Мяв!!! послышался истеричное.
Под ногой что-то дернулось. Видимо, это был хвост! Я отшатнулась обратно, на дорожку, отряхивая себя от сухих листьев!
Я схватила письмо возле самой двери. Оно вспыхнуло и погасло. Интересно, что это значит?
Так! У нас тут маркиз! Я приосанилась, расправила плечи, втянула живот. Мне удалось даже слегка продрать спутанные волосы рукой, откинув их назад.
Тук-тук! постучала я, закусив губу.
Пока что было тихо. Я видела, как по плющу карабкается тот самый черный котяра. Ну и напугал он же меня! Бррр! Еще сидит на дорожке! Его в темноте почти не видно!
Я помялась, обмахиваясь конвертом, как веером.
Если здесь живет кот, значит, его кто-то кормит, постановила я. А если его кормят, то здесь кто-то живет! Однозначно!
Выводы меня успокоили, как вдруг дверь открылась. Причем, сама по себе! Ну и дела!
Я заглянула в пустой коридор. Напротив меня изгибалась роскошная лестница. Она, словно обнаженная красавица лежала на дорогом ковре.
Нам так не жить, обреченно вздохнула я, заприметив свет, идущий из одной двери на втором этаже.
Где-то здесь должен ждать таинственный маркиз драгоценное письмо. Мне уже самой интересно, о чем могут писать маркизу?
«О, сударь, едва увидев ваше письмо я навсегда потеряла очки!», пронеслись в памяти шедевры эпистолярного жанра. Высокопарные фразы, красивые признания в любви, утонченные комплименты
Мне уже, если честно, чуть-чуть не по себе!
Насколько я помню старых аристократов, они любят этикет! Думаю, я справлюсь! Постучаться вежливо, дождаться ответа, изящно войти, сделать реверанс, рассказать зачем пришла, протянуть письмо, попросить позволения присесть и прочитать!
Так, я ничего не забыла? Вроде бы нет!
И тут меня осенило. Если я читаю письма, то я как бы узнаю эм чужие секреты? Это что-то вроде подглядывания в замочную скважину! С одной стороны это было не совсем этично. А с другой стороны, они же сами должны давать разрешение на прочтение? И я точно не стану трубить об этом на каждом углу?
Я поднялась по лестнице, лаская рукой изгибы перила. В комнате на втором этаже действительно горел свет. Он падал прямым лучом из приоткрытой щели, как бы рисуя полосу между.
Немного успокоившись и заправив непослушную прядь, я подошла к приоткрытой двери. Со стены на меня смотрели мрачные портреты. Иногда мне кажется, что это не любовь родственников заставляет вешать их на стены. А исключительно желание закрыть дыры на старинных обоях!
Вау! прошептала я, видя позолоченные подсвечники.
Дом был огромен. Интересно, сколько в нем комнат? Двадцать? Тридцать?
Письма! напомнила я себе, сжимая в руке письмо. Оно словно попало под дождик. Чернила кое-где поплыли.
Я занесла руку, чтобы вежливо постучать, как вдруг дверь открылась.
Тук-тук, выдала моя рука по чьей-то груди вместо старинной деревяшки.
Эм потерялась я, осторожно задирая голову. Ничего себе! Я даже не знаю, что сказать
Я была такой маленькой по сравнению с с В коридоре было темно, поэтому я не успела рассмотреть лицо. Зато в тусклом свете успели сверкнуть бриллианты на одежде.
Совсем растерявшись, я промычала что-то вроде: «Э И.» вместо положенного «Здравствуйте!».
Хозяин исчез в ярком свете, который был так непривычен после синеватой темноты коридора. Свет бил мне в глаза, пока я щурилась. «Реверанс!», напомнила мне вежливость. Да-да! Сейчас! Одну минуту! Тут же как бы маркиз!
Здраст-т-твуйте, выжала я из себя, чувствуя себя крайне неловко.
Я попыталась кончиками пальцев взять воображаемую юбку и растянуть ее пошире. В одной руке я все еще сжимала заветное письмо, а вторая во что-то врезалась. И уронила.
Послышался звонкий бдзеньк! Словно на пол упала огромная ваза.
Ой! перепугалась я собственной неуклюжести. «Ничего страшного! Со всеми бывает!», успокаивала я себя. Видимо, разнервничалась. Не каждый день тебе маркизы попадаются?
