Будешь храпеть, сказал Олег мирно, выброшу за борт.
Лицо Люсиль вытянулось еще больше.
Я не храплю произнесла она, а потом спохватилась. Погодите, пастор Олег, хотите сказать, мы снова будем вынуждены ночевать в одной комнате?
Каюте, поправил волхв. На судне комната зовется каютой.
Пускай каютой, нехотя согласилась Люсиль. Но все же в одной?
Олег потер левый бок, во вчерашней драке один из громил умудрился пнуть его, теперь зудит и ноет, будто комары покусали.
А ты хочешь ночевать одна на корабле, полном матросов, охочих до девичьих прелестей? поинтересовался он и посмотрел на небо. Оно все еще пасмурное и конца-края тучам не видно. Или у тебя предпочтения? Ну и нравы нынче. Ну и нравы
Карие глаза Люсиль сверкнули праведным гневом, рот открылся, чтобы исторгнуть негодование, но Олег продолжил буднично:
Хотя кто я такой, чтобы запрещать. Ладно, иди выбирай себе место, а я с капитаном потолкую.
После чего развернулся и широко зашагал на капитанский мостик к Патрику, который оттуда вовсю раздавал указания остаткам команды, оставив обалдевшую Люсиль возмущенно хватать ртом воздух.
Глава 4
Патрик оказался бывалым моряком, командовал споро и бодро, под его неустанным управлением подготовка к отчаливанию заняла времени столько, за какое ни одна женщина не успела бы облачиться в самую простую одежду.
Анкерок тащи туда! отдавал приказания матросам Патрик. Да ставь аккуратней. Нам в море долго. Пресная вода понадобится.
Когда Олег осведомился, нужна ли помощь, тот покачал головой со словами:
Отчаливание дело важное. Сперва выйдем в море, а там и отплатишь.
Как скажешь, капитан.
А баба твоя чего? поинтересовался капитан Патрик и кивнул на Люсиль, которая стояла на палубе возле правого борта, в руках небольшая сумочка, а на лице выражение, преисполненное благородства.
Олег отмахнулся.
Да солнечные ванны принимает, промолвил он. Где-то услышала, что солнце полезно для кожи, вот и стоит.
Капитан Патрик с сомнением снова покосился на Люсиль и шумно поскреб затянутый в повязку затылок.
Это дурь она какую-то услышала, констатировал он. Гляди на мою харю.
Он демонстративно ткнул себе в лицо и продолжил:
Если так, я бы уже принцем стал с лощеной мордой и зубами в жемчуг. Только что-то я не больно на принца похож, хе-хе. Да и зубов всех недосчитать.
Матрос, что рядом усердно наматывает канат на кнехт в кормовой части, хохотнул глуповато.
Капитан, так вы в каждую драку лезете, едва на сушу ступите, сказал он. Вот и зубов мало.
Патрик зыркнул на матроса так сурово, что тот мигом втянул голову в плечи и, поджав губы, опустил лицо к канату.
Ты мне еще поговори, портовая крыса, рявкнул капитан Патрик. Кого я давеча из драки вытаскивал, а? Кому надавали по самые якоря? Ну? Ответствуй давай!
Голова матроса вжалась в шею еще сильнее, он стал усерднее наматывать канат на кнехт.
Так то ж разок было пробубнил он.
Брови капитана взлетели в нарочитом удивлении, он хлопнул себя по бедрам и присвистнул.
Разок? Ну да, конечно, разок. А как на той неделе причалили, кого я от торгаша спасал? Не тебя ли, криль немытый?
Да кто ж знал совсем смурно отозвался матрос, его руки судорожно затряслись, канат пару раз выпал, но матрос поднимал и продолжал накручивать.
Кто знал, кто знал, бросил капитан Патрик и повернулся к Олегу. Представь, влез в спальню к дочке тамошнего торгаша. И давай с ней делать попутный ветер. А батя прознал, ну и сам понимаешь.
Прибить хотел? предположил Олег.
Капитан Патрик всплеснул руками.
Ха! Прибить. Он его прилюдно четвертовать хотел. Шутка ли обесчестить единственную дочку.
И как вывернулись? заинтересовался Олег.
Как, как, проговорил капитан победно, успев отвесить подзатыльник пробегающему мимо юнге, который случайно плеснул из ковша ему на сапоги. Доказал, что девка уже была порченая.
Матрос жалобно поддакнул:
Не первый был я у ней!
