Нарты устыдились, побоялись богов, потомков, и приняли единственно верное решение.
Пусть остаются, потеснимся, сказали они.
Уже через миг поднялся неистовый ветер, затряслась, загудела, загрохотала земля; то тут, то там образовались огромные трещины-расщелины; трещины росли и ширились целый день и еще ночь, и еще семь дней и ночей.
Но вот шум и грохот стихли.
Наступила тишина.
Где-то залаяли собаки, прокричал петух. Громко чирикая, пролетела стайка воробьев.
Постепенно нарты начали выходить из своих домов. Осторожно подходили они к краям расщелин, чтобы посмотреть, как с седьмого дна Нижнего мира все выше и выше поднимаются гигантские пласты земли с лесами и полями, реками и морями
Так и нашлись места для жизни новых обитателей княжества.
А что же наши северные гости, спросите вы, где они были все это время? Они спали! Адам с детьми так устали с дороги, что, едва опустив головы на подушки, погрузились в глубокий сон.
История третья
Туркужин
Нам бы хотелось прямо сейчас перейти к историям нартов Южного Княжества, но прежде расскажем, с чего все начиналось.
Давным-давно, в незапамятные времена, за тысячи жизней до рождения Адама, Евы, Сатаней и ее друзей, о которых речь впереди, жил-был Царь Небесный по имени Великий Тха.
Однажды Тха устроил пир и пригласил на него братьев и сестер, коих было у него великое множество. Лучшая еда хлеб и вода стояла на золотых столах, в фарфоровых блюдах и хрустальных кубках.
Надо сказать, Великий Тха с рождения был чрезвычайно рассеянным, к старости же у него все валилось из рук. Взял он хлеб, чтобы поднести ко рту и крошка, выскользнув из ладони, упала со стола и тут же стала новой, неучтенной планетой.
Хотел Тха подхватить крошку и толкнул локтем кубок. Пролилась на планету вода и стала Бесконечным океаном.
Подбежала служанка, махнула веником и выкинула ту планету за порог царского дома. Великий Тха посмотрел на летящую крошечную планету и сначала подумал, что она мелковата для одного его замысла. Но затем он подумал еще и, по-стариковски, вслух, произнес:
Что-то я затянул с другим миром. После пира создам его на этой крошечной э-э, Земле.
На следующее утро Великий Тха занялся Землей и появился в Бесконечном океане остров. Дал Тха острову название Туркужин в честь своей родины, и устроил в нем темницу, дипломатично назвав ее Нижним миром.
Пустынная поверхность острова ни ручейка, ни травинки стала крышей Нижнего мира, состоящего из семи несекретных, двух секретных и еще двух совершенно секретных доньев, в которые заточил Непостижимый всех, кого хотел, и еще одного важного узника.
Когда Нижний мир заполнился, Тха объявил о назначении его правителем своего младшего брата Туони. Постоянное место жительства Туони определялось там же, по месту работу.
Туони яростно сопротивлялся назначению. Дело в том, что он любил роскошь и душевный комфорт. А какой может быть комфорт, если кто-то рядом страдает?
Доброе братство милее богатства, хитро отвечал брату Великий Тха.
В словах старшего брата Туони усмотрел угрозу. Ему почудилось, что в его пухлое белое плечо врезается колючая проволока, даже послышался лай собак.
Мгновенное видéние лишило Туони воли к сопротивлению. Но что делать? Как сохранить в Нижнем мире личный душевный комфорт?
Посоветовался Туони с братьями Ильмаринен, другими богами, подумал сам и вот, что надумал.
Приняв назначение на место правителя Нижнего мира, он тут же обеспечил его обитателей всем необходимым, как себя самого дворцами и замками для отдыха и сна, лесами и полями для прогулок, любой едой, даже хлебом и водой.
В результате, узники Великого Тха, находясь под присмотром Туони, имели все, что хотели. Кроме свободы, работы и права на смерть. Но им не на что было жаловаться, ведь и сам Туони оказался в положении узника.
