Последние две фразы, сказанные на полном серьёзе, прозвучали так комично, что хохотнули все, включая продолжающих тыкать друг в друга пальцами Папу Енота и Пузатого.
Хотим. Плати. За чосель тоже, продолжил задираться Пузатый.
Когда вы закончите пальцами тыкаться, давайте обсудим детали нашего путешествия, наконец вступил в разговор Барс.
С ним никто спорить не стал.
Как выяснилось, корабль, на котором мы все полетим, вмещает около двадцати пассажиров. Так что места вроде бы более чем достаточно. Если бы среди нас не было обжор, которые, как предвидел Барс, захотят взять с собой по три вагона.
Пузатый тут же заявил, что он не может поехать в такое длительное и опасное путешествие с сухим пайком и парой перекусов:
Мне нужны мои запасы для поддержания сил и хорошего настроения!
Его тут же, по сути поддержав, перебил Папа Енот:
Мы должны предусмотреть всё! Потерю навигации! Дрейф в космосе! Блокаду корабля! Чтобы быть абсолютно автономными и бодрыми. А для этого мы не должны голодать!
Да! согласно брякнул Пузатый, но тоном, как будто сам не верил, с кем он сейчас вступил во временный альянс.
Зря я, что ли, пригнал транспортник с запасами? продолжил Папа Енот.
Да где вы оба собрались голодать? Космолёт Барса самый манёвренный, надёжный и скоростной во всей Вселенной. У него есть система определения чёрных дыр. Вы оглянуться не успеете, как мы будем на месте! Какой дрейф в космосе? Какая блокада? попытался образумить их Милый.
Они должны предусмотреть всё! подоспела порция троллинга от явно развлекающегося происходящим Пухлого. Не переживайте вы так. Если что, съедим Дениса. Он всё равно пришелец.
Я тощий. Меня мало, поддержал я начавшееся хулиганство.
И так всю дорогу? Никакого дрейфа! усмехнулся Барс. Помоги нам святой Каут! Полетим на форсаже.
Глава 2. Самый лучший врун
Ипполит Матвеевич никогда ещё не имел дела
с таким темпераментным молодым человеком, как Бендер, и почувствовал себя просто плохо.
Ну, знаете, я пойду, сказал он.
Куда же вы пойдёте? Вам некуда торопиться. ГПУ к вам само придёт.
(Илья Ильф, Евгений Петров, «Двенадцать стульев»)
Корабль Барса в форме огромного тёмно-серого эллипса с непонятными мне «ушками» по бокам оказался очень просторным. С удобными диванами во всех обитаемых помещениях, маленькими, но уютными каютами, тремя грузовыми отсеками размером с фуру каждый, один из которых Барс согласился отдать Пузатому и Папе Еноту исключительно для их припасов.
Разумеется, они тут же начали спорить (с поразительным согласием выступали!), но Барс был непреклонен:
Один, я сказал! прозвучало немного резко.
Увидев, как едоки сникли, уже мягче кот добавил:
Ребята! Этого достаточно. Не волнуйтесь. А иначе нам просто не хватит места для запчастей, электроники, презентационных подарков руководителям Зелёного мира и запасов продуктов и воды для остальных членов экипажа.
Пузатый проворчал, что всё отлично понимает, но выжить лишь с третью от необходимого ему будет крайне сложно. А ещё делить отсек с главным жуликом Вселенной?!
Он же будет портить мои продукты!
Я-я-я?! тут же возмутился Папа Енот. Почему я главный-то? И кому нужна твоя репка, жадный ты свинопулос? У меня с собой такие деликатесы, каких ты в жизни не пробовал!
Давайте так, вздохнул Барс, умиротворяюще подняв руку. Мы проведём линию точно посередине отсека. Одна половина твоя, кивнул он в сторону Пузатого. Вторая твоя, обернулся к Папе Еноту. Кто зайдёт на чужую половину, лишится допуска в отсек до конца полёта. А на обратном пути продукты будет получать по лимиту.
Как ни странно, оба быстро успокоились, посчитав, что решение компромиссное. Правда потом, непосредственно при погрузке продуктов, снова начали негодовать, когда сообразили, что еды им придётся взять ещё меньше. Ведь на линию границы тоже необходимо место, а уложить продукты надо так, чтобы они не сваливались на территорию соседа, то есть до потолка набить отсек не получится.