Ты молчи и мотай канат на ус, повелительно отозвался капитан. Тебе еще золото отрабатывать, что я торговцу заплатил за позор. Год. Помнишь?
Помню, капитан. Помню
То-то и оно, сурово отозвался капитан Патрик и снова повернулся к Олегу. Прибежал ко мне на палубу. Взмыленный, глаза как у каракатицы, харя разбита. Батька-то девкин успел по мордасам съездить, пока он в окно не сиганул. И ревет мне, мол, спаси, капитан. Прибить хотят.
Понимаю, согласился Олег.
Я его в трюм спрятал, продолжил капитан Патрик. Так-то парень он хороший и матрос годный. Дурак только, молодой потому что. Кровь горячая в голову бьет, аж ум в штаны падает.
Верю снова согласился Олег, с тревогой покосившись на небо. Дождя нет, но тучи все такие же плотные и, судя по всему, будут еще плотнее.
Капитан проследил за его взглядом, послюнявил палец и поднял над собой. Густые брови в задумчивости сдвинулись, он поковырял языком в желтоватых зубах и постоял неподвижно несколько мгновений, борясь с только ему известными сомнениями. Потом, что-то решив, выдохнул и продолжил чуть менее заинтересованно:
Девка и впрямь оказалась охочей до этих дел. Мой матрос был у ней даже не третьим. Дура она, могла простынку полюбовную в камин бросить, ну или еще куда деть. А так, когда батя ейный вломился ко мне на палубу, я его обратно потащил. Говорю, показывай постель, где они миловались.
Показал?
Да орал сперва, все больше теряя интерес к теме и щурясь в небо, отозвался капитан. Но я ж не криль какой, чтоб на попятную. В общем первой крови не было, ну, бабской этой. А там уж начали на девку давить, она и созналась, что бегала к матросам уже целый год.
А платить пришлось за меня, пискнул парнишка, на свой страх и риск подав голос, за что тут же получил увесистого подзатыльника от капитана.
Молчи уж, бестолочь, снисходительно отозвался капитан и, приблизившись к штурвалу, любовно провел по нему ладонью. Кто не пойман, тот не виноват. А ты сам дурак. Не умеешь по бабам ходить, так не лезь.
Дак а как я научусь, коли не буду? всхлипнул матрос.
Канат мотай! прикрикнул капитан и поправил повязку на голове. Баб ему подавай. Ишь. Нагуляешься еще. Сперва море, а потом бабы. Вот как станет харя твоя такая же сухая и бронзовая, как моя, тогда и поговорим. Найдешь девку годную сам поженю. А сейчас марш работать, криль.
Прям святой капитан Патрик, пробурчал матрос, но веревку наматывать стал усерднее.
Капитан выглянул из-за штурвала и крикнул бегающим по палубе матросам:
Эй, крысы портовые! Ром на палубе?
Матросы в разнобой загалдели:
Давно уж!
А то!
Да, капитан!
Капитан удовлетворенно кивнул и выпрямился, уперев одну руку в бок, а другую приложив козырьком ко лбу.
Тогда поднять якоря! приказал он. Отчаливаем.
Матросы кинулись к большим воротным механизмам с намотанными на них цепями. Они глубоко под водой держат якоря, а те, в свою очередь, крепко цепляются за дно и не пускают корабль бороздить волны. Едва моряки ухватились за ручки, как со стороны пристани донесся тонкий и чистый голосок.
Подождите! Подождите! Я уже здесь! Это я, Шарлотта! Я не опоздала!
Все разом оглянулись. По причалу, стуча каблуками, бежит невысокая блондинка в мужских брюках и блузке без корсета, а достойная грудь радостно колышется в такт. Волосы развеваются на ветру, на голове мужская шляпа с узкими полями, а за собой тащит огромных размеров саквояж.
Как козочка, девушка успела пробежать по трапу, пока растерянные матросы глазели на нее, замерев кто в какой позе. Самостоятельно поднявшись на палубу, она красиво откинула солнечную прядь с плеча и обмахнулась ладонью.
Ох, ну и жара сегодня, прощебетала она и обнажила в ослепительной улыбке жемчужные зубы, что значит здоровые, а для этих мест такое редкость. Я так бежала, так бежала. С самого севера города. Представляете, возницы не берут пассажира, если он не платит вперед? Когда такое было? Ох, ну главное, что все закончилось хорошо, и я успела. А как вас зовут?