Вот и все. Он ожидал и боялся этого момента. Словно все до этого: семинария, разговор с отцом Тихоном, дорога из столицы, происшествие в лесу было не настоящим, просто розыгрышем. Сейчас раздастся звонок, и веселый голос отца Амвросия скажет, что его возвращают в Москву, а потом останки умирающей Глинеевки скрываются за поворотом дороги. Всего этого он ожидал до этого момента, пока не коснулся дверей храма. Пока они, пронзительно скрипнув, не пустили его внутрь. Теперь все по-настоящему. Он настоятель храма архангела Михаила.
Внутри стонал и свистел ветер, изредка доносился шелест крыльев. Огромный купол, а отсюда изнутри он казался еще выше, хранил остатки росписи, как и потемневшие от времени стены. Конечно, никаких следов прежнего убранства не сохранилось. Часть образов была сбита. Видимо тут планировалось сделать склад в свое время или отдать помещение под какие-либо другие нужды, но село пришло в упадок и старый храм оставили в покое. Как ни странно, но частично уцелел алтарь, по крайней мере, то, до чего не удалось добраться охотникам за иконами. В иконостасе зияли пустые дыры от вырванных образов. Из-под купола печально смотрел образ Спасителя.
Алексей посмотрел на свои пустые руки. Следовало провести вечернюю службу, раз уж он тут, а для этого он ничего не захватил с собой. Даже веника и полотенец, чтобы немного прибраться у алтаря. Он опустился на ступени и вдохнул полную грудь воздуха, словно пытаясь уловить хоть малейший запах ладана или горящих свечей. Все утрачено, только пыль и запах сырой штукатурки. Под куполом вспорхнули и закружили над ржавой люстрой пара голубей. Один уселся на иконостас и уставился на непрошенного гостя.
Некстати зазвонил телефон и вывел его из грустных раздумий. Алексей напомнил себе всегда выключать звук, неуместный под куполом храма.
Да!
Благословите, отец Алексий.
Бог благословит, отец Амвросий.
Алексей и не представлял, как обрадуется, услышав знакомый голос.
Как добрался, где устроился?
Алексей было хотел выдать огромной тирадой приключения последних дней, но неожиданно для себя сказал:
Все хорошо. Готовлюсь совершить службу в храме апостола Михаила.
Господь в помощь. Первая самостоятельная служба.
Алесей улыбнулся.
Верно. Первая.
Обязательно позвони потом, расскажи. Я передам отцу Тихону. Вечером как раз вижусь с ним, передам, что отец Алексий испрашивал молитв.
Об обиде на епископа, Олег догадывался, но высказать догадку не решался.
Расскажи о пастве, вкрадчиво произнес Олег. Я помню о твоем решении не принимать схиму, а значит, на венчании твоем я буду первый гость. Не за горами, а, отец Алексей?
Алексей засмеялся.
Ты портил беседами о девушках все лекции в семинарии, все семь лет, что мы знакомы и даже этот очень, кстати, важный для меня момент. Спасибо тебе, что, получив сан, ты, по крайней мере, стал тактичнее.
Всегда пожалуйста, дорогой друг.
Алексей не заметил, как за беседой поднялся по винтовой лестнице на колокольню. Тут дул прохладный ветер, зато вся Глинеевка как на ладони и даже дом Марии Егоровны можно разглядеть.
Что у тебя там, духовой оркестр? послышалось в трубке.
Нет, просто ветер. Колокольня немного повреждена, хотя храм уцелел за столько лет. И знаешь, что странно?
То, что ты не ушел оттуда пешком в Москву до сих пор? предположил Олег.
Нет, подожди. Кое-что действительно странно.
Он смотрел с колокольни на старое кладбище, на котором не хоронили уже добрые полвека. Отсюда его было видно от начала у соснового бора и до самых стен храма. Оно все заросло высоким бурьяном, кроме одного места. В самый центр из лесной чащи вела хорошо протоптанная в траве тропа, которую, конечно, не было видно от стен храма.
***
К полудню приехал Кирилл и помог перенести вещи в новый дом, который оказался, хоть и не на главной улице, а ближе к лесу, среди безлюдных строений, зато ближе к мосту и к церкви.
Нет, ну там точно гири, святой отец. Вы, верно, тренажерный зал открываете, а не приход.
