83
В то же время правящие круги Японии приступили к планированию широкомасштабных территориальных захватов на континенте. В связи с этим представляет интерес «Политическая программа в отношении Китая», датированная серединой 1927 г., более известная как «меморандум Танака»
84
85
Некоторые современные исследователи (в России К.Е. Черевко, в КНР Ю Синьчун и др.) склоняются к версии о фальсификации данного документа в Москве
86
87
Однако независимо от происхождения меморандума сам факт его публикации в периодической печати имел серьезное политическое значение. В документе содержалась концепция военной экспансии Японии на евразийском континенте: «Для того чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию все остальные азиатские страны и страны Южного моря будут нас бояться и капитулируют перед нами. Мир тогда поймет, что Восточная Азия наша, и не осмелится нарушить наши права»
88
89
90
Следовательно, Москва получила веские основания для наращивания своего оборонного потенциала на Дальнем Востоке. В этой связи руководство ГМД получило повод поднять вопрос о международной поддержке борьбы против оккупации японскими войсками части китайской территории. Содержавшиеся в документе отсылки о подготовке Японии к конфликту с США осложнили и без того напряженные отношения Вашингтона и Токио. В Англии и Франции, имевших колонии в Юго-Восточной Азии, также усилилось недовольство политикой Японии. Таким образом, «меморандум Танака» эксплуатировался различными державами в качестве средства для обоснования укрепления собственных позиций на Дальнем Востоке и вовлечения государств-соперников в вооруженное противостояние с Японией.
Чан Кайши осознавал угрозу, исходящую от Японии. Ряд военных и политических неудач 1927 г.: поражение в районе Суйчжоу, усилившее позиции гуансийских генералов Ли Цзун-жэня и Бай Чунси; разрыв с КПК; усиление внутрипартийной борьбы привели к отставке Чан Кайши и его последующей поездке в Японию. Тогда в ходе встречи с премьером Танака он обсудил перспективы двусторонних отношений. Их позиции совпали только в вопросе борьбы с КПК. Чан Кайши не был готов согласиться на расширение японского влияния в Маньчжурии и Внутренней Монголии даже в обмен на покровительство Токио. Впоследствии в своем дневнике он отмечал, что Япония использует в своих целях отсутствие единства в Китае и поддерживает военные группировки в ущерб его национальным интересам
91
В ноябре 1927 г. Чан Кайши по приглашению Ван Цзинвэя вернулся в Китай, так как в ГМД вновь сложилась кризисная ситуация. Созданное в апреле 1927 г. нанкинское правительство распалось. Началась подготовка к IV пленуму ЦИК ГМД, целью которого являлось объединение партии и воссоздание правительства. В этих условиях Чан Кайши стал компромиссной фигурой для представителей как левого, так и правого крыла партии
92
В начале 1928 г., после реорганизации правительства, Чан Кайши вновь возглавил НРА и продолжил Северный поход. Его поддержали армия Фэн Юйсяна и войска губернатора провинции Шаньси Янь Сишаня
93
94
95
На завершающем этапе Северного похода Чан Кайши столкнулся с проблемой выработки новой идеологии. После разрыва с КПК прежние лозунги стали неприемлемы для ГМД, а группировкам, еще недавно боровшимся за власть, требовался объединяющий фактор, консолидировавший их силы против общего врага. В итоге Чан Кайши вновь обратился к антикоммунистической риторике и идеям борьбы за национальную независимость. На тех же основаниях строился и внешнеполитический курс ГМД, основным движущим мотивом которого было стремление защитить партийные интересы.
