Не упрёком, будто рассуждает всего лишь, но при этом всё осматривает внимательно.
Не понимаю.
Он снова коротко усмехается, кривя уголок губ.
Все вы не понимаете, содержите этих уродов, жалеете, впахиваете, себя не жалея, чтобы не тронули их, а потом в один день они трогают вас сердобольных, когда надо было их отдать таким, как мы. Мы умеем заставлять их и работать, и быстро находить деньги. Кодируем, блть, морально. Хочешь, я и твоего могу закодировать? Раз и навсегда.
Хочу. Вот, какой ответ подрывается. А потом я думаю о маме. О Лее и что будет с ней, если вдруг пойдёт что-то не так. Единственный раз, когда отчима прижали, мать тоже бросалась, закрывая собой и упрашивая, чтобы они забрали её вместо него.
Это был самый первый раз, когда я отдала за него деньги. А теперь отдаю раз в месяц, как минимум.
Я отдам, обещаю, вновь повторяю. С ним должно это сработать. Он же не напирает и не грубит. Значит есть в нём то, во что до беспамятства была влюблена. Завтра вечером будут, я знаю, где заработать.
Стас качает головой разочарованно, будто от меня он ждал другого ответа, хотя и понимал, что не приму предложение.
Они ж не отстанут от тебя, дура, не зло, но резкость в его голосе всё равно есть. Если не найдёшь, пустят по кругу или ещё что придумают, чтобы всем показать, как их кидать. А если и правда найдёшь сумму такую, то и вовсе Считай, больше не слезут, будут сами твоего отчима вылавливать, чтобы сунуть ему денег в долг. Так чем тебе поможет один день, даже если дам отсрочку? Ты обречена при любом раскладе. Выход же даю, принимай, глупая.
Приняла бы. Приняла, правда же.
Мне только от мысли, что он у меня есть, хочется дать себе волю и разреветься. Я точно плотину же какую-то в себе сдерживаю ежедневно, чтобы не дать отчаянию меня окончательно поглотить и разбить. А здесь можно было бы больше не думать.
Учиться, работать, малышню тренировать в своё удовольствие, но
Не могу. Лея, сама не понимаю, с чего вдруг говорю ему правду.
Это ведь именно Стас им подсказал, за что я больше всего переживаю. Знает меня. Или просто догадался, потому что видит меня с ней постоянно. Я одна с ней вожусь. И соседи кто чем может содействует и помогает, потому что им жалко меня.
И, очевидно, Стасу тоже жалко меня. Понимаю. Вот, почему именно он здесь. Чтобы предложение сделать, освободить. А я им воспользоваться не могу, как бы мне ни хотелось.
Слёзы уже сдерживаю, как внезапно обидно становится.
«Выход же даю, глупая»
Но не расплачусь, я тоже его найду. Я уверена.
Стас снова головой только качает. Вздыхает и по сторонам смотрит.
Леяяя тянет он, н-да.
Я не слушаю, тороплю его, чтобы понимать, есть у меня или нет время.
Так дашь день? Завтра будут, обещаю. Только
Иди, даже договорить не даёт, головой кивает в сторону подъезда, а мне повторять и не надо.
Спасибо, едва выдыхаю.
Внутри уже всё от чувств будоражит. Сразу срываюсь и огибаю его, едва совладав с пальцами, чтобы ключи достать от домофона, когда неожиданно Стас меня окликает.
Эль, поворачиваюсь, а в этот момент сердце бухает с оглушением. Мало ли, он передумал. Тело мгновенно же напрягается, точно готовится обороняться. А он задаёт странный вопрос: Парень есть?
Я аж теряюсь от такого внезапного поворота. На Стаса смотрю, стоящего в пол-оборота. Капюшон скрывает половину лица, поэтому не вижу его выражение, оттого и распознать не могу, с каким умыслом спрашивает. Но он только что дал мне отсрочку, поэтому даже не думаю юлить. Говорю, как есть.
Нет.
А он мне снова кивает, будто принимает ответ.
Давай, иди.
Иду, больше ни разу не оглядываясь на него.
Глава 4. Малышка
Получилось? ещё не успев толком открыть дверь, задаёт вопрос Слава, а у меня от него мгновенно сердце сжимается.
Друг с таким оживлением на меня смотрит, радоваться готовится, а я
Чертова несправедливая жизнь.
