Это Крис. Сомневаться не приходится. И тут, к своему ужасу, Брайди увидела, что девочки гурьбой направляются в кафе. Брайди схватила газету и подняла ее дрожащими пальцами. Она оперлась локтями в стол, выпрямила плечи, но тело с трудом слушалось ее.
Дверь скрипнула по пластиковому полу.
— Какой пончик, Крис? — спросила одна из девочек.
— С двойным шоколадным кремом. Может, так я не засну на математике.
Девочки засмеялись.
— А мне с сиропом, — бросила другая девочка и добавила: — Ты готовилась к контрольной, Крис?
— Да… папа заставил.
Одна из девочек подхватила:
— Меня мама тоже. Я хотела посмотреть по ящику музыкальную программу, но… — Она смешно сморщила носик и добавила, подражая взрослым: — «Только в уик-энд, дорогая». Эти взрослые такие зануды.
— Хватит, Кейт, — резко бросила Крис.
— Что я за дура! — затараторила Кейт. — С меня блинчик с кленовым сиропом, Крис.
— Идет, Знаешь, я должна хорошо написать эту контрольную, — призналась Крис. — Мне надо подтянуться, а то вылечу из баскетбольной команды. Так папа сказал.
Голос у Крис был повыше, чем у Брайди. Брайди попыталась успокоиться. Девочки расплатились за сладости и так же гурьбой выбежали из кондитерской. Поверх газеты Брайди бросила последний взгляд на Крис, которая откусила большой кусок от пончика с двойным шоколадным сиропом. На ней были джинсы и мешковатый пурпурный свитер. Любимый цвет Брайди.
Брайди сидела, оцепенев, не отрывая глаз от газеты, и пыталась осознать тот факт, что впервые за тринадцать лет видит родную дочь. Слышит ее голос. Теперь она имеет некоторое представление о ней. У них, видно, схожий темперамент. Крис пришлось не по нраву замечание Кейт о матери. Означает ли это, что Крис все еще скучает по матери? Выходит, что так.
Что представляла собой Пегги Корнби? Милая, любящая мамаша? Властная? Счастливая?
Стайка мальчишек ворвалась в кафе, и Брайди вздрогнула. Она слушала, как они спорят, какой пончик купить, затем они выскочили на улицу. Она с облегчением вздохнула. Как Крис относится к мальчикам? Уже интересуется ими? Или баскетбол для нее пока важнее?
Тебе не узнать ответ на этот вопрос, Брайди, Потому что Крис дочь Падди, а не твоя. Брайди опустила голову, пытаясь смирить бурю, клокочущую в груди. И что теперь делать?
Оставив недопитый кофе и газету на столе, Брайди поднялась. Она словно сразу постарела. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это поскорей добраться до дому и дать волю слезам. Второй раз за последние дни. К слезливым дамам ее никак нельзя было отнести, но сейчас она только об этом и мечтала.
Хотя плакать особого повода нет. В конце концов, она теперь знает, как выглядит ее дочь, знает ее голос. Еще вчера ничего этого она не знала. И тем не менее ей хотелось поплакать вволю. Все тело у нее ныло, словно на ней всю ночь воду возили. Это была боль физическая и нравственная. Подобную боль она помнит только в частном роддоме тринадцать лет назад.
Брайди свернула в переулок и сразу очутилась в тени. Она не заметила человека, застывшего, словно статуя между двумя ближайшими домами. Она и не оглядывалась по сторонам. Задумавшись, она сосредоточенно рылась в кармане в поисках ключей от машины. Из этого состояния ее вывел знакомый голос. Сильная мужская рука схватила ее за локоть.
— Пойдемте со мной, — проговорил Падди Корнби. В голосе его чувствовался еле сдерживаемый гнев. — И без разговоров!
Брайди подняла голову с чувством обреченности. Неужели она и вправду решила, что посещение кафе сойдет ей с рук?
— А я «лендровера» не приметила, — бросила она первое, что пришло ей в голову.
— Я поставил его на соседней улице. Да и вашей развалюхи я что-то не видел. Пошли. — Он вел ее за руку, как восьмилетнюю девчонку.
Брайди холодно бросила:
— Я еще не разучилась ходить. Отпустите меня.
— Дудки! — Не ослабляя хватки, Падди уже не тащил ее.
Пальцы у него были теплые, и Брайди с некоторым удивлением отметила, что его прикосновение ей приятно. Как и весь он: высокий, крупный, загорелый. До смерти перепуганная этим открытием, она пробормотала ни к селу ни к городу:
— Вы и не могли увидеть мою машину, потому что у меня другая. Я взяла у своей подруги.
— Я предполагал, что вы что-нибудь подобное выкинете. Потому-то я и следил за вами.
— Вам что, не надо ходить на работу? А кто будет платить за такой дорогой дом, мимо которого я утром проехалась?