Сейчас я буду прятаться за шторкой. Интересно, почтальонам полагается успокоительное?
И за то, что насрал на мой я уже начинала запинаться. С-с-свитер
Мужик в кресле зашевелился. Я точно не ошиблась? Точно?! А вдруг?!
Извините, но тут так написано. Я вам ни в коем случае не осуждаю, оправдывалась я, чувствуя неловкость. Я редко бываю в высшем свете Ну как редко? Никогда. Поэтому не знаю, может там так принято выражать свое негодование по поводу Эм
Кто-нибудь! Возьмите ружье со стены и пристрелите мою фантазию.
Я живо представила картинку. Изнеженный аристократ гневно смотрит на жену, которую застал с садовником в саду. И они там явно не картошку копали, и не помидоры подвязывали «Ах, сударыня! Вы меня разочаровали!», произносит он холодным аристократичным голосом. «Меня тоже!», уныло замечает садовник, застегивая штаны. «Вы оскорбили меня своим присутствием!», холодно произносит аристократ. «Где? В вашем доме, или в вашей жене?», замечает скромный мускулистый садовник. Аристократ гневно идет в комнату, находит платье жены, снимает штаны и «Сударыня, полюбуйтесь! Это выражение моего неудовольствия!», изрекает он, показывая на свежую кучку Ой!
Простите, смутилась я, заметив, что перестала читать. Извините Просто Так! На чем я остановилась? Эм Я помню, как дала тебя неделю. А потом ты приполз Весь раненый, несчастный. Я тебя выходила Помню, как ты ползал по мне Как водил по лицу своим хвостиком
Я уже слишком много знала про эту личность с перстнем. Слишком много! И про то, что как мужик он так себе
Удивляло ли меня? Эм Ну не совсем. У каждого свои причуды. Если брать в пример моих соседей, то это еще так, ерунда. По вечерам она квасила капусту. Он просто квасил. Все звали его Квасилий Федорович, а ее Квасилиса Петровна. И никого уже не смущало, если, случайно открывая двери, ты видишь Квасилия без штанов. Он мог лежать прямо на лестничной клетке, не доползя до «тук-тук, я в домике!» буквально полметра. Но всегда строго головой на север. Видимо, когда-то они мечтали об одиноком домике в поле. Поэтому все делали громко и шумно. Настолько, что Петюня с первого этажа спрашивал маму: «А посему Тетя Квася блеет хомяка! Ему зе холодно!».
Ой, я опять зависла! Так-так! Тут еще немножечко осталось!
И терся об меня мужественно продолжала я, сглатывая нервы. Я очень по тебе скучаю, мой любимый Так скучаю, что словами не передать Я бы все отдала за то, чтобы ты снова был рядом Целую, твоя Ж.
Я помолчала, как бы давая понять, что чтение закончено. У меня горели уши. Они, видимо, были непривычны к чужим секретам. Что делать дальше с письмом я не знала. Наверное, нужно его отдать
Как неловко! Я подошла к креслу и протянула письмо. Голова повернулась в мою сторону. Ему на вид было под сорок. О возрасте напоминали только несколько тонких морщин на лбу и седая прядь волос, заблудившаяся среди темных прядей. Она всем видом намекала, что она тут случайно. И что как мужик я еще вау-вау-вау
Я почему-то безотрывно смотрела на эту прядь. Это смотрелось как-то интересно и слегка странно. Холеное лицо, тонкий «аристократичный» нос с хищными крыльями мне тоже нравился. Глаза у него напоминали чай. Не крепкий, нет. Средний. С чаинками.
Словом, все в нем выдавало «Породу!», вспомнилось мне странное, и всегда казавшееся неуместным, слово. Если бы я сравнивала его с собаками, то это был бы датский дог. Причем, «датским» он становился сразу, стоило ему войти в помещение, где была бы хоть одна не слепая женщина.
Темные брови поднялись и вопросительно изогнулись.
Это вам, протянула я дрожащей рукой письмо. И тут же вспомнила про вежливость. Примите, уважаемый Маркиз!
«Не забудь про реверанс!», послышался внутренний голос. «Маркизы любят реверансы!».
Взгляд, который я поймала на своей руке, заставил меня неловко сглотнуть.
Я честно-пречестно обещаю, что никому ничего не расскажу! Ни про ваши пушистые бубенчики! Ни про обкаканный свитер! вздохнула я, обещая себе хранить тайну до конца своих дней.
