Вольф чувствовал воду нутром, ощущал ее магические свойства и не жалел денег на переустройство замка.
Днем я занимался дизайном, готовил чертежи, руководил строительными работами. По вечерами мы обсуждали проекты, изучали гороскопы его возлюбленной и ее папаши. Теперь мы знали о них почти все.
Вольф верил в камни и деревья, в их влияние на человека, настаивал, чтобы только нужные камни и корни деревьев, которые должны были растопить ее сердце и расположить к себе папашу-банкира, украшали его водоемы. Он даже ухитрился узнать, какие цвета они любят, какие нет. Он анализировал, в каких нарядах она предпочитает ходить, какие украшения одевает. Все что мы делали, казалось какой-то игрой, правда, очень дорогой. Вольф был по-настоящему увлечен этой игрой.
Мне это тоже нравилось. Я ездил по Германии и Франции в поисках нужных камней и корней. Вольф относился к этому очень серьезно. Работали мы без отдыха, и через месяца три все было готово, но Вольф ждал, ждал, когда его подводное царство заживет и сможет оказывать, как он говорил, магическое воздействие.
К рождеству Вольф нашел предлог пригласить банкира с дочкой к себе в "Замок капитана Немо". Мы даже сочинили записку, которую передал посыльный, как в старых добрых романах, с огромной корзиной алых роз. Записка была подписана "Я и мои моря готовы служить вам. Капитан Немо".
В тот день Вольф очень волновался. Мы сидели в его кабинете-каюте и сквозь иллюминаторы-аквариумы любовались красотами морского царства, грациозно проплывающими морскими красавицами.
Тихие звуки музыки наполняли "Каюту капитана Немо", сливались с мягким играющим светом иллюминаторов, и все это оказывало какое-то божественной действие. Мы попали, словно в рай, рай морского царства, и буквально через полчаса Вольф был спокоен и уверен в своей победе. Когда подошло время приема, Вольф уверенно пошел встречать гостей.
Папа с дочкой приехали с немецкой точностью, минута в минуту. Гости вслед за Вольфом вошли в библиотеку. Вольф очень гордился тем, что она была оборудована в точном соответствии с описанием Жюля Верна. В высоких, до самого потолка, шкафах из палисандрового дерева с бронзовой отделкой хранилось множество книг в одинаковых переплетах. Шкафы тянулись вдоль всех стен комнаты. Широкие, обитые коричневой кожей диваны манили к отдыху.
Середину комнаты занимал большой стол. Этот величественный зал освещался четырьмя полушариями, вмонтированными в потолокеана
Эта комната служит не только библиотекой, но и курительной, многозначительно произнес Вольф фразу капитана Немо.
Не желаете ли вы, попробовать эти сигары, обратился Вольф к банкиру, и хоть они и не гаванские, но, я знаю, Вы знаток, они понравятся вам. Сигары напоминают лучшие сорта гаванских, но, как Вы видите, более светлые, скрученные из золотистых листьев.
О, очень славные сигары, произнес банкир, с видом знатока, глубоко затягиваясь.
Сигары изготовлены из разновидностей морских водорослей, богатых никотином, опять произнес Вольф фразу капитана Немо и распахнул дверь, расположенную напротив той, через которую гости вошли в библиотеку. Гости оказались в огромном, великолепно освещенном салоне. Это был зал со срезанными углами, длиной в десять, шириной в шесть и высотой в пять метров, точь в точь, как в романе Жюля Верна. Скрытые в потолке, украшенном изящными арабесками, лампы заливали ярким, но не резким светом чудеса, собранные в этом музее. Да, это был настоящий музей! Мы с Вольфом разместили здесь сокровища водного царства и мои полотна с видами моря в том живописном беспорядке, который отличает жилище художника. Посреди салона бил, освещенный снизу фонтан; струйки воды ниспадали в бассейн, сделанный из одной гигантской раковины тридактны.
Вокруг бассейна, в красивых стеклянных витринах, отделанных медью, были расставлены самые драгоценные морские редкости.
Вольф подошел к ним и загадочно произнес:
А теперь понаблюдаем за тем, что вокруг нас.
После этих слов салон вдруг погрузился в абсолютную темноту: свет, струящийся с потолка, погас. Внезапно салон опять осветился, но теперь свет проникал с обеих сторон, сквозь два овальных отверстия в стенах. Водные глубины были ярко освещены. Два окна отделяли гостей от морской воды.
