Мне говори! Я ее учить буду, а не ты, гнида! Да, кивает мужчина в белой рубахе, приласкав к себе Нору. Забыл совсем. Еще и полностью услуги стоматолога, плюс лекарства, и, если губа не пройдёт к завтрашнему дню, будешь платить за вторые сутки простоя. Нахуй, съебал из моего заведения!
Меня вводят в большой зал.
Оглушает музыка, мельтешение света ослепляет. И , к тому же, я все хуже и хуже себя чувствую, ноги еле держат, а потому сам клуб никак не отпечатывается в сознании. Как может отпечататься в сознании мотылька огромный окружающий мир?
Никак.
Меня сразу же ведут куда-то по лестнице наверх, вталкивают в нишу с мягкими диванами. И посетителями.
За столиком сидят пять мужчин кавказской национальности. Возраст не определишь, восточные мужчины всегда выглядят старше своих лет Вижу только, что они все здоровые. И страшные.
Очень! Очень страшные!
И взгляды дикие!
Если б не таблетки успокаивающие, я бы уже тряслась и теряла сознание. Меня усаживают на диван, между двух отвратительных, похожих на животных мужчин. Мне так страшно, что я замираю и перестаю дышать. Вся надежда на то, что можно сбежать, исчезает.
Меня просто не выпустят отсюда! Даже в туалет!
На что я надеялась, идиотка?
Выдыхаю. Сквозь морок в голове судорожно соображаю.
Сознание уплывает, и это приводит к вполне логичной мысли.
Пожалуй, вино, которое разливают за этим столом, будет хорошо сочетаться с таблетками, что дали мне девочки И я очнусь уже потом. Если повезет. Или не повезет.
Почти не воспринимаю, что говорят вокруг. Смотрю на зал.
Внизу беснуется толпа, орет в микрофон диджей, бьют по ушам басы. Так много людей, но никто не поможет. Если начну кричать, что-то объяснять похожим на животных мужчинам, сразу уведут. Они явно не поймут, что я здесь не по своей воле. И, даже если и поймут Им без разницы. Жестокие плотоядные взгляды, тяжелая рука на плече не оставляют сомнений в том. Что никто меня не пожалеет. Никто не услышит.
А , значит, надо оттягивать момент. Не будут же они Прямо здесь?
Скорее всего, для этого есть еще места
А пока они разговаривают, я вообще не понимаю слов, взгляд плывет.
В руки суют стакан с вином.
Чуть касаюсь, лишь обозначая глоток, потому что решаю оставить возможность отключки на самый последний, крайний случай.
Если больше ничего не поможет.
Если другого выхода будет.
А пока что есть шанс оттянуть время, вдруг что-нибудь произойдёт и появится хоть крохотный просвет
Из темноты зала, кумара и плотной пелены тумана, что пускает дымовая машина, выходит высокий плечистый парень.
Из-за плывущего сознания он мне кажется белоснежным, словно ангел небесный. Лицо умиротворённое, равнодушное такое, он не здесь, как будто вырезали из другого измерения и картинкой потрясающей приставили к тёмному фону этого клуба. Инородный, потусторонний. И я смотрю на него, умоляюще, зовуще. Взгляда не могу оторвать. Никак.
И с губ срывается его имя.
Игорь, совсем тихо. Мой голос пропадает в шуме разговора за столом.
Игорь Ольгович ловит меня взглядом, и я начинаю задыхаться от восторга. Он! Это он в самом деле! Не выверт сознания!
Он пришел, чтобы спасти меня!
Опять! Опять!
Не контролируя себя, протягиваю над столом, забитым блюдами, свои руки к Игорю. В синеватой подсветке они кажутся совсем тонкими.
Куда? рявкает мужик рядом, и когда я начинаю привставать, грубо садит на место.
Иго-о-орь!!!! Помоги!!! изо всех сил кричу я.
Похищение Европы
У меня, в принципе, хорошее образование. Классическое.
Маман постаралась.
И теперь это все дело выпирает не вовремя.
Например, утаскивая на руках из клуба свою добычу, слабо вякающую, в голове звучит бравурный марш полковника Боги. А в голове картинка классики «Похищение Европы».
В роли быка я.
Нормально, как раз подходит. Потому что вел себя именно, как бык. Основную часть придурков на рога поднял, а тех, кто убежать не смог, еще и копытами потоптал.
