Я поёжилась, когда Вера произнесла эти слова, что вонзились мне в нутро, словно иглы. Жестокие и жёсткие, но правдивые. И я понимала, почему именно сейчас подруга мне их говорила. Хотела, чтобы я понимала всю серьёзность ситуации. А я и понимала Вот только принять её было ох как непросто.
Так вот Зеленов имеет полное право знать, что у него будет сын или дочь. Его родители имеют право знать а самое главное расти при отце, пусть даже приходящем раз в неделю, имеет право прежде всего твой ребёнок! Как ты этого не понимаешь?
Конечно же, я понимала. Но ведь это не Верка забеременела от Алексея, не ей и идти было на эшафот. Именно так я и воспринимала необходимость рассказать всё Зеленову.
Ладно я подумаю обо всём завтра, сказала подруге. Пока у меня в голове даже не каша там какое-то картофельное пюре.
Вера покачала головой. Побарабанила пальцами по столу и бросила быстрый взгляд на часы. Наверняка уже сговорилась встретиться со своим Витькой, а я её только отвлекала своими проблемами. Эх и угораздило же меня! Сейчас бы, наверное, всё отдала за то, чтобы повернуть время вспять и оттолкнуть в ту ночь Зеленова, как бы мне ни хотелось его любви.
Давай расходиться, что ли, сказала я, хотя, мне совсем не хотелось возвращаться домой и снова сидеть в одиночестве, гоняя по кругу одни и те же мысли.
Давай, не без облегчения ответила Вера. Но завтра же ты обязана принять правильное решение, строго сказала она перед тем, как попросить счёт.
Я кивнула и поднялась из-за столика. Правильное решение было одним-единственным. Вот только один господь ведал, чего оно мне будет стоить.
Ну, ты подъехала? спросила у меня Вера по телефону, стоило только мне добраться до дома Зеленовых.
Да подъехала-подъехала. Позвоню, когда поговорю с ним, чуть дрожащим голосом ответила подруге и, не дожидаясь её следующих наставлений, отключила связь.
Сунув смартфон в сумку, отёрла вспотевшие ладони о ткань спортивной кофты. Добраться до особняка Алексея-то я добралась, но уже начинала сильно сомневаться в правильности своего поступка.
Верка напутствовала меня словами: «Там как раз и родители его будут дома, сразу всех и обрадуешь». Но что-то мне подсказывало позитивных чувств по поводу моей беременности никто не испытает.
Всё же досчитав до десяти и решившись, я шагнула к воротам дома и уже собралась было позвонить в звонок, когда внушительные створки сами собой разъехались в стороны. Я сочла это благоприятным знаком, но не успела шагнуть во двор, когда мне навстречу выехала машина. Приостановившись возле меня, водитель опустил стекло и воззрился на меня. Отец Алексея Зеленова собственной персоной.
А вы..? начал он, и я быстро протараторила:
Катя Тимофеева, одноклассница вашего сына. Теперь уже бывшая.
«И будущая мать его ребёнка». Угу. Дополнять свою фразу этим признанием, разумеется, пока не стала.
Очень приятно, отозвалась мама Лёши, сидящая рядом с мужем. Проходи, Катюша, Алёшка как раз дома.
Родителей Зеленова я видела пару раз в школе. Всегда куда-то спешащие, с иголочки одетые. Мама довольно чопорная, с дежурной улыбкой на лице. Отец беспрестанно говорящий по телефону. Мне порой казалось, что они и приезжают-то на мероприятия к сыну только для галочки.
Спасибо, кивнула я им, но когда машина Зеленовых отбыла, не стала спешить с тем, чтобы явиться пред очи Лёши.
Потому что отчаянно боялась. Особенно сейчас, когда встретилась с бабушкой и дедушкой ребёнка, которого носила под сердцем. Всё внутри кричало они не примут ни меня, ни моего малыша. Я не их круга Я вообще им никто.
Снова вспомнив устный счёт, на этот раз до двадцати, я взяла паузу, а после зашагала по вымощенной жёлтым кирпичом тропинке к дому. На меня накатило ощущение, что я здесь впервые. Будто и не было той самой вечеринки совсем недавно словно она мне попросту приснилась. И наверное, я бы в конечном итоге даже убедила себя в этом, если бы не последствия «веселья».