К сказанному добавим, заточение Туони и других узников в Нижнем мире Туркужина длилось вечно. За это время ничто в нем не менялось, никто не умирал и не рождался: ни сами узники, ни их мысли и чувства.
Это были миры остановленной жизни.
Это был Ад
В котором из доньев Нижнего мира томился марсианский дракон Макс нам не известно. Знаем только, что время от времени он пытался вырваться на волю и тогда Туркужин сотрясался так, что казалось вот-вот разорвется на части.
В дни душевных затмений Макса небо над островом заволакивало тучами, поднимался ветер, океанские волны, превращаясь в гигантские цунами, накатывали на берег до тех пор, пока дракон не успокаивался.
В перерывах между приступами жажды, случавшимися у Макса, на острове стояла тишина.
Чтобы сохранить установившийся порядок, с Верхнего мира на Туркужин спускались боги. Они несли дозор парами, охраняя вратá в Нижний мир, устроенные в одной из пещер острова.
В свое время пришел черед заступить в дозор богам-близнецам Сеппо и Тлепшу Ильмаринен. Братья кузнецы любили работать, поэтому вскоре, прямо в пещере, где несли дозор, начали они мять в руках железо и мастерить подковы, мечи и вообще все, что придет на ум.
Трудились братья день, трудились ночь, устали и захотели отдохнуть. Но выйти из пещеры не могут врата, похожие на бездонный черный колодец, всегда открыты. Что делать, чем их закрыть?
Подумали братья и соорудили наковальню, сверху похожую на человеческий зуб, а снизу напоминающую зубы богов с семью корнями, где каждый корень длиннее предыдущего. Вогнали боги наковальню прямо в разинутые врата и закрыли их, отделив друг от друга семь доньев Нижнего мира, для большей безопасности.
Затем вышли из пещеры.
Смотрит сверху Великий, Тлепш и Сеппо гуляют по пустынному Туркужину, разминают затекшие ноги. Пожалел их Тха такими одинокими они показались и решил заселить поверхность острова.
Сначала решил, а затем подумал, кому бы поручить это хлопотное дело. Подумал, а затем взял горсть ветра и создал деву и назвал ее в честь своей бабушки Барымбух.
Дева удалась на славу высокая, но не крупная, изящная, но не хрупкая, с длинными, до самых пят, волосами. Заостренные уши особенно удались, и, конечно, большие черные глаза без белков. Казалось, в глазах Барымбух отражались все звезды мирозданья; небо, каким видишь его в ясную ночь; казалось, в них живет сама тишина.
Оторвал Тха кусок ночи и накинул на деву платьем, а безымянный пальчик правой руки украсил звездой Сампо, напоминавшей колесо водяной мельницы.
Эта звезда источник всяческого изобилия. Только взглянешь на нее, любое твое желание исполнится как мое повеление. А теперь скажи что-нибудь своему богу, красавица, попросил Тха.
Дева Барымбух послушно открыла рот, но вместо слов выпустила свист. Второй раз открыла дева рот, надула щечки, поднатужилась и выпустила завывание. Третий раз открыла рот Барымбух, напряглась, что есть силы и выпустила такой вой, что чуть не скинула Великого Тха с его трона.
Все-все, понял-понял, не продолжай, сказал Тха и дал деве язык и зубы.
Так Барымбух научилась извлекать звуки, и складывать их в слова. Но все же молчать у нее получалось лучше, чем говорить. И стало молчание достоинством Барымбух, а вслед за ней достоинством всех дев мирозданья.
Вскоре спустилась Барымбух на Землю создавать мир Туркужина. Осмотрелась она и призвала с помощью звезды Сампо всех богов, каких только знала. Собрались вместе все боги, какие только есть, и принялись за работу.
Миг и раскинулась с одного края Туркужина тысяча озер и еще больше рек, и наполнились они рыбой и всяким водоплавающим зверем. Поднялся дремучий лес, и заполнился он птицей и всяким лесным зверем.
Еще миг и с другого края Туркужина поднялась тысяча гор и еще больше расселин, ущелий и плато, и появились в них птицы и всякие горные звери. Потекли реки, заполнили моря и заселились они рыбой и всяким морским зверем.