Европа моя рыжая тихо плачет, заливая мне пиджак слезами благодарности, а я ее только крепче прижимаю к груди. И пытаюсь себя в чувство привести, успокоить.
Потому что дико на взводе до сих пор. Нереально просто. Вот с первой секунды, как увидел ее, маленькую и испуганную, в компании тех, на кого она и смотреть-то не должна, в принципе. Как и они на нее.
Пока иду, мысленно прокручиваю в голове события, только что произошедшие. Пытаюсь за привычным анализом ситуации спастись. Успокоиться, уговорить себя уйти. Просто уйти. Как можно быстрее. Хотя все существо требует вернуться и дотоптать уже всех, кто успел в себя прийти.
За взгляд испуганный бездонных глаз, за эту дрожь худенького тельца в руках, за умоляюще протянутые ко мне тонкие руки.
Ведь, как увидел, как осознал Так и полетел. В пропасть.
Как будто меня оскорбили, унизили и в грязь мордой всунули. Злоба, которая зародилась в одно мгновение, затуманила взгляд. Я такой лютой агрессии от себя не ожидал. Да и не было такого никогда. Вообще никогда. Даже в самые херовые моменты в жизни!
Мне ведь и разбираться не хотелось, каким образом Лисенок тут оказалась. Почему она не у себя в чистенькой квартирке, не пьет кофе с молоком и не стряпает печенье с корицей, не поет свои глупые , царапающие все нутро песенки. Почем она здесь?
Не хотелось разбираться. И так всё ясно, как божий день. Эта дурёха в тряпке на тонких лямках не могла попасть за стол к группе кавказских парней по собственному желанию. Это лисья мордаха явно во что-то вляпалась. Опять! Опять!
Ну вот как так умудряется?
Я же всего месяц Месяц за ней не смотрел! Пытался отвыкнуть! Хотя, понимал, конечно, что зацепила.
Сильно зацепила.
Под кожу влезла, лиса рыжая.
В сердце поселилась.
Как, интересно, смогла, ведь на камнях только лишайники живут
Но случилось, а я не дурак, чтоб от себя это дело прятать и не признавать.
Признать всегда первый шаг к решению проблемы. А она моя проблема.
И я ее еще не решил. Стремился к этому, делал все возможное, но пока что Времени мало прошло. Слишком мало.
Но я был уже на пути! Уже!
И вот на тебе
Я даже не представлял, что может так снести крышу, так угробить всю мою хвалёную выдержку, самообладание олимпийское, когда я моего (Ладно, что уж скрывать, признаемся себе в очередной раз в очередной слабости?) Моего личного Лисёнка увидел в такой компании.
Взгляд умоляющий о помощи, ручки тонкие, тянущиеся ко мне. Голосок её, что поёт до сих пор колыбельные мне перед сном!
Ириска! Вот нахрена ты мне колыбельную в больнице пела? Засела с этой песней у меня в голове. Теперь твой голос звал меня по имени, так тонко, жалобно. Личико, от которого я млел, искажалось в мольбе.
И я такое должен был пропустить?!
Нет, ребята. Я понимаю, вы тут все спортсмены, все блатные, крутые, как яйца, но девчонка моя! И делёжке не подлежит.
Я её лапищами волосатыми хапать не разрешал, грубо дергать на диван не позволял.
Делаю шаг вперед, пока вся компания охуевает от наглости и , соответственно, реагирует медленно, оказываюсь в нужной близости.
Лапа на плечике Лисички смотрится настолько чужеродно, что кровь заливает глаза.
Руки убрал, рычу, тащу девчонку к себе.
Отмечаю отстранённо, что никакой дипломатии, да и хер с ним!
Мне физически больно видеть ее!
Лисичка сидит неудобно, между двух бухих мажористых джигитов. Хозяев жизни.
Приходится того, что с края на диване, мордой в пол резко нагнуть и Лапочку к себе подтянуть.
Хозяева жизни начинают возбухать и матерно спрашивать, чего вообще такое происходит.
Времени на разъяснения не трачу, девчонку под мышку хватаю и первый горбатый нос, сунувшийся ко мне, ловит мой кулак. С реакцией у меня всегда было отлично, тренер это отмечал, как одно из главных преимуществ.
Ну вот я им и пользуюсь.