Мама, я не твой сын - Буташ Павел

Павел Буташ

Мама, я не твой сын

Глава первая

Многое передумал о своей жизни бывший детдомовец Дмитрий Кузнецов, пока лежал в реанимации. Времени было завались, «Войну и мир» хватило бы написать. А сейчас он шагал по длинному, полупустому коридору больницы, следом за пожилой медсестрой. Его переводили в обычную палату, но радости от скорого выздоровления особенной не испытывал. Небольшое предприятие, что у него было, прикрыли в связи с банкротством, друзья, а как теперь уже выяснилось, вовсе не друзья, отвернулись от него, подруга Люська, узнав, что он после ДТП в тяжёлом состоянии, куда-то моментально исчезла, даже не сказав своё любимое: «Пока Димусик».

У палаты, под номером тринадцать, они остановились, медсестра, обратившись к нему сообщила:

 Вот тут теперь и поживёшь, милый. Комната просторная, на двух человек, сосед некурящий, спокойный.

 Некурящий, это хорошо,  с трудом выдавил из себя улыбку Дмитрий.

Дверь была приоткрыта, внутри никого не было. Они вошли, и женщина принялась перестилать постель, а он стал выкладывать в тумбочку свои немногочисленные вещи.

 Ну осваивайся,  сказала она на прощание.  Сосед твой на процедурах, скоро придёт.

Новый жилец подошёл к подоконнику и посмотрел на улицу, там весна вовсю вступала в свои права, залюбовавшись цветущими яблонями, он не заметил, как в палату вошёл коренастый мужчина средних лет.

 Оба! А у меня знать сосед появился,  дружески воскликнул он и тут же спросил:  В шахматы играешь?

 Играю.

 Тогда заживём!  обрадовался тот.  Давай знакомиться, меня Сергеем зовут. Сергей Лавров.

 Ну а меня, в таком разе,  пожимая руку соседу и постепенно отвлекаясь от грустных мыслей, улыбнулся новосёл.  Димой зовут. Дмитрий Кузнецов.

Рука нового знакомого неожиданно дрогнула и резко освободив её, он с вытаращенными глазами бухнулся на свою кровать.

 Иди ты!

 А что не так?  удивился Дима.

 Понимаешь, тут такое дело,  медленно стал объяснять Сергей.  Лежал до тебя здесь мужчина твоего возраста, твой теска, да ладно бы просто тёска, он ещё и твой однофамилец был. Тоже Дмитрий Кузнецов. Неделю назад помер

В наступившей тишине было слышно, как в стекло окна назойливо бьётся муха. Какое-то время собеседники молча смотрели друг на друга.

 Да я не суеверный,  успокаивая толи себя, толи своего нового знакомого, нарушил молчание Дмитрий. Потом присел на край кровати. Это странное совпадение, на самом деле, начинало его беспокоить и всё же стараясь говорить непринуждённо, спросил:

 И что с ним случилось?

 Он, понимаешь, видать шабутной мужик был, ну по пьяне и ввязался в драку, да на нож и напоролся. Операция, сказали прошла удачно, после реанимации его сюда поместили. А у него вдруг осложнение, воспаление ну и ещё какая-то хрень началась. Его на повторную, а там на операционном столе он и отдал богу душу.

 Невесёлая история,  вздохнул Дмитрий.

 Да ты не переживай, он же не на этой кровати помер.

 А я и не переживаю,  как можно спокойнее, ответил он.

В первую ночь, на новом месте, ему долго не спалось, всё ворочался с боку на бок, да изредка поглядывал на соседа, который беззаботно посапывал на своей кровати. Лишь под утро, кое-как уснул, провалившись в крепкий, глубокий сон. Через какое-то время, его неожиданно разбудил еле слышный телефонный звонок. Он сел в кровати, пытаясь обнаружить источник звука, и увидел блёклый свет из-под своего матраца, приподняв угол постели, взял в руки, теперь уже громко звонивший телефон и торопливо, чтобы не побеспокоить соседа, нажал кнопку приёма вызова.

 Алло. Я слушаю.

 Кто у аппарата?  послышался строгий сипловатый мужской голос.

 Дмитрий Кузнецов,  протирая свободной рукой глаза, ответил он, ещё окончательно не проснувшись.

 Ты что же это паршивец с матерью делаешь?  гневно обрушился на него звонивший.  Она недавно инфаркт перенесла, её на этом свете только и держит надежда, что ты приедешь, а ты шалопай, третий год глаз не кажешь. Мало я тебя крапивой драл в детстве за твоё хулиганство.