Аккуратно уложив свои продукты, они сдержанно наблюдали с диванов в отсеке управления, как свои вещи (буквально по одному рюкзаку) переносим мы с Милым и Пухлым, и как Барс и второй пилот, одновременно механик, рослый чёрный кот с длинным и сложным для произношения именем, которого все звали просто Чу и который никому из нас не ответил на «привет», проверяют системы корабля и периодически отвечают на сообщения.
Коты ещё продолжали предполётную подготовку, когда вся наша пассажирская братия мирно задремала на диванах. Хотя я очень старался ничего не упустить, пытаясь понять, что они делают, и систему корабля, которая смотрелась как декорация из фантастического фильма сплошные сенсоры, от них, после движений пальцев Барса, вырастали разноцветные голограммы, которые он тут же двигал и менял с потрясающей скоростью.
Разбудил нас Барс непосредственно перед взлётом, велев пересесть в кресла и пристегнуться.
Зачем? не удержался я от вопроса. Взлёты здесь не как на Земле, нет этого зубодробительного отрыва с вибрацией Мы спокойно спали бы дальше и даже не заметили, что полетели.
Затем, что командир так сказал, вдруг произнёс Чу.
О! Он, оказывается, умеет говорить, выразил общее мнение Папа Енот, переваливаясь к одному из лучших кресел почти рядом с пилотами, во втором ряду перед фонарём.
Я решил последовать его примеру: быстро пробежал ко второму креслу в том же ряду, только обошёлся без комментария в адрес Чу, которому, как я понял, очень не понравилась реплика Папы Енота.
И точно. Когда кот обходил нас, проверяя, правильно ли мы пристегнулись, Папу Енота, к которому подошёл последним, он затянул так, что тот охнул, а его пузцо оказалось слишком перетянуто ремнём, карабин которого он не понимал, как расстегнуть. Пока он возился, пытаясь ослабить натяжение, пилоты заняли свои места. Но затем Барс, уже получив разрешение на взлёт, всё-таки повернулся к Чу с вопросом:
Ничего не забыл?
Чу усмехнулся, расстегнул свой ремень и шагнул назад к возящемуся в кресле Папе Еноту. Пара секунд и ремень ослаблен. Чу вернулся в кресло под тихое «спасибо» Барса, шепнув:
Я бы и так его расстегнул.
Знаю, улыбнулся Барс. Полетели?
Взлёт, как я и предполагал, был мягким, а вот спать уже не хотелось. Как я понял, никому. Пухлый и Пузатый о чём-то сзади перешёптывались. Милый вернулся к дивану и открыл книгу, удобно раскинувшись на валиках. Папа Енот смотрел за стекло, пытаясь увидеть хоть что-то в кромешной темноте космоса и изо всех сил стараясь не встретиться взглядом с Чу. Что было сложно, учитывая, что Чу смотрел в то же самое стекло. Но оба видели только нас обитателей отсека управления. Барс внимательно следил за приборами.
А давайте чем-нибудь займёмся! сказал Папа Енот.
Чем это? тут же не особо вежливым тоном спросил Пухлый.
Поедим? приободрился Пузатый.
Я читаю, я уже занят, Милый даже не поднял головы от книги, перелистнув очередную страницу.
Ну, давай поедим. А потом чем-нибудь займёмся, Папа Енот, видимо, решил, что Пузатый, как ни странно, единственный, кто склонен с ним общаться.
Денис! Пузатый встал с кресла. Пошли со мной. Проследишь, чтобы жулик не сунулся к моим продуктам.
Вот чего он такой вредный? обратился ко всем сразу Папа Енот, топая в продуктовый отсек прямо за нами.
Уже там оба разошлись по своим половинам и начали рыться в пакетах и коробках. Обвинение в жадности Пузатого явно задело он пригласил меня:
Иди тоже. Перекусишь.
Самое забавное началось потом. Они, видимо, оба достали самое вкусное, что у них было: Пузатый пирог с ягодами из смешанной муки, посыпанный корицей и политый сиропом, а Папа Енот огромные ореховые снеки с мёдом и сливками. Встали друг напротив друга, каждый на своей половине и давай чавкать.