Угадай кто.
Влад! обрадованно выдохнула Юля.
Он убрал руки и отступил на шаг назад, позволяя ей все-таки обернуться.
Это действительно был ее муж во всей своей красе: в хорошем деловом костюме, галстуке, начищенных до блеска туфлях, с широкой уверенной улыбкой на губах и в темных очках. Последняя деталь смутила: такие очки Влад носил, пока был слеп, но две недели назад зрение к нему неожиданно вернулось.
Правда, причины внезапного прозрения были совершенно непонятны, поэтому большую часть этих двух недель они провели порознь. Влад проходил обследования сначала в Москве, а потом уехал в Санкт-Петербург, тогда как она была вынуждена вернуться на Медвежье озеро из-за запуска гостиницы.
Неужели за это время что-то опять случилось и слепота вернулась?
Нет, Влад сказал бы. Они созванивались каждый день, муж держал ее в курсе всех новостей. Юля знала, что уплотнение у него в голове, мешавшее мозгу обрабатывать сигнал от глаз, исчезло по непонятной причине. Ни один врач так и не смог объяснить, как это могло произойти и почему произошло так стремительно после стольких лет, прошедших с момента травмы. Если бы что-то изменилось, Влад сказал бы.
Впрочем, о том, что приедет сегодня, он ведь не сказал
Все в порядке, Юль, заверил Влад, вероятно, заметив на ее лице смятение. Он демонстративно развел руки в стороны. Видишь? Я без трости.
Очки не снимаешь для крутого вида? усмехнулась Юля. И тут же потеряла к этому вопросу интерес. Ты надолго?
Влад полуобернулся, указывая на стоявшего позади Игоря. Тот держал за ручку внушительного размера чемодан на колесиках.
Надолго. Может, выпьем кофе? Я все объясню.
Конечно.
Она взяла его под руку и повела к помещениям для персонала. Там находились комната, в которой она жила, и общая кухня.
Когда вы успели поставить дверь? удивился Влад. Раньше не было.
Буквально три дня назад закончили, вздохнула Юля, слегка удивленная тем, как стремительно и ненавязчиво Игорь успел переместиться к этой самой двери и открыть ее для них. Пришлось отгородиться, потому что табличка у входа в коридор никого не останавливала и к нам постоянно заходили постояльцы. Правда, отдельные личности умудряются забредать и теперь, так что придется повесить магнитный замок.
Пока она открывала дверь номера, чтобы Игорь смог вкатить туда чемодан, и предлагала ему присоединиться к ним за чашкой кофе, Влад прошел на общую кухню. Получив от Игоря отказ и безмолвный намек на желание выйти на улицу, чтобы спокойно покурить, Юля последовала за мужем. К тому моменту он успел опустить на всех окнах рулонные шторы, хорошенько затемнив помещение. И только тогда снял очки, помассировал переносицу.
Все еще болят? догадалась Юля.
В первые дни, пока она была с Владом в Москве, его глаза никак не могли адаптироваться к яркому и даже не очень яркому солнечному свету. Электрический переносили лучше.
Он кивнул, снимая пиджак и вешая его на спинку одного из стульев. Садясь за маленький столик, ослабил узел галстука. Юля включила кофемашину и тихо поинтересовалась:
Что говорят врачи? Это надолго?
Они ничего не понимают, отмахнулся Влад. Бормочут что-то про психосоматику и мои подсознательные страхи, опять сватают мне психотерапевта.
А по поводу уплотнения питерские врачи тоже не сказали ничего нового?
Нет, но я, честно говоря, ездил туда не ради них. Я консультировался с ИИН.
Это который Институт исследования необъяснимого? припомнила Юля, ставя на столик перед ним чашку с кофе и садясь напротив.
Да. Они предположили очевидное: у исчезновения уплотнения не медицинская причина. Я показал им фотографию символа, которую ты сделала, и Нурейтдинов изъявил желание приехать и взглянуть на могильный камень лично. Он приедет вечером, как я понимаю, не один, потому что попросил номер на двоих с дополнительным спальным местом для ребенка трех лет.
С этим проблем не будет, заверила Юля. У меня полно свободных номеров. Только Я не понимаю, что именно он надеется тут найти?
