О! Царица, свет солнца во вселенной, выслушай и меня. Я доказательство того, что мы сможем, доставит тебя незамеченной во дворец. Сложив руки ладонями вместе, и наклонив голову к рукам, он стал выжидать ответ.
Ответь мне, раб, повернув голову к Орту, спросила, что заставляет тебя так упорно помогать мне. Что движет тобою, какую выгоду ты ищешь, спасая мое тело и дух? Царица уселась на походный трон и стала уже внимательно смотреть на Кшатра. Он, облегченно вздохнул, понял, что Клеопатра решила уже принять жест доброй воли и не будет принимать меры против него и Орта.
Спасая тебя, царица, мы спасаем твое царство от разорения и смуты и даем тебе править Египтом долгие годы на процветание твоего царства и народа под твоим правлением. Почтительно проговорил Кшатр.
Скажи, мое царство будет провинцией Рима, или останется царством? ее глаза проницательным взглядом сверлили Кшатра, вызывая в нем противоречивые чувства. Сказать исторические факты ее правления, значит обречь на то, что она и пальцем не пошевелит, чтобы реализовать предсказанное событие. И только обстоятельства вынужденно будут толкать Клеопатру на действия, поэтому он решил не говорить о грядущем царице.
Только Цезарь сможет дать тебе власть и защитить от разорения гражданской войной Египет. Используй свои женские чары, и ты добьешься всего, чего захочешь от сильного Рима. Кшатр снова сложил ладони и поклонился Клеопатре. У Клеопатры от волнения застучало сердце, уверенность в правоте слов провидца Кшатра, вселило в нее утверждение и толчок к действию, ответив им:
Хорошо, пришельцы, у меня нет выбора. Я отдаюсь в ваши руки, ведите меня в Александрию. Клеопатра с готовностью и интересом взглянула Орту в глаза проницательным взглядом полным тревоги.
Царица, начал говорить Орт, доставить тебя необходимо во дворец раньше брата, который прибудет только завтра, и доставить незамеченной для вражеских шпионов. И для этого у меня есть план, выслушай Орт изложил в подробностях все, что необходимо будет предпринять
Глава 2
На отлогий левый берег Нила в безлюдном и недоступном месте в вечерний час приземлилась летающая тарелка. С аппарата вышла Клеопатра в длинном платье с уложенной прической с золотыми украшениями и подведенными глазами. От нее пахло благовониями, и витали вокруг царицы восточные ароматы, создавая ореол, привлекающий не отразимой женской красотою.
Здесь в камышах у нас спрятана лодка. Осторожно ступай и, чтобы не замочить сандалии на ногах, я тебя возьму на руки. С этими словами Орт подошел к царице и легко подхватил ее. Клеопатра обвила Орта за шею, обдав ароматами благовоний. Осторожно опустив царицу в лодку, Орт сказал:
О! Клеопатра, ты облачайся в этот мешок для белья, чтобы я смог укрыть тебя от шпионов Птолемея XIII.
Клеопатра надела на себя мешок и легла на дно лодки. Орт оттолкнул лодку и стал веслами править, приближаясь к правому берегу Нила.
У входа во дворец стояла римская стража.
Ты, куда раб? строго спросил Орта стражник.
Цезарь приказал приготовить ужин, ответил капитан по-гречески, доставляю свинину ему на стол.
Проходи.
Орт с ношей на плечах прошел к помещению, где ужинал Юлий Цезарь.
Он, не обращая внимания на стражника у двери столовой, прошел с мешком прямо к столу Цезаря.
Ты, раб, что ошибся дверью?! строго выкрикнул Цезарь, поднимаясь из-за стола, хватая правой рукой эфес короткого меча, висевшего на ремне у его правого бедра.
Не гневайся, повелитель, я принес тебе бесценный дар. С этими словами капитан поставил на ноги царицу и, как факир, снял льняной мешок. Цезарь взглянул на Клеопатру, взглядом потрясенным красотою царицы, задвигая в ножны наполовину вынутого оттуда меча.
Оставь нас раб! приказала Клеопатра, бархатным, наполненным нежностью, тембром голоса. Пригибаясь до мраморного пола, Орт, как учил его Кшатр, выскользнул из дворца и растаял в вечерних сумерках Александрии Юлий Цезарь с широко открытыми глазами приближался к царице, стоящей на месте, не двигаясь, как драгоценная статуя, хрупкая и нежная с наполненными влагой огромными живыми карими глазами. Отблески свечей бликами отражались в ее взгляде делая невероятно притягательной силы прекрасные глаза. Такого явления женской красоты молодой женщины Цезарь не встречал среди бесчисленного множества наложниц, которые побывали в его объятиях при победоносных походах покоренной им Европы. Подойдя к царице остановился на расстоянии около метра и замер, околдованный явлением прекрасного и неожиданного видения, боясь нарушить созерцание чудесного явления. Кровь застучала в его висках, возбуждением неожиданного явления женской красоты. Обаятельные волны голоса с невероятно привлекательным тембром проникали, казалось, в каждую клетку сердца Цезаря и, одновременно, в каждую клетку его тела, разжигая притягательную страсть.