Я все уберу! занервничала я, видя осколки. Простите! Одну минутку. Сейчас я все подниму! Все подниму!
Ничего мне поднимать не надо, послышался тихий и спокойный голос. Все, что нужно поднимется и без посторонней помощи. С чем пожаловала?
С письмом! Вот! нервничала я, видя, что хозяин сидит, отвернувшись от меня. Спинка кресла заслоняла все, кроме руки, лежащей на подлокотнике и сверкающей кольцами. И прядей волос, сквозь которые был виден огонь.
Ма-маркизу! пояснила я. И тревожно заглянула в кресло. Меня точно слушают? Или нет? Я могу прочитать?
Читай, послышался голос.
А да читать! Как же! нервно рассмеялась я, чтобы скрыть неловкость. Черт! Ну надо же было так! Надеюсь, ему больше никто не будет писать писем!
Кхе-кхе! прокашлялась я, открывая конверт. Сумка соскользнула с плеча и грохнулась на пол.
Простите! Еще разочек! набрала я воздуха в грудь, вешая сумку на плечо. Письмо! Для Маркиза!
Что там? Что же там? Мне уже самой интересно!
Дорогой мой маркиз! с выражением прочитала я. Я читала медленно. Вдруг он что-то не расслышит с первого раза. Как ты там? Надеюсь, что это «там» все-таки существует
Боже! Как трогательно Я и забыла, что я в мире мертвых. Уж больно все тут выглядит, как у живых. Никаких тебе скелетов, зомби Люди, как люди Ну, по больше степени.
Если бы ты знал, как мне тебя не хватает прочитала я, чувствуя подступающий ком к горлу. Ты был таким у меня слов нет Я уверена, что вряд ли ты получишь это письмо Я не слышала, чтобы кто-то вообще получал письма оттуда. Поэтому Поэтому я пишу его, скорее, в надежде, что мне станет легче
Я шмыгнула носом. На глаза навернулись слезы.
Ты был для меня всем И даже не представлял, как много значил. Жаль, что я поняла это только когда увидела твою могилу прочитала я сдавленным от слез шепотом. Простите Я Ладно! Соберись!
Слезы текли по моему лицу, буквы расплывались.
У меня словно сердце вырвали И душу Внутри такая пустота Я вспоминаю твое любимое кресло. Я до сих пор глажу его, вспоминая в нем тебя читала я, давясь слезами. Даже огонь камина расплывался в моих глазах.
Я вспоминаю твой ошейник, прочитала я, как вдруг глаза зацепились за слово «ошейник». Как многого я не знала про маркизов. Мужик, сидящий в кресле спиной ко мне тут же заиграл новыми красками в моих глазах.
Про то, как после нашей игры, ты садился и чесался, прочитала я, чувствуя, как на глазах просыхают слезы. Почему пишет она, а стыдно мне?! Помню твои смешные пушистые бубенчики
Все. До свидания. Я сдаюсь! Не могу!
Обладатель пушистых бубенчиков был невозмутим и спокоен.
Твои маленькие, смешные, пушистые бубенчики и шерстку на пузике, прочитала я, в голове составляя портрет. Пока что там был голый красавец в ошейнике с эм маленькими пушистыми бубенчиками, которые он постоянно чесал после игры. К общей картине добавилось волосатое пузико, напоминающее коврик.
Я помню, как однажды наказала тебя, продолжала я, дрожащим голосом. Изо всех сил я пыталась читать выразительно, с интонацией. Как на детском утреннике.
Глава третья. Испанский стыд
Пришлось нервно сглотнуть, чтобы продолжить. Это было ужасно непросто в свете открывшихся фактов.
За то, что ты разбил мою любимую кружку, прочитала я, чувствуя, как голос мой голос становится тише. Д-д-дала рукой под пушистую задницу!
Я знала такие подробности и откровения, что впору убить меня на месте. Как свидетеля. Обладатель пушистой задницы, сидел в кресле все так же невозмутимо. Словно такие письма были для него в порядке вещей.
«Ах, сударыня! У вас такие красивые глаза!», доносится под звуки венского вальса. «Благодарю! Это было так мило! Ах, сударь, у вас такая пушистая задница!», обмахивалась веером красавица. «Ну вы же ее еще не видели!», удивляется аристократичный красавец. «Мне тетушка говорила. Если не знаешь о чем говорить, то говори о погоде или пушистой заднице!», вздохнула скромница, прячась за веером.