Доктор сграбастал перстень и махнул остальным рукой. Я покосилась на Дамиана. Я заплатила за молчание всем, кроме него.
Чего ты хочешь, юноша? лениво спросила я. Могу дать тебе вот это кольцо, и я стянула с пальца последнее на вид самое невзрачное. Любопытно, сколько у меня еще такого добра и как долго я смогу с его помощью отбиваться от угроз моей жизни.
Благодарю, ваше сиятельство, с поклоном ответил Дамиан, но кольцо, которое я опять бросила на стол, он не взял. Он теперь избегал смотреть на меня, и это было еще раз: очень странно.
Я перегнула палку? Женщина здесь не может быть такой дерзкой? Нет, доктор и цирюльник восприняли весь разговор нормально, не вызвали подкрепление и не выбежали с воплями «ведьма». Я могла перевести дух.
Я покосилась в сторону доктора, который подошел к столу и что-то там искал в своем кофре. В комнате запахло неприятно и резко, я не знала, что это, запах был мне незнакомым и совершенно точно не химическим, так могло бы пахнуть растение. Может, настойка местного аналога полыни. Доктор обернулся, и я увидела в его руках небольшую скляночку со светлой жидкостью.
Выпейте, ваше сиятельство, с полупоклоном предложил он. Это отвар арсмелы.
Это название мне должно было определенно что-то сказать, поэтому я кивнула. И потом, мне очень, безумно, катастрофически хотелось пить, а все, что я могла, слизывать с лица высохшие уже капли гадкого разбавленного вина.
Доктор потянулся к графину, в котором еще плескались остатки пойла, но я остановила его жестом и протянула руку за отваром. Мне не помешает успокоиться хотя бы немного. И смочить губы, мне казалось, они уже трескаются от жажды.
Скляночка была чистой. Отвар прозрачным, пусть запах мог бы отбить всякое желание пить, но не сейчас и не у меня. Я осторожно пригубила настойку на вкус она оказалась сладковатой, и если зажать нос, чтобы не чувствовать запаха, ничем не отличалась от какого-нибудь травяного приторного чая в моем мире.
У нее оказался один минус ее было мало для того, чтобы напиться. Эффект на мне сказался практически сразу немного обожгло рот и горло, словно в настойку щедро добавили имбиря, потом жжение прекратилось, и я почувствовала странное безразличие ко всему происходящему.
Что было к лучшему, мне предстояло немало обдумать. И я почему-то закрыла глаза.
Мне представилось, что всего на мгновение, но когда я открыла их снова, обнаружила, что лежу на кровати. И еле сдержалась, чтобы не закричать.
Надо мной была крышка как крышка гроба, руку протяни, и коснешься, белье было уже не первой свежести и пахло какими-то травами. Удивительно, но я сразу вспомнила, где я и как очутилась здесь. Непонимания не было ни на секунду, как и паники, только мерзкое ощущение давящего дерева со всех сторон. Постель была теплой, и в комнате было тепло, пахло костром, справа от меня лился свет, а в следующую секунду я пошевелила рукой и вскрикнула от острой боли.
Черт!..
Глава шестая
Уцелевшей рукой я колотила по кровати по матрасу, или что подо мной было, и куча тряпок скрадывала мой гнев от тех, кто мог оказаться ему свидетелем. Я скрипела зубами и про себя орала такими словами, которые в любом обществе поостерегутся произносить, чтобы не получить административный штраф. Но длилось это недолго, и злость была больше на саму себя. Мне стоило быть осмотрительней, мне стоило предположить, что доктор не первый раз врачует несговорчивых девиц. И что моя пламенная речь не усыпила его подозрения напротив, он, похоже, окончательно определился с диагнозом. И дал он мне что-то, что местная жительница легко могла спутать с тем самым отваром, и то, что он мне дал, вырубило меня на продолжительное, как я теперь понимала, время.
Надо это запомнить, сказала я самой себе. Как он это назвал? Арсмела. Нужно будет выяснить, как она действует, и понять, что мне подсунули под ее видом. Пока что я даже не представляла, как это сделать, но была уверена, что рано или поздно найду способ.
Но это позже. Сейчас надо понять, что со мной.
