Из кухни послышался Машин голос. Орлов расстроенно хлопнул себя по карманам:
Вот черт, а я с пустыми руками заявился.
А уйдешь с полной сумкой, заверил его Гуров. Машка же из Греции прилетела, понавезла всякого. Оливковое масло, мёд, еще что-то там. Я еле чемодан до машины дотащил. Да расслабься ты, Петр Николаевич! Можно подумать, в первый раз. А Рукоятников пусть обращается, если что. Поможем. Но, знаешь, Петр Николаевич, мне кажется, что наши советы ему совсем не нужны. Все-таки опыт у него есть.
А что такое опыт, Левушка? Орлов внимательно всмотрелся в окна дома напротив. Всего лишь список приобретенных навыков, который постоянно корректируется в течение всей нашей жизни. Тебе ли об этом не знать? Ладно, пойдем. Угоститься завтраком из рук твоей жены для меня самое сейчас лучшее. Нет, ну надо же было так попасть с этим давлением, а?
Эх, бумажки мои «любимые», пропел Стас Крячко, раскладывая на своем столе многочисленные папки. Жаль, не дают нам с тобой стажеров, Лёва, а то бы я их усадил сейчас за эту писанину. Закопались бы по уши. А мы бы в потолок плевали. Ну или в столовую пошли.
Опасно в потолок-то, предупредил Гуров. Ты давай работай. Начальство новое, не знаешь чего ждать.
Не новое, а временное, поправил Стас. Как наш-то там, кстати?
Мне не звонил. Возможно, Вера в курсе.
Наверняка.
Орлов был на больничном неделю и возвращаться на работу пока что не собирался. Поначалу обрывал телефоны Гурова и своей секретарши Веры, расспрашивал, даже пытался контролировать, тем самым напоминая о себе, но вот уже четыре дня как от него было ни слуху ни духу. Гуров и думать забыл о его просьбе.
Бумажной работой неожиданно увлеклись оба. Таким увлекательным занятием, как сортировка, ксерокопирование и раскладывание, занимались до вечера и, надо сказать, делали работу на совесть. Проверяли, сверяли, отмечали. К концу дня, правда, вымотались и сдулись. У Гурова затекли все части тела. В голове стоял тихий гул, а перед глазами прыгали темные точки. Забежавшая на огонек секретарь генерал-майора Верочка принесла добрые вести: из больничной палаты ей только что позвонил Петр Николаевич и попросил передать Гурову и Крячко, что если они что-то натворят, то он придет и всех уволит, потому что они тут веселятся, а ему потом расхлебывать.
Сама доброта. Скучаю без него, подытожила Верочка и положила на стол бумажный промасленный пакет. Прихватила вам тут чебуреки из столовой. Знаю, что до ночи не уйдете. И сводку из дежурной части принесла.
Спасибо, дорогая, обрадовался Стас и потянул носом воздух. А мы как раз сегодня без обеда.
Как работается с новым шефом? спросил у Веры Гуров, откладывая сводку происшествий в сторону.
А он только завтра появится. Меня даже в известность не поставили. Кто, что, когда
Бедная Вера, посочувствовал Крячко. Снова подстраиваться под новую метлу.
Еще чего. Я как жена декабриста.
После ее ухода Лев Иванович и Стас быстро разделались с чебуреками, сложили бумаги в сейф и дружно взглянули на часы.
Вот теперь со спокойной совестью начал было Гуров, но запнулся на полуслове. Слушай, Стас, а тебя Орлов ни о чем не просил?
В каком смысле?
Помочь одному человеку.
Не снизошел. А тебя просил? И кому нужна помощь?
Да так ерунда.
Гуров вспомнил о сводке происшествий. Он взял листок в руки, вчитался в мелкий шрифт. Крячко тем временем выключил свой компьютер, смахнул со стола неизвестно откуда взявшиеся крошки и вопросительно взглянул на Гурова.
Что-то серьезное? спросил он.
Да не то чтобы, ответил Гуров и протянул сводку Стасу. Ты про поселок Шаткое слышал?