Задумчиво поглаживая кончиком пальца ручку маленькой кофейной чашки, Влад пожал плечами.
Не знаю. Но, надеюсь, он поможет нам разобраться в том, что произошло той ночью. Жаль, ты не сфотографировала символ, что был начерчен у меня на лбу, прежде чем смыть его.
У меня в тот момент были другие приоритеты, нахмурилась Юля, стараясь не погружаться в воспоминание, пугающее до сих пор.
Я понимаю, улыбнулся Влад. Ничего страшного.
Так ты здесь на время приезда Нурейтдинова? осторожно уточнила Юля. Пока не разберетесь с символом?
Влад снова пожал плечами.
Не знаю. Мне сейчас сложно сосредоточиться на работе. Глаза болят от любого напряжения, от этого болит голова. Все врачи сходятся во мнении, что мне нужен отдых и период адаптации. Невесело усмехнувшись, он добавил: Забавно, правда? Сначала мне пришлось адаптироваться к слепоте, а теперь к тому, что ее больше нет.
Думаю, к этому ты адаптируешься быстро. К хорошему быстро привыкаешь.
А еще, по всей видимости, больше я не буду рисовать пророческие картинки. По крайней мере, так думают в ИИН. Они считают, что именно странное уплотнение давало мне эту способность.
Честно говоря, я искренне надеюсь, что эта твоя способность нам больше никогда не понадобится, пробормотала Юля.
И, конечно, ошиблась.
Глава 2
14 мая, пятница
Г. Шелково
Ближе к шести вечера Диана вдруг осознала, что сегодня впервые так и не вытряхнула себя из пижамы и домашнего халата. Она, наверное, так этого и не заметила бы, если бы ей не написала Лерка. Подруга предлагала присоединиться к ней и еще парочке друзей, с которыми собиралась вечером потанцевать в клубе, но Диана отказалась. Она никуда не хотела идти и никого не желала видеть.
Ди, так нельзя, категорично заявила Лера, ради такого даже отказавшись от переписки и позвонив. Сидя дома в одиночестве, ты себя точно с ума сведешь.
У меня нет сил куда-либо идти, буркнула Диана в трубку.
Ладно, давай устроим домашнюю вечеринку, тут же переориентировалась подруга. Как смотришь на то, чтобы я завалилась к тебе после работы? Устроим приватный девичник с вкусняшками, винишком и марафоном каких-нибудь киношек до утра. М? Давай, Ди. Тебе надо выйти из этой долбаной комы!
Диана улыбнулась, вздохнула и согласилась.
Только фильмы для марафона выбираю я!
Лера не стала спорить и заверила, что будет у нее к половине восьмого. Тогда-то Диана и осознала, что уже почти шесть, а она все еще слоняется по квартире в тонком халатике, накинутом поверх коротких шортиков и майки на бретельках, из которых и состояла ее пижама. Образ дополняли толстые шерстяные носки, неизвестно как проникшие в ее шкаф, и собранные в неаккуратный пучок волосы, уже дня три не мытые.
Потому что последние четыре она не выходила из квартиры. Уход за собой сократился до чистки зубов вечером единственный ритуал, от которого она не смогла отказаться даже в своем текущем состоянии.
Добредя до ванной комнаты, Диана посмотрела на себя в зеркало и почувствовала неловкость. Это стало хорошим знаком. Ведь если ей все еще неловко за то, как она выглядит и как себя ведет, значит, не все потеряно. Значит, депрессия пока не проглотила ее.
«Да какая у тебя может быть депрессия? сварливо возразил внутренний голос. Он звучал подозрительно похоже на голос матери. Напридумывают себе всякого. Лень это просто. Лень и отсутствие реальных проблем».
Последние слова Диана даже проговорила вслух, слегка кривляясь перед зеркалом, словно кого-то передразнивала. Но с внутренним голосом поспорить не могла.
В сущности, что такого случилось? Одна за другой погибли две ее подруги из числа лучших? Ну так, подруги же, а не сестры. И если быть честной с самой собой, то не особенно близки они были, просто знали друг друга примерно всю жизнь. Но знали не так уж хорошо. Одна, например, за спиной Дианы крутила с ее парнем. Вторая ее парня, с которым она встречалась пять лет, даже никогда не видела.