Я повернула голову и посмотрела, что с рукой. Простое движение оказалось невозможным стенки кровати поплыли перед глазами, меня замутило, опять захотелось пить. Сколько крови они из меня выпустили?..
Кто-то и я очень надеялась, что это была моя служанка переодел меня в просторную тканую рубаху. Крови не было видно, и я с огромным трудом задрала рукав. Жест почти машинальный, но я потратила на него массу сил и, наверное, времени. Предплечье было перебинтовано туго, но не настолько, чтобы рука отекла, и, слава всем богам, тряпка корпия? была чистой. Хотя какая корпия? Я даже поморщилась. У меня в голове был туман нет, надо сосредоточиться. Корпия, проговорила я про себя, это же вата. А это бинт. Аналог бинта. Надеюсь, что чистый.
Да, медицинские тряпки стирали, но не кипятили, не стерилизовали. У меня, кроме адской слабости, нет пока никаких признаков сепсиса, но неизвестно, какую еще заразу мне занесли
Эй?..
Тишина.
Кто-нибудь?
Тишина, как в могиле. Неловко, переводя дух после каждого движения, я принялась переворачиваться на бок. Вылезти из этого гроба и напиться. Неважно, какой уже дряни. И еще я видела где-то ночной горшок
Глупо было рассчитывать, что я всех умнее и всех сильнее. Еще глупее считать, что все мне желают зла. Это только в книгах у героини враги с большой буквы в жизни, как шутила наш секретарь, врагов у людей не бывает, одни хейтеры Но здесь и ненавидеть меня было некому. Даже мать графиня, мать Йоланды всего лишь не испытывала к дочери никаких материнских чувств. Но в данный момент, вероятно, ценила как ценят дорогую выставляемую на торги вещь или породистую собаку.
Сесть мне удалось только с пятой попытки. Еще масса усилий понадобилась, чтобы спустить ноги с кровати и встать, цепляясь за стенки. Руку саднило, и я со страхом ждала, что через повязку проступит кровь, но нет. Доктор и цирюльник знали свое дело. Я убрала с лица прядь волос, как могла, выпрямилась, не отпуская стенки кровати, и комната кружилась, кружилась, кружилась перед глазами
А ведь сегодня этот проклятый отбор. Кто-то рассчитывает, что я буду не в состоянии держаться на ногах? Я заставила себя отцепиться от стенок кровати и сделать шаг, не думая, как переставлять ноги.
Могло ли это все быть не просто так? Мнимая сговорчивость, отвар, который меня вырубил на столько времени, слабость? Крови нет, но кто сказал, что ее мне вообще выпускали? Может быть, это то, о чем я думала изначально: меня убирают из числа участниц, воспользовавшись случаем?
Я осмотрела комнату. Было сложно в глазах все расплывалось. Это эффект от кровопускания или от зелья, которое мне подсунули? И если мое состояние дело рук уважаемых лекарей, то сами того не ведая, не на моей ли они стороне?
И, кстати, где в таком случае мои кольца?
Но нет, я не видела ни следа от колец, которыми я вчера подкупала доктора, цирюльника и его ученика. Или этот Дамиан ученик лекаря?
Мои мучители ушли, то ли сделав то, за что им заплатила графиня, то ли сотворив нечто, за что они получили плату заранее от кого-то еще. И кольца прибрали они не боятся, что я выдам их? Обвиню в воровстве? Видимо, нет, вероятно, у них есть на это причина. Они пришли по просьбе графини, это факт, но что дальше? Есть еще третье лицо, заинтересованное, чтобы я не дошла до отбора? Я после дозы невнятного отвара и кровопускания в состоянии передвигаться хоть как, значит, не сошла с длинной дистанции, и до меня еще раз попытаются добраться очевидно. Кому-то мешаю не именно я, но я как лишняя девица среди прочих.
Несмотря на то, что казалось бы! мне стоило взвыть и начать биться о стену, я подумала о Дамиане. У него не было ни спокойного согласия доктора, ни абсолютного безразличия цирюльника: те получили плату за то, что будут держать язык за зубами, в дополнение к тому, что им уже заплатила графиня и скорее всего кто-то еще, и убрались восвояси. Почему же Дамиан вел себя по-другому? Возраст? Отсутствие опыта? Он был не в курсе и просто считал, что я слегка поехала кукушкой, а могу и еще раз кинуться?..