Я понял, командир, никакой русской речи, заверил Казанец.
И никакого командира, напомнил Богданов. Герр Шульц или Генрих. Кому как больше нравится. Остальных это тоже касается.
В гостинице, как и договаривались, они отправились в ресторан. Заказали ужин со спиртным, но налегать сильно на выпивку не стали. В десять часов вечера разошлись по номерам, а ровно в восемь утра сдали ключи на стойку регистрации. До стоянки добирались пешком, делая вид, что любуются городом. Машина, которую оставил для них Гарри, стояла в крайнем ряду, ближе к выезду. Богданов прошел до поста охраны, предъявил паспорт и сообщил, что забирает автомобиль. Охранник записал номер машины, данные паспорта на имя Генриха Шульца и, пожелав счастливого пути, вернулся к просмотру журнала. Погрузив вещи в багажник, бойцы группы «Дон» заняли места в машине. За руль сел Богданов, завел двигатель и выехал со стоянки. Заняв пассажирское кресло около водителя, Казанец открыл бардачок.
Ого, наш друг снабдил нас очень полезной вещью, доставая дорожную карту, сообщил он. Давайте-ка посмотрим, сколько по времени нам добираться до Вашингтона. Какой тут масштаб? Ага, посчитаем. Едем через Филадельфию и Балтимор. Итого двести тридцать километров.
Не километров, а миль, дурилка картонная. Мы как-никак в Америке, напомнил Дорохин.
Точно, здесь измерение в милях идет. Дорохин, переведи в километры, раз ты такой всезнайка.
Около трехсот семидесяти километров, ответил Дорохин.
Значит, доберемся часа за четыре.
Юра, бросай ерундой заниматься, пошарь в бардачке, там информация от агента Смита, попросил Богданов.
Казанец открыл бардачок, пошарил в нем.
Пусто, командир. Никаких бумаг, объявил он вслух.
Гарри хотелось поиграть в шпионов, так что записка приклеена где-то сверху на панели, сообщил Богданов. Смотри лучше, Юра.
Казанец изогнулся, заглянул внутрь и извлек пакет, завернутый в бумагу.
Похоже, это нам, сообщил он, разрывая бечевку, которой был обмотан сверток. Ага, здесь ключи, две пары. Еще записка. Здесь адрес: Висконсин-роуд, 35. Номера квартиры нет, значит, это частные владения и весь дом в нашем распоряжении.
Мы должны иметь возможность свободно приходить и уходить, поэтому квартира в густонаселенном районе Вашингтона нам не подходит, объяснил Богданов.
Значит, едем на Висконсин-роуд, подытожил Дорохин. По дороге обсуждать что-то будем или можно вздремнуть?
Спи, лоботряс, разрешил Богданов. Доберемся до места, там и будем решать, с чего начать. Саша, ты тоже вздремни.
А я, командир? Казанец притворно зевнул. У меня тоже ночь беспокойно прошла.
А ты следи за дорогой. Ты у нас сегодня за штурмана. Смотри, чтобы я нужный поворот не пропустил, а то вместо Вашингтона в какой-нибудь Питтсбург уедем.
Вот так всегда, кто званием младше, на том и едут, притворно проворчал Казанец, убрал сверток в бардачок, снова открыл дорожную карту и приготовился следить за дорогой.
Вскоре в автомобиле наступила тишина. Дорохин и Дубко мирно посапывали под ровные звуки хорошо отлаженного двигателя. Казанец читал надписи на указателях, а Богданов следил за дорогой. Они благополучно миновали Филадельфию и Уилмингтон. В Абердине остановились на автозаправочной станции, купили в кафе еды навынос и отправились дальше. Они уже подъезжали к Балтимору, когда увидели на дороге автомобиль с поднятым капотом. Водитель, круглолицый мужчина средних лет, выскочил на середину дороги и отчаянно махал руками, умоляя остановиться. Богданов сбавил скорость.
Что там случилось? Дубко высунулся из окна, пытаясь разглядеть, есть ли еще кто-то в машине.
Не знаю, произнес Казанец, но мне это не нравится.
Это всего лишь незадачливый водитель, проговорил Богданов. Ничего более.
Собираешься остановиться? спросил Дубко. Не думаю, что хорошая мысль.