Голос Вольфа мягко звучал в тишине:
"Море" великолепно видно. Какое необычное зрелище. Кто может передать этот изумительный эффект, мягкую гамму переходов от света к тени, неописуемое богатство полутонов!.. Всем известна прозрачность морской воды она чище, чем самая чистая ключевая вода В некоторых местах океана сквозь огромную толщу воды отчетливо видна каждая песчинка на дне.
Полутьма, царившая в салоне, усиливала эффект наружного освещения, и гости смотрели сквозь стекло гигантского аквариума.
Какой странный мир, задумчиво произнес Вольф, здесь животные цветут, а растения не дают цветов!
Немного помолчав, он добавил:
Всем известно, что рыбы делятся на два подкласса: костистых и хрящевых
Ничего подобного, перебила Вольфа дочь банкира. Рыбы делятся на съедобных и несъедобных.
Все засмеялись.
Отлично, сказал он. Вы правы. Пройдемте в другую комнату.
Гости прошли в столовую, которая была также оформлена строго по описанию Жюля Верна.
Гостей кормили великолепно приготовленными морскими блюдами. Все как у Жюля Верна.
С того дня дочь банкира стала "пленницей" Вольфа. Она часто приезжала к нему и они подолгу сидели в библиотеке, в объятиях мягких роскошных диванов, потом переходили в зал и в полумраке наблюдали за рыбами.
Часто заходил и папаша-банкир. Он также подолгу любовался красотами подводного царства. Потом все вместе ужинали.
Папа, ты слишком много ешь. Так нельзя. Следи за собой. Как-то сделала замечание дочь.
Папаша засмеялся и ответил:
Устрицы единственной кушанье, не вызывающее несварение желудка.
Вольф с живостью подхватил:
Нужно съесть их не менее шестнадцати дюжин, чтобы поглотить те триста граммов азотистых веществ, из которых должен состоять пищевой рацион взрослого человека.
Ну, Вольф, я восхищаюсь тобой, засмеялся банкир. Ты раковина-левша.
Как это? спросил Вольф, притворившись, что удивился.
Всем известно, продолжал банкир, что в природе движение чаще всего идет справа налево. Планеты и их спутники вращаются справа налево. Природа соблюдает это и в закручивании моллюсков; все они закручены справа налево, и в тех редких случаях, когда попадаются раковины-левши, любители готовы заплатить за них любые суммы.
Вольф не обиделся за сравнение себя с раковиной-левшой. Его обнадежил намек банкира: "любители готовы заплатить за них любые суммы".
И надежды Вольфа оправдались.
Вскоре я покинул созданный мной "замок капитана Немо" и вернулся домой. Через три месяца получил приглашение Вольфа на торжества по случаю его бракосочетания.
ЧАСТЬ I
ПЕРВЫЙ АКВАРИУМ
Когда появились искусственные водоемы, аквариумы для содержания рыб? Скорее всего, впервые упоминалось о сосудах для содержания рыб в древнеиндийском сказании о великом потопе. Из всех имеющихся в литературе легенд наиболее древняя вавилонская или, вернее, шумерская. Она стала известна благодаря вавилонскому историку Беросу, который в первой половине III в. до н.э. составил историю своей страны. Через одиннадцать или двенадцать веков мы находим еврейские легенды о потопе. Между вавилонским преданием и еврейскими рассказами о потопе лежит одиннадцать-двенадцать веков, но в этих легендах обнаруживается много общего. Легенды о разрушительном потопе, в котором погибла большая часть человеческого рода, имеются и в древнегреческой литературе. Автором древнегреческого мифологического сочинения был Аполлодор. Греческая легенда относится ко времени не ранее середины II века до н.э. Сказания о великом потопе находим и в Восточной Азии, на островах Малайского архипелага, в Австралии, в Новой Гвинее и Меланезии, в Полинезии и Микронезии, в Северной и Южной Америке, в Африке. Для нашего исследования большой интерес представляют древнеиндийские сказания. В санскритской литературе неоднократно встречаются различные варианты сказания о потопе. Древнейшее из преданий, содержащееся в так называемом «Шатапатха-брахмана» (Шатю-бр. I, 8,1), важном прозаическом сочинении, посвященном священному ритуалу, написано, как полагают, незадолго до появления буддизма, т.е. не позднее VI в. до н.э.