Тогда я ни при чем, фыркает Стелла. Сам виноват. Нечего ставить неликвид. Или тебе его продали по дешевке? усмехается криво.
И вмиг превращается в стервочку. Вот как это у нее получается?
Это итальянский мрамор, дурочка рычу, еле сдерживаясь. Там только слив предусмотрен. Даже краны, если ты заметила, установлены рядом. Нет смысла такую красоту портить
Ничего особенного, цедит Стелла, подходя к двери в санузел. Равнодушно взирает на двух горничных, собирающих воду с пола. В любом случае у тебя должна быть гидроизоляция и трап в полу, поэтому ущерб минимальный.
Тебе так кажется, роняю отрывисто. Мой кабинет затопило
Так ты еще и жмот?! усмехается нахалка. Нанял бы нормальных рабочих, а не криворуких бракоделов. Хотя, наверное, ты нехило сэкономил, Исаев. Но скупой платит дважды, хихикает Стелла.
Засунув руки в карманы, отхожу в сторону. Иначе точно настучу по репе. Это ж надо до такого додуматься? Обвинить меня в скупости Да в этот дом бабок влито немерено.
«А протекло» ехидно напоминает мне внутренний голос.
Схватив айфон, в ярости звоню прорабу.
Приезжай, мой золотой, рычу в трубку. Посмотри на свои косяки. И сам оцени, на сколько попал
Так я спать уже лег, Иваныч, бухтит сонно прораб. Завтра с утра сразу к тебе
Да мне по хрен, куда ты там лег, бросаю резко. Завтра я тебе, сучаре, уже иск выкачу.
Через сорок минут буду, охает как баба прораб.
А я, сбросив вызов, заглядываю в ванную. Горничные уже вытерли пол и что-то там прибирают. Хлопочут. Раньше бы я на них и внимания не обратил. Но сейчас мой взгляд мгновенно приковывается к наполненной ванне. Чистая вода доходит почти до самого бортика. Красиво!
И мысли так и вертятся вокруг нее и Стеллы. Окунуть бы ее с головой!
Нужно вылить, спохватывается горничная и даже делает шаг к белой мраморной чаше.
Свободны, прошу холодно.
Прислуга, спеша к выходу, торопливо собирает мокрые тряпки.
А я, подойдя к ванне, опускаю палец в воду. Теплая еще. И дальше действую на автомате. Шагнув обратно в спальню, рывком поднимаю Стеллу из кресла. Подхватываю брыкающуюся девицу на руки и, на ходу стаскивая халат, тащу в ванную.
Ты хотела искупаться, смеюсь, опуская девчонку в воду. Майка и стринги тотчас же намокают. А у меня окончательно сносит крышу.
Ты идиот, Исаев! орет Стелла, захлебываясь от ярости. Тебе вообще женщина не положена! Ты не знаешь, как с ними обращаться. Купи себе резиновую Зину!
Что? охаю, жадно пялясь на высокие холмы, проступающие через тонкий трикотаж.
Купили в магазине Резиновую Зину, Резиновую Зину В корзинке принесли, паясничая, напевает Стелла и добавляет капризно. Выйди, Исаев. Устала я от тебя.
Ага, сейчас, бросаю хрипло. И отойдя в сторону, наблюдаю, как Стелла стягивает с себя майку и стринги. Кидает их рядом на подиум и, растянувшись в ванне, кладет голову на бортик. Вздыхает, разглядывая рыб.
«Ну, погоди, зараза!» думаю я, лишь на минуту покидая поле боя. Главное не вспугнуть.
Раздевшись до боксеров, возвращаюсь на прежние позиции и, стащив с себя ненужную тряпку, плюхаюсь в воду.
Приве-е-ет, тяну противно. Говоришь, мне женщины не нужны?
Притягиваю обалдевшую Стеллу к себе. И устроив ее у себя на груди, шепчу в ушко.
Как тебе мой любимый фильм? Посмотрим вместе?
Нудный сериал, фыркает она, пытаясь вырваться. Но из моего захвата это сделать проблематично.
Лежи тихо, предупреждаю строго. Кладу ладонь на живот. Даже не верится, что в тощей Стелкиной утробе уже поселился мой ребенок. Фантастика какая-то!
От моей незамысловатой ласки Стелла напряженно замирает. Ну, ничего, девочка, сейчас развлечемся.
Тебе неинтересно, машу рукой в сторону аквариума и тут же опускаю ее на Стелкину грудь. Вот смотри. Красные большие рыбы это арованы. Редкие, красивые и очень умные. Они меня узнают, представляешь?