 Да я Да он пытался вставить хоть слово Дмитрий.

 Трубку матери передаю смотри не вздумай огорчить её. Нельзя ей волноваться,  угрожающе закончил мужчина.

После небольшой паузы, из телефона послышался дрожащий женский голос:

 Митенька, сынок, что же ты совсем забыл меня старую. Нельзя же так. Каждый день тебя жду, а ты всё не едешь, да не едешь.

Дмитрий ошарашенно застыл с трубкой в руках, не зная, что говорить, а женщина, начиная ещё больше волноваться, торопливо продолжала:

 Обещай, что приедешь на следующей неделе,  в голосе её послышались слёзы, казалось ещё немного и она расплачется.  Обещаешь?.. Обещаешь!

Судорожно глотнув воздух, он неожиданно для себя, выпалил:

 Обещаю,  и спохватившись, торопливо добавил.  На следующей не получится, а вот через неделю приеду Точно приеду

 Вот и славно, вот и хорошо,  успокаиваясь произнесла женщина, по её голосу он почувствовал, что она улыбается. Вызов прервался, в телефоне послышались гудки, бессильно опустив руки, Дмитрий тупо уставился в пол.

 Кто звонил?  поинтересовался, проснувшийся сосед.  Ты что такой, будто тебя из-за угла мешком?

 Мать звонила, этого,  с трудом подбирая слова, стал объяснять он.  Дмитрия, который здесь лежал Который умер Телефон его тут под матрацем оказался, а я на звонок ответил спросонья.

 Ну так и объяснил бы ей всё.

 Понимаешь, после инфаркта она, нельзя ей волноваться, не смог я по телефону такое

 Да,  согласился сосед.  По телефону об этом, как-то не по-людски.

 Она говорит приезжай сынок,  торопливо, словно очнувшись, забормотал Дмитрий.  Ну я возьми, да и брякнул, мол приеду.  и Обхватив голову руками, простонал.  Что я наделал

Глава вторая

Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Сергей:

 Мужик сказал мужик сделал. А что? Ты возьми и на самом деле съезди к ней. Подготовь осторожненько и расскажи правду, должна же она об этом когда-нибудь узнать. Заодно воздухом деревенским подышишь, тебе после болезни такая поездка, только на пользу будет.

 Да куда ж я поеду? Я и адреса то не знаю.

 А ты в телефоне его покопайся, сейчас там столько информации бывает, не то что адрес, всю биографию человека узнать можно.  Потеряв интерес к разговору, сосед отвернулся к стене.

Действительно, Дмитрий нашёл в телефоне всё что нужно. Точный адрес, имя отчество женщины и много фотографий, среди которых был и дом хозяйки, с выпиленным из фанеры журавлём на воротах и приусадебный участок, с кустами смородины.

На размышление у него было около десяти дней, а он всё никак не мог решить, что ему делать. Судьба незнакомой, одинокой женщины, всё больше и больше волновала его.

Из больницы, Дмитрий выписался в один день с соседом Сергеем, на прощание тот спросил:

 Ну что, «сокамерник», поедешь к матери усопшего?

 Поеду решительно ответил он.

 Ну и каков твой маршрут?

 А маршрут мой прост: деревня Журавлёво, Еткульского района, дом номер восемнадцать, Мария Егоровна Кузнецова. Как-то так.

 Ну удачи тебе,  сказал Сергей, пожав руку Дмитрию.

Несколько часов в поезде, потом на автобусе, от деревни к деревне, по красивым уральским лесам, наконец он прибыл в пункт назначения. С немногочисленными пассажирами вышел на остановке и остановившись под тенью старого тополя, хотел уже спросить у кого-нибудь из прохожих нужный адрес, как увидел на одном из домов табличку: улица Зелёная, двадцать семь. Ага, значит через девять домов будет нужный ему дом. Мужчина решительно направился по обочине дороги, с любопытством осматриваясь вокруг. Но с каждым шагом, чувство неуверенности, да что там неуверенности, чувство страха овладевало им. Дом Марии Егоровны он узнал издали по фанерному журавлю на воротах, только у птицы крылья были отломлены, и краска на ней пожухла и от времени выгорела. Перед воротами, мужчина остановился, робко переминаясь с ноги на ногу и поправляя рюкзак за спиной.