Горгул, а что, других гостиниц нет? Почему и мои родители жаждут ее восстановить, и администрация городская?
Ты совсем не догоняешь, да? Деньги и престиж. Вся твоя семья кормится с доходов Блэгхолла. А город получает колоссальные выручки от туристов. Ведь во всем Полесье другой магической гостиницы нет.
Как нет? ошеломленно спросила Люба.
А вот так. Магически одаренных людей много, но такой силой, как у твоей бабки была, а теперь у тебя есть, никто не обладает.
Ясно. Только мне все равно непонятно, отчего такое желание остановиться в магической гостинице, а не в обычной? Находится она на отшибе, развлечений никаких. Еще, как оказалось, и проснуться можно не в постели, а на полу.
Это как раз легко объяснить. Сильный магический след подпитывает любого обывателя, придает сил, улучшает кровообращение, разглаживает морщинки и все в таком духе. Здешняя вода отбеливает зубы, а земля возрождает самое чахлое растение. Запись в Блэгхолл всегда на год вперед.
Да В такой гостинице я бы и сама пожила.
Ты и так в ней живешь, огорошил Горгул.
Мой постоянный дом здесь? изумилась Люба. То есть, я не только работаю тут, но и живу?
А я о чем тебе говорил? Оттого старая грымза и веселилась от души, чтоб с тоски не подохнуть, а внучка ее деру дала.
Горгул, так может, Любомира не сбежала вовсе? Может быть, ее убили или спрятали? Позавидовали дару?
Убили вряд ли. Когда бабка умерла, вся земля в Блэгхолле на трое суток почернела, после пропажи Любомиры ничего такого не было. Пожухло, заросло сорняком это да, но черноты не случилось. Жива она. Но вот Как ты сказала? Спрятали? Такого мне в голову не приходило. А что это мысль! Похитили девчонку перед самыми играми. На них ведь со всего Полесья съедутся. Денежки рекой потекут. И куда гостей селить? Правильно, к конкурентам, где денежки и осядут.
Горгул, если все сводится к деньгам, получается. Люба немного запнулась. Ей стало грустно от такого предположения. Получается, Артурион на мне, то есть на Любомире, из-за денег женится?
На этот счет не переживай. Артурион сам богат. Он лошадей разводит. На них спрос огромный, особенно на келпи.
Видя непонимание на лице девушки, добавил:
Черная лошадь, наделенная магией. Келпи считаются опасными, но люди ведь любят пощекотать себе нервишки.
Тогда я рада, что его чувства искренние.
Любомира в его чувствах не сомневалась. Ее последнее время беспокоило пьянство Артуриона. Сам слышал, как она Марту просила какую-нибудь траву приготовить, которая поможет от пития отвадить. Но, видать не получилось у той ничего.
Марта тоже магичка?
Слабая очень. Но для самоварения блюд сил хватает. Им с братом от родителей трактир достался, Марта там поваром. А чем Сений занят, не знаю. Любомира его всегда бездельником называет.
Горгул, а ты что ко мне так близко подбираешься? подозрительно спросила Люба. Думаешь, не вижу, как ты по шажочку все приближаешься и приближаешься?
Эх, спалила, притворно вздохнул демон. На ножки твои поближе хотел посмотреть. Красивые они у тебя.
На ножки? по-настоящему растерялась Люба. Горгульи интересуются девичьими ногами?
Так это, замялся ее фантастический собеседник, понимаешь, в Полесье ноги у всех закрыты брюками или длинными юбками. Непринято тут голые ноги показывать. Неприлично. А у тебя почти коленки видны.
Понятно теперь отчего матушка негодовала и требовала немедленно переодеться. Только где взять одежду?
А в твоей комнате все на месте, дотронулся-таки крылом до ее ноги Горгул. Пойдем, провожу.
Апартаменты юной магички располагались на третьем мансардном этаже. Островок, нетронутый разрушением и обветшанием. Обстановка Любе понравилась. Аккуратно застланная постель, при этом небрежно брошенное на покрывало платье насыщенного синего оттенка. По дверцам платяного шкафа вьются живые цветы. Внушительный книжный стеллаж оплетен искусной паутинкой. Палас с рисунком Блэгхолла. Плафон в виде горгульи с распахнутыми крыльями. На столе зеркало, необычное тем, что по нему идет янтарная рябь, переливается красно-оранжевыми камешками.
