Я закусила нижнюю губу. Мне хотелось плакать, кричать, реветь от того ужаса, который испытывала в данный момент.
Да, хрипло отозвалась я. Раз уж ты и так в этом всем по самую макушку
Альбина взяла распечатку и принялась наскоро ее пролистывать. Я жадно смотрела на подругу. Молилась про себя, чтобы она просто сказала, будто все это мне привиделось. Не было никакой «маленькой моей глупышки». Я просто прочла что-то не так
Сделав глубокий вдох, Аля задержалась на каком-то сообщении. Крепче сжала лист бумаги. Бросила на меня быстрый взгляд, в котором мелькнуло сожаление (совсем не хотелось видеть в нем жалость), снова взялась за чтение.
Милан я тоже не знаю, что тебе сказать, сдавленным шепотом проговорила Альбина, откладывая распечатку в сторону.
Он мне изменяет?
Как будто я не знала этого и так!
Да мне очень жаль, Милаш. Прости, что я
Нет! буквально выкрикнула я, хватая и пряча в сумку листы бумаги, на которых был начертан мой «приговор». Если хочешь извиниться за то, что ты стала инициатором всего этого не стоит.
Мой голос дрожал, я все еще чувствовала ту нехватку воздуха, от которой кружилась голова. Руки тряслись, когда я схватила телефон и собралась звонить мужу.
Подожди, остановила меня Аля, обхватив запястье ледяными пальцами. Тебе сейчас нужно очень грамотно себя повести.
Я взглянула на Альбину с ужасом. Да я, черт бы все подрал, думать ни о чем не могу! Только желаю выплеснуть все то, что творилось внутри, на единственного человека, который этого заслуживал Антона.
О чем ты говоришь? процедила я. О каком грамотном поведении? Единственное, что мне нужно сделать выставить Семиверстова куда подальше!
И? пожала плечами Аля. Ты устроишь ему скандал, он обзовет тебя истеричкой. Скажет, что его подставили и прочее. Тебе нужно поймать его с поличным. Стрясти как можно больше алиментов. К тому же Вадик Что он будет чувствовать, если мама без особой причины а для него причины и нет выгонит отца из дому?
В словах Альбины была своя истина, но я не могла представить, как буду вести себя с Антоном. Он же сегодня придет домой, ляжет со мной в одну постель А если захочет исполнения супружеских обязательств?
Хотя, нет. Он же со мной даже не спит.
Я знаю, Милаш это очень трудно. Но прошу просто меня послушай. Выстраивай все так, чтобы минимально в этом всем пострадать.
Я невесело усмехнулась. Отерла жгучие слезы, набежавшие на глаза. Легко сказать
Я и так выпотрошена донельзя. Уже пострадала по максимуму, призналась Але.
Понимаю. И буду рядом, если это нужно.
Кивнув, я вновь открыла сумку и, порывшись в ней, вынула визитку Лемешева. Одно дело, когда он явился ко мне, словно черт из табакерки, как человек, пришедший разрушить мою жизнь и, вероятно, оболгать Антона. Совсем другое, когда у меня на руках были доказательства правдивости его слов.
Будешь звонить? уточнила Аля, указав на прямоугольник в моих пальцах.
Я немного подумала, после чего ответила:
Именно. Пусть встретится со мной и расскажет все подробности. Я имею полное право знать их. И рассказать все мне может только он.
Милана? Скажу сразу, я весьма удивлен, произнес Роман Юрьевич, встречая меня в ресторане, где и назначил встречу.
Я не раздумывала ни секунды, соглашаясь на его условия. Тем более, босс Антона заверил это в любом случае будет беседа тет-а-тет.
Тем, что я сама вам позвонила? уточнила, присаживаясь за стол, когда официант отодвинул для меня стул. Я и сама весьма удивлена.
Это не являлось неправдой. Но чем больше я размышляла о той Милане, которой была несколько дней назад, и той, которая сейчас сидела напротив Лемешева, тем больше приходила к выводу: я взаправду удивлена тем, кем стала за считанные сутки.
Что ты будешь? спросил Роман, просматривая меню и делая вид, что у нас с ним едва ли не свидание.