Но даже головой покачать не успеваю, как тут звучит на ещё более ярких эмоциях:
Ну?! Ну-ну-ну?.. Даша двойняшка его и моя лучшая подруга. За спиной Славки появляется, руки на его плечи, подтягивается, чтобы из-за него выглянуть. Разные такие, как характером, так и внешне. Слава всегда хмурый, а Даша горящая искорка. Светлые волосы у обоих, но даже их оттенок слегка отличается. Дашка пылает от нетерпения: Получилось? Мы так ждали, когда уже
И сама замолкает, очевидно, вглядываясь в моё лицо. Слава тоже уже всё понимает, от того и притихший стоит.
Даже не пустили, признаюсь.
Ох, вздыхает подруга, брата двигает и протискивается вперёд, чтобы втянуть меня в квартиру. Иди сюда, девочка.
Обнимает. И я в ответ. Глаза прикрываю и только и думаю, как повезло, что они у меня есть. Особенно Даша, такой яркий, ни с кем несравненный человек. Позитив ходячий, в ней столько энергии, что многие спортсмены позавидуют её жизненной силе.
Мне жаль, говорит, отстраняясь.
Но я стараюсь не зацикливаться на неудаче. Грустно, бесспорно. Очень грустно. Сердце щемит от воспоминаний такого колоссального промаха. Сжимается и не отпускает, точно зажало пружиной. Отпустить так это всё хочется
Я придумаю что-нибудь, уже как девиз.
Когда произносишь слова вслух, в них верится больше. Даже выражение страдальческое на лице отразиться не успевает, теплеет от слов. Но и разговаривать сейчас об этом сил нет. Оно снова только приведёт к состраданию. Друзья будут жалеть, смотреть на меня, как на обреченную к виселице. Понимаю их, возможно, моя ситуация других чувств и не вызывает, но это ничем не поможет. Только настрой собьёт, а я собираюсь во что бы то ни стало справиться.
Лея спит? Я
Идём, чай попьём, не даёт договорить Даша, ухватив за руку, тянет меня. Спит, как куколка плюшевая. Не ребёнок, мечта. Только пригрей, уже сладко посапывает.
Вот она моя порция позитивных эмоций Даша их как будто не жалеет, всё искренне, нараспашку, улыбаться хочется от её слов и тем, чем она заряжает. Улыбаюсь устало и киваю. Обувь снимаю и сразу за ней, мимо хмурого Славы. Губы поджатые и даже не смотрит в глаза.
Мы уже на кухне располагаемся, Даша ставит греть чайник, когда он заходит и останавливается в проёме. Долговязый, мать всегда говорит про него одни кости, даже кожа прозрачная, но при всём этом он симпатичный. Есть в нём какая-то цепляющая черта. В скулах, может быть, острых и выделяющихся, в разрезе глаз. Жаль, он сам не понимает, что ему просто не хватает уверенности в себе.
Руки в карманах, вздыхает, прежде чем задать свой вопрос:
А что Трофимовские? Искать же, наверное, уже начали. Надо
Стас дал отсрочку до завтра, не даю развить тему.
Но Даша мгновенно подхватывает её.
Да, ладно и выдаёт это снова на максимальных эмоциях, хотя и шокированных. Слава богу, их мама в ночь работает фармацевтом в аптеке, в квартире кроме нас никого. Позволительно так громко впечатления выдавать. Она восторгается. Стас? Он с тобой разговаривал, что ли?
Я киваю.
Вот это да
Понимаю, чему удивляется. Я и сама не помню, когда он с кем-то из наших общался. Смотрит иногда, не скрывая, прицельно ещё так, что жутковато от его взгляда становится. Таких, как он, инстинктивно уже стороной обходить хочется. Не смотреть в глаза, стараться стать невидимкой, быстрее мимо пройти эти все чувства вызывает только его взгляд.
С ним в первое время многие здоровались, подходили спросить, как дела, но он лишь одаривал взглядом и шёл дальше. Мальчишки, которых тренировал во дворе, так были рады его возвращению, ждали ведь, кто-то даже письма писал, а он и их игнорировал. Все сдались, перестали смотреть, тем более, когда узнали, чем занимается.
Для меня дикость, что он имя мое назвал, а что советы раздавал уж подавно. Хотя это вселило надежду, что в нём ещё есть что-то от того хорошего парня.
Не знаю, почему именно он ждал, они же обычно всегда по несколько человек приезжают, но он меня отпустил. Дал ещё один день.