А как же завтрак? кричит вдогонку мама, когда я, яростно шлепая пятками, пробегаю мимо кухни.
В универе поем, отмахиваюсь я. Опаздываю.
Сережа заезжал утром, ее слова врезаются в мою спину, и я все же резко торможу, медленно и хищно оборачиваюсь.
Сережа? змеей шиплю я.
Сказал, что будет ждать тебя в библиотеке, кивает мама, не обращая внимания на мою реакцию. Эй! А поцеловать мать?
Но я уже не слушаю, сбегаю с порога, на ходу натягивая задники кед, хлопаю калиткой и, маневрируя по переулкам, спешу на остановку. Все мои мысли заняты тем, как я сейчас буду душить этого гада его же поганым галстучком, как я достану из своего рюкзачка испорченный в неравном бою ремень и отхожу его так, что сидеть не сможет, раз никто до меня не удосужился этого сделать, как Смертные казни одна страшнее другой генерируются в голове всю дорогу до универа. Их яркие образы заглушают музыку в наушниках и здравый смысл. Единственное, чего я жажду это мести страшной и беспощадной.