Взгляд, скользнувший вверх, заставил меня слегка вздрогнуть. Что-то в глазах Маркиза намекало, что «конец моих дней» наступит вот-вот.
Я вам торжественно клянусь, убеждала я, вспоминая правило: «Разнести все письма!». Что никому ничего не скажу! Я уже забыла то, о чем читала! Знаете, у меня столько писем!
Мне пришло в голову потрясти сумкой.
Так что я уже того, улыбнулась я ободряющей улыбкой. Забыла! Извините, если что не так и
Я сунула ему письмо, растянула руки в неуклюжем реверансе. И стала стратегически отступать. Меня провожали таким взглядом, что в голове промелькнуло то, что сделал подлый и жестокий граф со своей молодой женой на сорок шестой странице дамского романа.
А еще взгляд намекал, что для этого жениться вовсе необязательно.
Пардоньте, снова растянула я руки в призрачном реверансе, как вдруг послышался дзень! Я случайно, локтем задела красивую статуэтку в виде птички.
Она слетела с каминной полки и звоном битого фарфора намекнула, что она дочь пингвина и страуса.
Простите! занервничала я, поддаваясь панике. Я все уберу! Извините еще раз!
Я снова попыталась сделать реверанс, отступая к двери. Мне приходилось слышать, что работа почтальона опасна и трудна! Подлые домофоны, злые собаки, вредные старушки. Меня утешало лишь то, что я ни разу не слышала про изнасилованных и убитых почтальонов.
Смотрите, чтобы она не сделала еще один реверанс! А то у нас дом сложится! послышался небрежный голос за спиной. Я обернулась и увидела черного кота, вылизывающего свою лапу.
Ладно-ладно, так и быть Прощаю Надо будет ей присниться, что ли? Ну-да, ну-да! Опять разревется в подушку! Будет рыдать! И так каждый раз! замер кот, глядя на меня желтыми глазами. Ненавижу, когда женщины плачут!
Кот разговаривал! Г-г-говорящий кот! я пыталась поверить своим ушам. К-к-кот говорит!
Я с удивлением посмотрела на кота, а потом повернула голову в сторону господина. Он подпер рукой подбородок и хрипловато выдал: «Мяу!».
И тут до меня дошло!
Так, значит Ой! Простите! Как неловко получилось! нервничала я, почему-то размахивая руками и пытаясь подобрать слова. Так это вы Маркиз?
Собственной персоной! зевнул кот. Да, когда-то меня звали Маркизом. Но это заблуждение! Что можно хотеть от женщины, начитавшейся романов! У нее даже попугая звали Герцог! Вкусный. Но я все оформил, как несчастный случай.
Значит, письмо было адресовано вам! смутилась я, обещая будущем обходить этот дом десятой дорогой, ползком с ветками в голове. Простите, великодушно! И как к вам эм обращаться?
Нежно Меня зовут Сальвадор, вздохнул кот, сладко потягиваясь.
Дали? спросила я, первое, что пришло на ум.
Ну в какой-то мере я художник. И разукрасить могу! Такие шедевры пишу на тех, кто пинает меня! намекнул мне кот.
Еще раз простите великодушно, уважаемый Сальвадор Недали, замялась я, прижав к себе сумку с письмами. И вы тоже, простите Письмо привело меня сюда и
Я стала отступать к двери.
Котяра подошел к роскошному креслу, выгнулся и вцепился в него когтями, как вдруг замер под пристальным взглядом я так понимаю, хозяина?
Ну не смотрите так, Ваше Сиятельство! Я всего лишь кот! исправился кот, тут же спрятав когти и начиная умываться. Словно ни в чем не бывало.
Я нащупала ручку двери, чувствуя, как полыхают мои уши. Стоило мне вылететь в коридор, я тут же приложила руки к щекам. Мама!
Ничего страшного. Зато теперь я буду знать, где живет говорящий кот, утешала я себя.
Я сбежала по лестнице, зацепившись ремнем сумки за перила. Дернув сумку, я поспешила к двери. Она была открыта. Но я сюда больше ни ногой! Никогда!
Фу-у-у-х! сглотнула я, вспоминая пушистые бубенчики и пушистую попу.
Почему мне так стыдно? простонала я, радуясь прохладе. Это ж надо! Перепутать!