Люба посмотрелась в зеркальце. Рябь остановилась. Вместо своего отражения девушка увидела гостиничный сад.
Как такое возможно? обомлела она.
Сад менялся. Распутывались ветки кустов, выпрямлялись пожухлые стебельки растений, трава приобретала сочный зеленый цвет.
Люба высунулась в окно. Так и есть. Несильно, но сад изменил свой облик.
Действие твоей магии, ответил Горгул на ее немой вопрос.
Это очень круто! восхитилась Люба. Неужели никто не пытался украсть волшебное зеркало?
Оно не волшебное. Это твое присутствие делает его таким. Для всех других обычное зеркало.
Хочешь сказать, в моих руках любое зеркало показывает картинки, и я могу влиять на них?
Не совсем. Картинки вызываешь ты сама. И уже по своему усмотрению, облагораживаешь увиденное или, наоборот, безобразишь.
Я и на людей могу повлиять?
Чего захотела, на людей влиять Не забывай, ты маг бытового обустройства.
В распахнутое окно отчетливо донесся звук знакомого скрежета.
Ты слышишь?
Слышу, не глухой. Сонька пришла.
Сонька? Мама говорила Яшкина баба.
Ее все так за глаза зовут, но граф механическую леди Соней назвал. Она обидится, если иначе скажешь.
Люба с горгульей спустились вниз. При виде Соньки каменный демон издал какой-то клекочущий звук. Люба тоже хохотнула. Старушка-робот предстала перед ними в короткой юбке.
На тебя насмотрелась, решил Горгул.
Она с Артурионом кокетничала, а он сказал, что ему мое платье нравится, вспомнила Люба.
Письмо для Любомиры Солнцевой, невозмутимо передала посланница очередную записку.
Люба развернула лист бумаги. «Обед переносится. Жду завтра. Вызвали в администрацию», писал граф.
Жаль, расстроилась Люба. Я так хотела с Яковом Вилимовичем познакомиться.
Успеешь еще. Звездочет из своей обсерватории редко выходит. Его почти всегда можно на месте застать.
Где же мне пообедать? Я есть хочу. А в родительский дом сказали только к ужину приходить.
Ты к Марте в трактир сходи, предложил Горгул. Она тебя накормит вкусно и бесплатно. Только переоденься сначала. А Соня проводит.
Провожу, согласилась та.
Люба надела синее платье. Красиво. И почему она раньше игнорировала длинные юбки?
Когда она и Соня выходили за ворота, Олимп издал короткий рык. Джем продолжал сладко спать, свесив одну лапу с постамента.
Идти пришлось долго, не менее получаса. Изобилующая поворотами пыльная дорога представляла собою утоптанную колею. Никакого асфальта. Яркое солнце затрудняло рассмотрение пейзажа. Люба щурилась и видела лишь холмы, одинокие деревья и валуны. Иногда попадались овечки, и их присутствие делало этот край более живым.
Почему мы идем пешком? нарушила молчание Люба.
Я всегда пешком хожу, а почему ты идешь, не знаю, ответила ее спутница. Раньше ты на лошади приезжала.
Вот тебе раз. И где эта лошадь? Надо будет горгулью спросить. Ведь ей еще обратный путь предстоит, затем вечерняя прогулка к родителям. А если они тоже не близко живут?
В некий миг пустынный пейзаж перетек в городской. Ничего общего с мегаполисом, где она родилась и выросла. Скорее, такая сельская пастораль. Одноэтажные, максимум двухэтажные домики, пожарная каланча, шпиль на административном здании. Но мостовые булыжные. Много всадников. Попадались и телеги со всевозможным грузом или пассажирами. Жизнь здесь кипела. Женщины кричали на детей и мужей, жужжала пила, лаяли собаки, торговцы на рынке расхваливали свой товар. Люба подмечала присутствие и некоторых необычных ее глазу вещей. Метла без человека метет крыльцо, деревянные птицы, облюбовавшие зеленый дуб, корзинка с продуктами, которая сама плывет по воздуху вслед за дамой. Это был определенно магический мир.