Бывал там, бывал, улыбнулся Стас. Ездили на шашлыки к подруге жены, у нее частный дом в трехстах километрах, а Шаткое как раз проезжали по пути. Думал, таких мест рядом с Москвой не осталось. На обратном пути у нас колесо пробило, пришлось заглянуть в тамошний автосервис. Цены там ниже, чем в Москве, кстати
Ты про что? Каких таких мест не осталось? не понял Гуров.
Необработанных, объяснил Стас. Ты знаешь, что там раньше был дачный поселок?
Понятия не имел.
Ой, да мне целую лекцию по этому поводу прочитали. В семидесятых годах прошлого века правительство выделило работникам внешней торговли землю под дачные участки. Сначала планировалось одарить только их, но подтянулись «соседи» из Министерства иностранных дел и посчитали себя обделенными. В общем, любой, у кого тогда была возможность выезжать за границу, мог обосноваться в Шатком. Дача в получасе езды от центра Москвы, Гуров! Ты только представь! Туда, говорят, даже иностранные дипломаты заглядывали приценивались, присматривались. Но в итоге идея не прижилась, и проводить отпуска на свежем воздухе никто особенно не захотел. Вероятно, дело было в соседях этих советских богачей простой и временами пьющий народ-то куда девать? О приватности не было бы и речи. Когда стало понятно, что идея заселить поселок мидовской элитой провалилась, поселок быстренько застроили типовыми блочными домами и раздали через ордера очередникам.
Это ты откуда узнал?
Дорожные байки. Автомеханик поделился, пока машину чинил. Кстати, визитку оставил. А почему ты спросил про Шаткое?
Гуров коротко передал Крячко просьбу шефа. Стас отреагировал на услышанное точно так же, как и он:
Ну и чем мы поможем полиции? Розыск пропавших вообще к нам никаким боком не относится, если только не возникнет такая необходимость в процессе расследования.
Вот и я так тоже думал. А в сводке труп. И снова в Шатком.
А чей труп-то? Той самой пропавшей, о которой говорил Орлов?
Да нет. На этот раз мужчина. Погоди-ка, наберу начальству. Посмотрим, что скажет.
До генерал-майора удалось дозвониться с третьего раза.
Что со связью? сразу же предъявил претензии Гуров. Вот так и ищи тебя, когда нужен.
И не говори, раздраженно отозвался Орлов. Тут все матерятся на этот счет. Что случилось?
Гуров кратко изложил суть дела.
Выезжайте, приказал Орлов. Заму своему сообщу, что делом теперь занимаетесь вы. Я Феде сейчас позвоню, пусть будет в курсе, что мы знакомы.
Федя это?..
Федор Анатольевич Рукоятников.
Ну, так бы и сказал с самого начала.
Если бы генерал-майор Петр Николаевич Орлов и полковник Федор Анатольевич Рукоятников стояли рядом, то Орлов едва бы доставал макушкой до плеча своего приятеля. Таких исполинов, как начальник ОВД «Шаткое», удавалось встречать не так уж и часто. Он был не только высок масса тела в его случае также превышала максимально допустимую. С первой минуты Гурову показалось, что Рукоятников и Орлов ровесники, но хватило только одного пристального взгляда на изможденное лицо и внушительный выпирающий живот Федора Анатольевича, чтобы понять, что этот человек нуждается в медицинской помощи, наверное, гораздо больше, чем его знакомый с Петровки.
Дышал Рукоятников тяжело, с громким присвистом, и при такой массе тела передвигался с большим трудом. Ходить ему было нелегко: прежде чем сделать шаг, сначала он обязательно находил опору в виде спинки стула или края стола и только потом, ухватившись за них, ступал вперед. Поздоровавшись с сыщиками, он болезненно улыбнулся и тут же отвернулся так, чтобы не было видно его лица. «Больно ему, что ли? растерялся Гуров. Как же можно в таком состоянии вообще ходить на работу? А он ведь еще пытается руководить».
Все трое сели. Рукоятников опустился в свое огромное кресло и, надрывно дыша, протянул Гурову папку.
Завели уголовное дело, кашлянув, сообщил он, достав откуда-то бумажную салфетку, которой принялся суетливо стирать с лица пот. Думал, что обойдется, что найдем эту женщину, но, как говорится, только бога насмешили.