Мама, остынь, Василиса усадила Валентину обратно на стул, Я всё подпишу. Давайте бумаги.
Но Вася, так нельзя, вдруг там что-то мама неуверенно затараторила.
Что? Это же Дора. Ну, продавала наверно свои книги и другой антиквариат, который пылился у неё в квартире, отмахнулась Василиса, хотя сама думала так же, как её мать.
Я таких дорогих книг у неё не припомню, чтобы столько отложилось на счету, она помахала выпиской со счёта в воздухе и неуверенно вздохнула.
Вот и узнаем, Василиса взмахнула ручкой и поставила подпись на документах.
Кхм, снова вступил в разговор Пётр, Должен предупредить, вы только что подписали договор о неразглашении. Всё, что в дальнейшем вы узнаете, должно остаться в секрете даже от членов семьи.
Вася с мамой в очередной раз озадаченно переглянулись. Вот только в очередной раз их смятение было продиктовано разными причинами. Где-то в глубине души у Валентины зашевелились тёмные воспоминания, которые она старательно прятала ото всех и себя в том числе. А Василиса же впервые за очень долгое время испытывала неподдельный интерес к чему-то помимо её археологических раскопок. Внешне она оставалась такой же холодной, единственное, что могло её выдать, это мурашки на коже. Тело не поддавалось холодной логике и здравому смыслу и, если Василисе было хорошо, всегда чётко давало ей это понять.
Цирк какой-то, Валентина недовольно фыркнула, Дора в своём репертуаре даже сейчас.
Что же, на этом пока всё, нотариус облегчённо выдохнул и прошёл к двери, чётко давая понять, что бы все поспешили уйти из его конторы, Василиса, документы я подготовлю в ближайшие дни, сообщу вам. А ключи от квартиры уже ваши, можете пользоваться.
Вася взяла связку ключей и спрятала её в рюкзак, затем подхватила под руку одну из сестричек и пошла вслед за мамой, которая сопровождала вторую болтливую старушку. На улице их ждал уже знакомый Василисе таксист. Как только они вышли из конторы, он громко просигналил и подъехал к ним.
Слава, спасибо, что согласился довезти наших девочек, Валентина раскрыла заднюю дверь такси и стала усаживать своих тёток в машину.
Да мне не трудно, к тому же двойная оплата лишней не будет, усмехнулся водитель, Как всё прошло с Дорой?
Как и со всеми до неё, прокряхтела Валентина, За годы ничего нового в похоронном деле не появилось. Ты кстати хорошо знал мою мать?
А то, кто ж её не знал, хмыкнул он в ответ.
Чем же она была так известна? Василиса пристально посмотрела на мужчину.
Слава сначала улыбнулся во все свои оставшиеся немногочисленные зубы, затем перевёл взгляд на мрачное лицо Валентины и в один момент подобрался, опустил глаза, но всё же быстро отчеканил:
Кто же старожил города не знает? Дору все знали и уважали.
Надо же, какие высокоморальные люди, оказывается, живут в нашем городе. Всем районом ещё и на похороны приехали, усмехнулась Василиса, чётко понимая, что таксист врал и совершенно неумело.
Конечно, это только москвичи думают, что в глубинке все неотёсанные, а мы ого-го какие высокие и моральные, Слава поднял вверх палец и затем тут же сел обратно в машину. Просигналив на прощанье два раза, он рванул с места, будто гонщик на формуле один.
Надеюсь, доедут, Валентина перекрестилась и устало закатила глаза, Поехали и мы домой? она посмотрела на дочь.
Домой я уже точно не успею, запутавшись в своих мыслях, ответила Вася.
Я вообще-то о нашем доме, обиженно ответила Валентина.
Василиса уловила осуждающие её нотки в голосе матери, но эффекта на неё это не произвело. Она давно дала ей понять, что домом квартиру матери не считает. А при мысли, что ей придётся весь вечер провести наедине с Валентиной, слушая её слезливые рассказы о Доре, Василисе становилось невыносимо тоскливо, и она поспешила попрощаться:
Я, пожалуй, съезжу в квартиру к Доре. Может, там я найду хоть какие-то ответы.
