— В какую реку? — вконец запутывалась Надя.
— Маленькая ты еще, не понимаешь. Маменькина дочка!
Больше она ничего не добавляла. Замыкалась в себе, серела лицом, отворачивалась.
Правда, не надолго. Наверное, слишком дорожила дружбой с Надей, потому что, нередко срываясь на резкость, делала все возможное для того, чтобы сгладить ситуацию.
— Надюха, ты на меня не обижайся. Я вообще такая — как наговорю черт знает что, только держись! Сама не знаю почему, ну, как несет меня. Наверное, бес в ребра толкает. Ты вот совсем другая. У тебя все хорошо.
— Да, у меня все хорошо, — легко соглашалась Надя.
— Ну, я и говорю. На тебя, когда ты родилась, наверное, ангел дунул. Сразу все, как на золотом блюде! И мама — какая хорошая. И дом — полная чаша. И парень — это вообще слов нет, о таком только мечтать можно! Как у вас вообще?
— У нас? У нас все хорошо, — неуверенно отвечала Надя, не зная, что подруга подразумевает под словом «вообще». — Илья Вадимович опять в командировке, а Владик у нас сегодня обедает.
— Вы прямо как дворянская семья. «Он у нас сегодня обедает». Ха!
— А что?
— Милая моя, ты же взрослый человек. А он так и тем более. В ваши годы надо не только обедать вместе, но и…
— Но и что?
— Но и, прости, спать!
Надя краснела, как маков цвет.
— Ну, он иногда у нас ночует…
— Где? В гостиной на диване?
— Да.
— Ха!
В такие минуты Надя чувствовала, что Лиза в глубине души ее презирает. И она отходила в сторону, пытаясь понять, чем заслужила такое к себе отношение. Но не успевала она сделать и нескольких шагов, как Лиза догоняла ее и снова брала под руку:
— Слышь, Надюха, прости. Я вообще такая — как наговорю черт знает чего…
* * *
Иногда Лиза продолжала увязываться с Надей на свидания с Вороновым, правда, случалось это нечасто. После того, первого случая, когда Владик поставил Шарову на место, между молодыми людьми возникла и не исчезала некоторая напряженность в отношениях.
Но время от времени Владик, чтобы сделать Надюше приятное (она и сама не заметила, что в конце концов привязалась к Лизе) покупал три билета в кино и предлагал девушке пригласить подругу.
После сеанса троица обычно заворачивала в ближайшее кафе обсудить фильм и поесть мороженого. И вот в одно из таких обсуждений у них возник странный и во многом знаковый для будущих событий разговор.
Они сидели в кафе и обменивались мнениями о просмотренной картине с кратким, но броским названием «Ведьма». Фильм был не новый, снятый в середине восьмидесятых годов прошлого века, и это было очень заметно. Сюжет — похож на известную всем картину «Десять негритят»: компания молодых и не очень людей приезжает на какой-то заброшенный остров, о котором ходит дурная слава. В зеркалах построенного на острове дома постоянно появляется ведьма — пожилая крашеная блондинка с нездоровым бледно-зеленым цветом лица и обильным макияжем. Ведьма убивает всех, кого ни попадя, сюда же примешивается одно изнасилование и парочка историй про сумасшедших. В конце концов ведьма, в отчаянии, что маленький мальчик, который был ее главной целью, никак не дается в руки, сама выбрасывается в окно.
— Одним словом, некрасивый, глуповатый, занудный и отвратительный фильм, — подвел итог Владик, когда мороженого в вазочках уже почти не оставалось.
— Да это просто шутка. Те, кто этот фильм снимал, сами не верили в историю, которую рассказали. Поэтому все так и вышло неубедительно, — сказала Надя.
Лиза выпрямилась и обвела их горящими черными глазами:
— Вы оба — просто дети, если считаете, будто все, что было в фильме, не может произойти на самом деле! — сказала она торжественно. — Фильм замечательный! И очень грамотный! Историю вопроса актриса, которая играла ведьму, изучила досконально — она все делала правильно, так, как надо делать!
— О чем ты? — не поняла Надя.
— Я про то, что все, что было в фильме, запросто могло происходить на самом деле.
— Лиза! Только не говори, что веришь в ведьм, вурдалаков, приговоры-наговоры и прочую ерунду! — засмеялся Владик.
Но Лиза ответила очень спокойно:
— Конечно, верю.
Надя с Владиком переглянулись. Странно было слышать такое в самом центре залитой неоновыми огнями Москвы, да еще и из уст современной семнадцатилетней девушки. Но по выражению Лизиного лица было понятно, что она вовсе не шутила.