Ну, хоть кому-то ты интересен, огрызается маленькая нахалка.
Арованы одни из самых древнейших обитателей планеты. Они жили еще двести миллионов лет назад, рассказываю полушепотом. Руки скользят по обнаженному телу, призывая Стеллу расслабиться. Но упрямая девица пока слишком скована.
Включи Нателлу, детка, прошу нетерпеливо. И некстати вспоминаю, как еще вчера девчонка стонала в моих объятиях.
Обойдешься, фыркает она. Не хочу тебя, Исаев.
Что изменилось за сутки? рычу, недоумевая.
Все, получаю исчерпывающий ответ.
А вон, гляди, жемчужный скат, продолжаю, словно не слыша. Тоже очень редкая рыба. В аквариумах нечасто встречается. Видишь, на черном теле золотистые пятна. Как будто жемчуг рассыпан.
Он обалденный! выдыхает восхищенно Стелла. Будто парит в воздухе.
Есть еще мятные ангелы. Вон, смотри, маленькие красные рыбки
Тоже красивые, соглашается Стелла, убирая мою ладонь с груди. Резко садится в ванне. Отпусти меня, Исаев. Я замерзла и устала, морщится она, выбираясь наружу.
Осторожно, не упади, подрываюсь следом. И подхватив девчонку на руки, осторожно спускаюсь с подиума.
Угораздило же меня вмонтировать ванну в пол!
Исаев, шипит Стелла. Отвали. Ты мокрый и противный
Сама такая, фыркаю, ставя девицу на ноги. Но от себя не отпускаю. Придерживаю одной рукой. А другой тянусь к свернутым полотенцам, горой лежащим на полке. Сейчас тебя вытру, стервочка, замечаю с усмешкой.
Что? негодующе зыркает она, ударяя меня кулачком в грудь.
Стеллочка, смеюсь я, перехватывая новый удар. Стеллочка-стервочка!
И укутав в полотенце, тащу свою пленницу в спальню.
Ты останешься со мной? изумленно таращится на меня Стелла. Костя, я не хочу.
Конечно, я буду спать в своей кровати. Я же не джентльмен, Стелла Платоновна. Привыкай терпеть меня рядом.
Стелла
«Включи Нателлу, детка», свернувшись в клубок, мысленно передразниваю Исаева, прижавшегося ко мне сзади. Не знаю даже, сколько он выдержит. Ну, вот не понимает человек, что обратной дороги нет.
Пошутили, и хватит!
Что меня дернуло тогда воспользоваться Наташкиными документами и устроиться на работу в «Иван-город»? Уж точно не здравый смысл! А месть, самая настоящая. Холодная и расчетливая. Вот только сам расчет оказался неверным.
Вздыхаю, не справившись с нахлынувшей тоской. Кого винить, если сама облажалась как дура.
И почему тогда в ВИП-раздевалке бассейна я поверила в судьбу и решилась на эту авантюру?
Память услужливо возвращает меня в небольшое светлое помещение. Придирчиво рассматриваю свое лицо в зеркальном отражении дверцы. Легким движением наношу крем на высокие скулы, растираю его по щекам и подбородку. И только собираюсь размашисто намазать шею и бюст, как слышу громкий разговор с другой стороны. Две подружки обсуждают третью. И, видимо, думают, что кроме них в помещении никого нет.
Метелкина, дура, ходила устраиваться в «Иван-город». Говорят, самому Исаеву требуется личный помощник.
А требования?
Знание делопроизводства, разговорный английский, приятная внешность. Вот по двум пунктам Метелкина подошла, а третий подкачал, зло смеется девица. И ей таким же противным хохотом вторит другая.
«Стервы», морщусь я. «Слава богу, у меня подружки хорошие. Особенно Анютка! Всегда выручит. Классная и самая любимая!»
План в моей голове рождается молниеносно. Я давно хочу отомстить Исаеву. Когда-то, пару лет назад, папа предложил ему жениться на мне и объединить бабки. Но гадский Штирлиц отказался. Нет, с папой он вежливо раскланялся. А вот потом в кругу друзей мерзко пошутил. Потом еще где-то плохо обо мне отозвался.
Как будто это я лично к нему набивалась. По городу поползли нехорошие слухи. Что я бракованная, и мужики от меня бегут. И лучше завязать причинное место узлом, чем взять меня в жены.
Шуточку, конечно, кто-то из доброхотов передал Роберту. Ну и братец мой взбеленился. Хотел даже в бубен Костику настучать. Вот только в последний момент струсил. А я Как говорил Салтыков-Щедрин, затаила в душе некоторое хамство. Все ждала случая. И дождалась.