И то верно, закивала Валентина, пытаясь скрыть своё разочарование, Поезжай. Быстрее разберёмся со всеми делами, быстрее вернёмся к обычной жизни, она обняла дочку и пошла в сторону автобусной остановки.
Я заеду завтра, крикнула Василиса маме и побежала через дорогу, чтобы успеть на подъезжающую маршрутку.
Только закрыв за собой дверцу маршрутного такси и убедившись, что мама пропала из виду, Василиса облегчённо выдохнула. Она не хотела себе признаваться, но всё же не могла отрицать очевидного, ей было больно. Она испытывала то самое уже забытое ею чувство потери. Когда из привычного мира вырвали кусок и сейчас там, где должны быть довольно чёткие мысли о бабушке, зияет огромная дыра. Мало того, что Васе еще предстоит пережить весь спектр эмоций, который так и вырывается наружу из-за смерти Доры, так ещё и воспоминания, оставшиеся у неё о бабушке, на деле оказались ложными. Василиса думала, что она смогла раскусить Дору и её поступки, от части потому что она видела её в себе, такую же холодную, расчётливую и держащую людей на расстоянии. Но по факту оказалось, что на расстоянии она держала только свою семью.
Маршрутка резко затормозила, от чего все сидящие подались вперёд, упав, как доминошки друг на друга. Василиса поспешила выйти на остановке, когда увидела знакомую улицу. Воспоминания, от которых она так упорно отбивалась весь день, нахлынули на неё, как удушающая волна. Она шла к дому Дору тем же путем, каким её водили родители в детстве. Она почувствовала на секунду тот будоражащий трепет, который охватывал её каждый раз, стоило бабушке пригласить её к себе с ночёвкой. За дверью бабушкиной квартиры маленькую Василису ждал таинственный мир нераскрытых тайн, и для Доры она никогда не была слишком маленькой для подобных разговоров. Прошло много лет, а трепет остался всё таким же сильным, и секретов оказалось гораздо больше, чем представляла себе Василиса.
Она нерешительно потопталась у двери, пытаясь прокрутить в голове возможные варианты того, что она может найти внутри. Ведь сейчас Василиса влезала не просто в чужую жизнь, а собиралась ворошить прошлое своей собственной бабушки. Это казалось ей каким-то неправильным. Будто она подглядывала за кем-то в замочную скважину. Но всё же здравый смысл, которым Василиса гордилась, быстро возобладал над необоснованной тревогой, и она вставила ключ в замок. Но он не повернулся, ключ даже не зашёл до конца в скважину. Василиса попробовала ещё раз, но попытка оказалась такой же неудачной. Выругавшись про себя, она схватилась за ручку, желая вырвать её прямо из двери, но дверь резко открылась. А из замочной скважины с противоположный стороны торчал другой ключ. В квартире кто-то был. Вася резко отскочила в сторону от двери, сбросив рюкзак с плеча, она достала оттуда небольшую лопатку, которую использовала в раскопках, и только после этого осторожно вошла в квартиру.
В прихожей никого не было, казалось, что появление Василисы осталось незамеченным. Из-за того, что все двери комнат были закрыты, в коридор практически не поступал свет, поэтому Васе пришлось идти буквально на ощупь. Она медленно продвигалась вдоль стены, пытаясь осторожно подобраться к единственной открытой комнате, откуда доносился непрекращающийся шорох и звуки шагов. Подойдя к косяку двери, она заглянула в щель. В комнате находился мужчина. Тот самый «мальчик Доры». Он ходил по комнате и что-то искал, переворачивал все подряд документы на столе, заглядывал в ящики и шкафы. Но судя по его недовольному виду, поиск не приводил к положительному результату. Он глухо зарычал и яростно ударил кулаком в стену. В этот момент полы его пиджака разлетелись в стороны, и Василиса успела заметить заткнутый за пояс пистолет.