В декабре 1927 г. руководство ГМД заявило о причастности советских военных советников, дипломатов и представителей Коминтерна к организации «Кантонской коммуны»
96
97
В конце 1920-х гг. резко обострилась проблема КВЖД. СССР имел официальное соглашение с Пекином по экономическим вопросам, связанным с ее эксплуатацией. Но коммуникация имела и политическое значение. Относившиеся к ней советские административные институты широко использовались ИККИ в пропагандистских целях. Оценивая роль КВЖД для деятельности Коминтерна в Китае, генерал К. И. Сербинович, один из сторонников атамана Г.М. Семенова, в марте
1928 г. сообщал английскому консульству: «Эта железнодорожная линия служит как бы промежуточной базой и охватывает тыл всех вооруженных сил Верховного Правителя Китая, борющегося с Югом. В данный момент центром политической работы III Интернационала является Харбин, так как Южное правительство Китая изгнало всех официальных представителей СССР»
98
99
Среди других причин конфликта на КВЖД следует выделить стремление Чан Кайши отвлечь население от внутренних проблем, создав образ внешнего врага; улучшить свое материальное положение, в расчете на крупные займы иностранных держав, заинтересованных в развитии конфронтации с СССР; препятствовать сближению Чжан Сюэляна с северными милитаристами. Чжан Сюэлян, напротив, надеялся, что контроль над КВЖД укрепит его позиции в Маньчжурии и сделает менее зависимым от Нанкина
100
Экономически конфликт на КВЖД не был выгоден китайской стороне. В газете «Тихоокеанская звезда» от 5 января 1929 г. отмечалось, что в 1927 г. по сравнению с 1926 г. только СССР и Англия увеличили объемы торговли с Китаем. Для Советского Союза рост товарооборота составил 12 949 261 таэль
101
102
Конфликты между милитаристскими группировками, не прекращавшиеся с 1913 г., разрушили экономику страны. Журналист А. Хью в газете «Норс Чайна стар» от 31 января 1928 г. отмечал: «В течение октября декабря 1927 г. 1970 предприятий вынуждены были прекратить свои дела в Пекине Налоговые ставки увеличены до чрезвычайных размеров. Скоро будет введен так называемый налог на предметы роскоши, в которые включены спички и керосин Крестьяне мобилизуются на фронт несмотря на это, их хозяйство облагается налогом в 810 раз больше того, который они платили год-два тому назад»
103
Обострение отношений с СССР способствовало углублению кризиса в Северном Китае. Информационное агентство «Азиатик» утверждало, что в августе 1929 г. «семь крупных китайских банков в Пекине и Тяньцзине прекратили платежи»
104
105
В начале июля 1929 г. на совещании генералитета, проходившем в Пекине под председательством Чан Кайши, было принято решение об установлении полного контроля над магистралью
106
107
108
109
22 августа 1929 г. на всей территории Северо-Восточного Китая было введено военное положение. На границе с СССР участились провокации
110
111
112
Поражения вынудили китайскую сторону перейти к дипломатическому урегулированию конфликта. В качестве гарантий Москва потребовала возврата к исполнению договора 1924 г., восстановления в правах управляющего дорогой и его помощника, освобождения всех советских граждан, арестованных в связи с конфликтом. 26 ноября 1929 г. мукденские власти согласились принять предварительные обязательства, что позволило приступить к переговорам
113
114
Выступление китайской делегации нашло отклик в мировых средствах массовой информации. 1 декабря 1929 г. газета «Тихоокеанская звезда» опубликовала подборку соответствующих сообщений ведущих европейских и азиатских информагентств. Дипломатический обозреватель «Дейли телеграф» (Лондон) в статье, касавшейся обращения нанкинского правительства к державам, подписавшим пакт Келлога, и совету Лиги Наций, указывал, что «это обращение имеет целью добиться интервенции держав против советского вторжения в Мань-чжурию члены Лиги Наций, по всей вероятности, не будут приветствовать просьбу Нанкина о вмешательстве». «Журналь де Деба» (Париж) счел обращение бесцельным, «ибо Лига не может давать приказы Советскому Союзу, не являющемуся ее членом». «Форверст» (Берлин) одобрил намерение Китая. «Хоци» (Токио) отмечал, что «конфликт из-за КВЖД доказал, что Лига Наций и пакт Келлога никчемные, пустые украшения»