Зайдя в просторный холл, я осмотрелась. Никого. И где теперь искать Лёшу? Помнится, у него была своя вотчина на втором этаже, где и тусовались тогда самые приближённые друзья. Но там ли он? Может, вообще где-нибудь в столовой. Что там, у этих богачей, за трапезы? Файф-о-клок, или как его?
Двинувшись вперёд, я старалась не думать о перманентно возникающем желании трусливо сбежать. Я то подавляла его в себе, то позволяла ему расцвести. Хотя, уже было ясно, что отступать не стану.
Я замерла, когда заслышала приглушённые голоса, а следом взрыв хохота. Сердце предательски заколотилось в горле. Лёша снова был не один, а с друзьями? Вполне возможно, ведь как сказала Вера сейчас лето, отдых, а об остальном они все подумают позже.
Закусив губу, я сделала ещё один шажочек в сторону источника звука. У меня имелся весьма себе благовидный предлог отложить столь нервное дело на неопределённое время. Ну не стану же я обсуждать личное, да ещё и в настолько неожиданном виде, при друзьях Зеленова, среди которых, скорее всего, отыщутся и наши общие знакомые?
Так думала я ровно до того момента, когда вдруг не расслышала собственное имя. Точнее, фамилию, притом произнесённую в весьма насмешливом тоне.
Пульс застучал в висках, а руки мелко задрожали. Но я упорно сделала ещё один шаг вперёд, жадно вслушиваясь в каждое слово.
ладно тебе! Сам же и подбил тебя «на слабо» взять, хохотнул кто-то, судя по голосу, Сашка Филонов.
Да я уверен был, что Аллка сразу даст, не без бахвальства в голосе ответил Зеленов. Ну а раз не дала, пришлось пристать к необъятному берегу Тимофеевой.
Секундная тишина, последовавшая за этим, взорвалась порцией нового смеха.
«Да если Аллка отошьёт, пойду и жахну Катьку», Филонов передразнил Алексея. Ты в следующий раз думай, прежде чем такое говорить. А то спьяну какую-нибудь макаку вознамеришься поиметь, мы тебя и не оттащим.
Я покачнулась, едва устояв на ногах. Перед глазами всё плыло, а к горлу подкатила тошнота. Какой кошмар Неужели я действительно слышу то, о чём переговариваются парни?
Так, ты это мне тут Тимофееву мою не трожь, ржанул Зеленов. Она хоть и жирновата, но в постели очень даже поворотливая.
Хорошо хоть на повороте очередном тебя не придавила к чертям, загоготал ещё один голос. А ты тоже выдал: «А если она мне не даст?» Да эта толстуха по тебе сохнет годами, все это знают.
Я сорвалась с места и убежала под канонаду смеха. Парни ржали так, что мне казалось, будто они знают о том, что я рядом, и теперь потешаются надо мной намеренно.
Вам помочь?
Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Добралась до ворот в каком-то полубреду. Повернула голову на голос и увидела охранника, который ко мне и обращался.
Помотав головой, выбежала на улицу, едва не сломав дурацкую калитку, и помчалась прочь. А в голове у меня билась лишь одна мысль:
«Он хотел Аллу, а переспал со мной только потому, что его взяли на «слабо»»
3
Едва переступив порог дома, я поняла, что за то время, пока бежала под отчий кров, приняла три решения. Первое я оставляю ребёнка. Да, глупо. Любая здравомыслящая женщина, узнав о таком, с вероятностью в девяносто девять процентов просто бы покрутила у виска. Но мне было так обидно И за себя, и за этого, ещё нерождённого, но всё же уже вполне себе имеющегося в наличии малыша.
Конечно же, если бы я всё же решилась и рассказала обо всём Зеленову, он попросту бы или высмеял меня, или, что хуже, стал бы относиться к собственному чаду, как к ошибке. Досадной помехе.
И из этого проистекало моё второе решение. Лёша не узнает о моей беременности, даже если мне к виску приставят дуло пистолета, и скажут, что в случае сохранения этой тайны, спустят курок.
Ну а то, что я решила напоследок, напрашивалось само по себе. Я расскажу маме и бабушке о том, что залетела и что учиться пока не стану. От мыслей о том, что моё будущее прямо в эту самую секунду летит в тартарары, хотелось плакать. Но я не стала подчиняться эмоциям. Никаких слёз, соплей и прочих атрибутов обиженки. Я уже взрослая, и если решила, то уже стану стоять на своём до конца.