Алексей только улыбнулся. При свете дня шутки Кирилл не так задевали, да и сам Кирилл выглядел менее устрашающе. Сегодня он был почти по форме китель поверх клетчатой рубашки и форменные брюки, заправленные в сапоги.
Они проезжали по пустой улице на машине Алексея, которую участковый ухитрился извлечь из грязи. Видимо за этим и потребовались сапоги. Пустая улица, ни собак, ни кошек. В луже у фонарного столба купались две вороны, разбрызгивая грязь и угрожающе топорща крылья.
Никого нет, заметил Алексей.
А кто вам нужен? Тут жильцов не густо, да и погода так себе.
Это было верно. С серого неба начинал крапать дождь.
И вам бы не выходить, Алексей. Попейте чаю, и ложитесь спать. Ну, или книжку там какую почитайте.
Алексей не ответил. Он смотрел на дорогу в боковое зеркало. У фонарного столба стояли две старушки, опираясь на короткие трости, ровно там, где он видел барахтающихся в луже ворон. Под черными платками не было видно лиц, но смотрели они явно вслед удаляющейся машине.
Не по себе мне тут, признался Алексей.
Мне тоже, хохотнул Кирилл и достал сигареты. Курите?
Да вы что!
Кирилл пожал плечами.
Просто спросил. Всякое же бывает. Я вот тоже не курил, пока сюда не переехал.
Они свернули на узкую дорогу к лесу. Позади остался местный магазин.
А кто живет в том доме? внезапно для себя спросил Алексей.
В котором? В облезлом впереди? Вы, батюшка.
Нет, я про дом с маленькими окошками за магазином.
Кирилл поджал губы и посмотрел во все зеркала, словно мчался по московскому шоссе, а не заброшенной деревенской улице.
А что случилось?
Просто, любопытно.
Таисия Несторовна там живет. А вот мы и приехали. Скажите мне, честный отче, кто вам с чемоданом в столице помогал? Явно не один взвод солдат.
Маленький дом выглядел чистым, хотя палисадник и двор давно заросли сорняком. Трава выросла почти до окон, только от калитки до крыльца виднелась узкая вытоптанная тропинка.
Кирилл поковырялся ключом в замке и торжественно распахнул дверь.
Прошу!
В доме было светло и чисто. За сенями находилась маленькая комната с печкой, а сразу за ней гостиная и маленькая отгороженная спальня, примыкавшая к стенке печи. В углу пустой сервант, рядом большой стол и пара кресел, за перегородкой в спальне узкий диван с прикроватной тумбочкой. На стенах несколько старых картин и видавший немало ковер. Над массивной хрустальной вазой с останками камыша висел календарь на 1986 год.
А тут уютно, заметил Кирилл. Печь топить умеете?
Нет.
Значит, в октябре зовите в гости. Кстати, вот мой номер, Кирилл протянул бумажку с криво нацарапанными цифрами, это если что. Тут, в общем то спокойно, последнему из шальной молодежи намедни семьдесят стукнуло, но на всякий случай держите под рукой.
Алексей кивнул.
А это что? спросил он, кивнув на блюдце у печки.
Там лежала пара засохших пряников и дешевых конфет. Рядом стоял пустой стакан.
Это? Егоровна постаралась. Домовому, чтобы не обижался и не ушел, дождался новых хозяев, так сказать.
Ага. Домовому значит.
А что?
Алексей выразительно посмотрел на Кирилла, но тот только развел руками.
Ну, не я тут это поставил. У меня свой дом есть.
Тоже с домовым?
Естественно. Мы, батюшка, не так умны, чтобы возить с собой целую коммунальную службу, он кивнул на чемодан. Обходимся подручными средствами.
Алексей только вздохнул и принялся убирать подношение. Кирилл некоторое время наблюдал за его действиями, затем сказал:
Ладно, развлекайтесь. Если понадоблюсь, я на связи.
Алексей кивнул и пожал ему руку.
Спасибо вам за помощь и за машину.
Всегда пожалуйста и закройте за мной дверь.
Оставшись один, Алексей принялся наводить в доме порядок, но вскоре забросил это дело и, потащив к дивану чемодан, начал раскладывать вещи. Он аккуратно разложил чистый подрясник, епитрахиль и новую ризу, установил в красном углу образы Спасителя и Богородицы, для чего пришлось передвинуть стол. На дне чемодана лежали книги и скромный пакет с личными вещами. Остальное он рассчитывал купить здесь, не учтя странный график работы сельских магазинов.