Ну, или просто обыденная встреча приятелей за бокалом чая.
Я не голодна, обозначила сразу тот факт, что прибыла сюда вовсе не для того, чтобы отведать морепродуктов. И думаю, мы оба понимаем, за чем здесь собрались.
Лемешев отложил меню. Коротким, но властным жестом дал понять официанту, что спешить к нам не нужно. Чуть подался ко мне, упираясь локтями в столешницу и сказал:
Думаю, понимаем. Но предпочту все же знать, что тебя побудило позвонить мне и приехать на эту встречу.
Я скопировала его жест, тоже подаваясь навстречу Роману Юрьевичу. Окунулась в ледяной серо-голубой взгляд, после чего проговорила:
Хочу знать все. Всю историю жизни моего мужа с вашей дочерью.
Болезненная вспышка, родившаяся внутри, принесла новую боль. Говорить о том человеке, которого еще вчера встречала с работы, кто был центром всего, кому готова была отдать собственную жизнь, если бы этого потребовали обстоятельства, было слишком убийственно. Потому что я в данный момент сама желала вызнать все, априори понимая, что это меня если не убьет, то сделает эмоциональной калекой как минимум.
Скажу сразу, что эта тема станет острой не только для тебя, мягко проговорил Роман Юрьевич. И знай я понимаю, что для тебя все это очень больно.
Посмотрев на Лемешева так пристально, что у меня на глазах появились слезы, я, кривовато усмехнувшись, задала риторический вопрос:
А разве это что-то для кого-то меняет?
Всем было на меня плевать. Я закрывалась, как могла, от этого знания, но оно так или иначе возникало в мыслях. Нет, я вовсе не имела ввиду Алю или Вадима. Как раз в них была уверена на все сто. Но сейчас, сидя напротив мужчины, который наверняка знал обо всем с самого начала, я осознавала мне пришлось лицом к лицу оказаться против мужского мира. И один из представителей этого прекрасного сильного пола мой муж.
Я хочу знать все, повторила то, что уже сказала ранее.
И надеялась в этот момент лишь на откровенность Лемешева.
Аня родилась, когда мне было девятнадцать, начал он и тут же вскинул руку, потому что я инстинктивно собралась запротестовать.
Совсем не историй о рождении любовницы моего мужа желала. Совсем не к ним была готова, ну, или делала вид, что готова.
Послушай, пожалуйста, что расскажу прошу
Он сделал паузу, ожидая моего ответа. Давал мне выбор, и я в итоге кивнула. Раз уж действительно хотела разобраться во всем, правильным будет выслушать то, что мне готов был рассказать Лемешев.
Мы с ее матерью познакомились, когда мне было восемнадцать, а ей почти столько же. Знаю, что у вас с Антоном такая же история.
Я болезненно дернулась, и Роман Юрьевич тут же сменил расслабленно-улыбчивую гримасу на лице на настороженную.
Мама Ани умерла при родах. Я безумно любил ее. Я до сих пор не смирился с потерей. И не смирюсь никогда. В том, какой Аня выросла есть моя вина. В большей степени. Она избалована она получает все, чего желает. Ради нее я и создал свою бизнес-империю.
Он говорил это, а я сидела и думала Если все это правда Антон ведь тоже стал неким трофеем Анны Лемешевой. По всему выходило, что это действительно так. Вот только я так и оставалась наедине с одной-единственной проблемой: Антон заверял меня в обратном. А я ведь изначально ему верила, но только сейчас начала собирать некую базу, доказывающую, что последние несколько лет рядом со мной жил совершенно незнакомый мне человек.
Зачем вы мне все это говорите? Хотите сказать, что раз вы готовы целовать в заднюю часть свою доченьку до конца ее дней, то все случилось совершенно правильно? В соответствии с вашими желаниями? Что вы пытаетесь мне донести? Я не могу понять!
Пришлось повысить голос, но иначе было никак. У меня внутри все кипело. Мужчина, который пришел разрушить мой мир (пусть он и действовал на весьма понятных основаниях) сейчас хотел дать понять, что у этого всего есть какое-то разумное объяснение?