги у Люси пока нет. Каждая нашла свой способ жить в тени знаменитых родителей. Люси приспосабливалась, Мег разгуливала по всему свету, пытаясь отгородиться от родительской славы.
Она сама не сознавала собственной силы. Не знала, как применить свой весьма острый ум. Не знала, что необычная внешность делала ее куда более привлекательной, чем любую стандартную красавицу. Мег была хороша в тех вещах… в которых считала себя никчемной. Так и смирилась со своим положением. И никто, ни родители, ни Люси не могли ее поколебать.
Люси уткнулась лицом в подушку, пытаясь отсечь воспоминания о том ужасном моменте, когда они вернулись в гостиницу и Мег обняла ее.
— Люси, он чудесный, — шепнула она. — Все, как ты сказала. И ты ни в коем случае не должна за него выходить.
Предостережение Мег оказалось не столь пугающим, как реакция Люси.
— Знаю, — услышала она собственный шепот. — Но мне придется это сделать. Отступать слишком поздно.
Мег свирепо встряхнула ее за плечи:
— Не слишком. Я тебе помогу. Сделаю все, что в моих силах.
Люси отстранилась и выбежала из комнаты. Мег ее не понимала. Она дитя Голливуда, где из ряда вон выходящее считается вполне заурядным. А вот Люси — дитя Вашингтона. Публика вложилась в эту свадьбу. Народ наблюдал, как дети Джориков растут, взрослеют, прощал им юношеские ошибки. Новостные каналы всего мира собирались вести репортажи со свадьбы, и Люси не могла отменить все это. И потом, если Тед не годится ей в мужья, наверное, это кто-то уже заметил бы. Кто? Ее родители? Трейси? Разве Тед, со всей его проницательностью, не понял бы все?
Напоминание о безупречных суждениях Теда утешило ее настолько, что она наконец задремала. Однако на следующий день все с таким трудом обретенное спокойствие испарилось.
Глава 2
В притворе уайнетской пресвитерианской церкви пахло старыми псалтырями и давно съеденными обедами на скорую руку. Внутри царил организованный хаос. Один сектор был специально отведен для представителей прессы, зрители занимали дешевые места. Те, кому повезло. Остальные собрались на боковой улице.
Когда процессия невесты выстроилась перед входом в церковь, Мег оглянулась на Люси. Кружевное платье идеально облегало ее фигурку, но даже искусно наложенный макияж не мог скрыть ее волнения. Она так нервничала весь день, что у Мег не хватило мужества сказать хотя бы слово о злосчастной свадьбе. Да это, пожалуй, было невозможно, поскольку Нили Кейт Джорик следила за каждым ее жестом.