Не давить же мне его, в самом деле, проворчал Богданов.
А водитель и правда не собирался уходить с дороги. Теперь он уже бежал навстречу их автомобилю и что-то кричал, привлекая внимание.
Черт, похоже, остановиться все-таки придется, проговорил Дубко. Иначе без трупов не обойдется.
Всем приготовиться, предупредил Богданов. Русскую речь забыли!
Он съехал на обочину и заглушил двигатель. Круглолицый мужчина подбежал к машине, встал со стороны водительского кресла и быстро-быстро заговорил. Речь была явно английская, но из-за скорости, с которой говорил мужчина, никто из сидящих в машине поначалу не мог понять ни одного слова, кроме «господа» и «пожалуйста».
Простите, мистер, Богданов вышел из машины. Успокойтесь, прошу вас! Объясните, какие у вас проблемы.
Богданов заговорил на английском, но в его речи слышался явный акцент. Это странным образом успокоило незнакомца. Он облегченно вздохнул и тронул Богданова за локоть.
Иностранец?
Немец, спокойно ответил Богданов. Генрих Шульц.
Шульц, повторил незнакомец. День добрый, господин Шульц. Я Алонзо. Алонзо Моретти.
Италия?
Си, си, италиано! Мужчина радостно закивал. Мы с супругой здесь на отдыхе. Вы тоже на отдыхе?
В некотором роде. Богданов говорил сдержанно. Что у вас случилось?
Моя машина! Маледетти коммерсианти, нон уна машина, ма ин асино! Куло пиено! Полная задница! Проклятые торговцы выдали мне неисправную машину! используя смачные итальянские ругательства, воскликнул Алонзо. Мы ехали в Вашингтон смотреть красоты города, и тут двигатель заревел, задымил и заглох! И что теперь нам делать?
Хотите, чтобы я посмотрел вашу машину? Знаете, я не силен в технике. Богданов озабоченно нахмурился. Самое большее, что я смогу, это прочистить свечи.
Нет, синьор Шульц, господин Шульц, не нужно смотреть нашу машину. Довезите нас до ближайшего города, а там я свяжусь с автостанцией. Пусть разбираются с поломкой сами! Вы же можете нас подвезти?
Подвезти? Богданов с сомнением взглянул на итальянца. Боюсь, у меня в машине не хватит места. Дождитесь другой машины, без пассажиров.
Нет, нет, не уезжайте! Не бросайте меня, господин Шульц! Мы потеснимся, ваши друзья потеснятся, ведь верно? Алонзо решительно отодвинул в сторону Богданова и просунул голову в открытое окно водительской двери. Бонжорно, синьоре! День добрый. Не сочтите за грубость, но не смогли бы вы потесниться и найти место для меня и моей жены?
Мистер Моретти, Богданов силой вытащил мужчину из окна машины, вам не кажется, что вы слишком усложняете дело? Я вынужден настоятельно рекомендовать вам дождаться другую машину. В чем проблема?
Другую машину? Другую? Мама миа! Мадонна! Вили американи, маледетти бастарди! Нон аспертарти ауто да лоно!
Не могли бы вы говорить по-английски? Я ничего не понимаю, попросил Богданов.
Си, скуза! Простите! Я говорил, что американцы лишь разглагольствуют о дружбе и взаимовыручке, на деле же никогда не станут помогать незнакомцу на пустынной дороге. А может, и в людном городе не протянут руку помощи, вот почему я так обрадовался, узнав, что вы иностранец.
Возможно, вы просто не пробовали попросить их о помощи, начал Богданов, но Алонзо прервал его речь:
Не пробовал? Да я два часа стою на этой чертовой дороге, и ни один американец даже не остановился!
Поэтому вы бросились мне под колеса? догадался Богданов. Рискованный шаг.
Я знаю, до вас меня чуть дважды не сбили машиной хваленые американские граждане!
И вы продолжали бросаться под колеса? Вы отчаянный человек, мистер Моретти.
У меня нет другого выхода. Моя жена в положении, она не сможет дойти до города пешком, заявил Алонзо. Господин Шульц, если вы нам не поможете, дело может закончиться очень плохо!
Моретти схватил Богданова за руку и смотрел на него молящим взглядом. Богданову ничего не оставалось, как согласиться.