О! подумала Клеопатра, А ведь он поражен моим неожиданным присутствием. В душе царица торжествовала, умаляясь нерешительностью закаленного в боях храброго военачальника, и продолжала стоять не шевелясь, боясь нарушить колдовство первой встречи с этим с каждой секундой все больше и больше нравившегося ей мужчиной. Там в хроновизоре, на заре своего царствования, она с нескрываемым раздражением своего юного естества противилась разворачиваемся перед ней картинами происходящей будущности на экране прибора, и не раз захлопывала тонкую крышку, закрывая экран. Но вот на яву, встреча с ее будущим любовником оказалась весьма заманчивым явлением, дающим ей уверенность в завтрашнем дне для нее и ее царства. Цезарь вдруг поднял обе руки и держа их впереди себя приблизился в плотную к ней. Взял за узкие, хрупкие плечи, глядя широко открытым взглядом своих карих глаз в ее глаза. Клеопатра вдруг непроизвольно улыбнулась, приветливо и ласково смотрела на мужественное загорелое лицо Цезаря. Он осторожно и нежно, как хрупкое драгоценное изваяние, привлек ее к себе затем медленно прикоснулся и поцеловал в губы длинным горячим и страстным поцелуем, ощущая ее податливость и желание любить. Клеопатра неожиданно отстранилась от Цезаря, силой воли приказала себе не поддаваться влиянию мужских чар. Цезарь, отступил немного, подал царице руку. Клеопатра вложила свою ладонь правой руки в твердую и мозолистую его длань.
О! Прекрасная царица волшебного дворца, ты ведь не зря возникла передо мной, и желаешь что-то сказать мне? он смотрел на покрасневшую от смущения Клеопатру, ожидая ответа.
Мне нужно поговорить с тобой Цезарь, и решить судьбу моего царства, раздираемого предстоящей гражданской войной, поэтому я здесь перед тобою.
Ты явилась к ужину, поэтому прошу к столу, за столом легче будет говорить и договариваться. Цезарь галантно, не отпуская руки Клеопатры, подвел ее к столу и усадил напротив себя. Дворцовые слуги издали наблюдали за сценой встречи Клеопатры и Цезаря, и следи слуг, царица увидела старшую служанку, которая ведала дворцовой труппой актрис театра собравших ее отцом Птолемеем XII. Царица жестом подозвала к столу Мартисию. Актриса быстро подошла к столу Цезаря и Клеопатры.
Слушаю тебя, о возлюбленная богами Египта, приказывай? склонив в поклоне голову Мартисия стала ждать, что скажет царица.
Принеси мне лиру, я хочу развлечь нашего гостя, прославленного полководца Рима.
Актрису долго не пришлось ожидать, лира появилась в руках Клеопатры и мелодия наполнила зал столовой, отдаваясь эхом в пространстве, формируя чарующее звучание, подкрепленное пением Клеопатры. Царица пела песню прославляющую природу Нила, его просторы, течение и разливы в жаркие летние дни, когда талые воды с горных ледников наполняли его, вынося плодородный ил на рисовые поля, оливковые и цитрусовые сады, орошая финиковые плантации, давая богатые урожаи египтянам, работающим на таких щедрых дарах египетской природы. Тембр голоса царицы, подкрепленный чарующими нотами лиры, проникал приятным вокалом в подсознание Цезаря возбуждая в нем потаенные страсти и желания овладеть этим божеством совершенным созданием красоты и умением зажечь и возбудить в закаленном полководце, прошедшем горнило не мыслимых испытаний, чудесным образом возвращая его в мир юной и желанной юности, освежая запрятанные и полузабытые чувства. Цезарь вдруг осознал, что ни разу ни с одной красавицей, и даже с избранницей женой Кальпурнией, ему не было так хорошо ни разу в жизни, так, как от близости этой хрупкой и беззащитной женщины, владеющей изящным искусством преподнести женскую красоту до вершин совершенства очаровывая и повергая в трепетное желание любви. Клеопатра, окончив песню, глядя в глаза Цезарю, полным любовной неги взглядом, искрящимся в бликах светильников, неожиданно сказала, мягким и таинственным с тонкими грудными нотками голосом, почти шепотом: