Молчаливый Бернард удостоил служанку долгого взгляда и вновь отвернулся к окну, делая вид, что любуется ясным небом и окрестными пейзажами. Он никак не комментировал изменения внешности госпожи, но, увидев утром, глянул с такой брезгливостью, что Елизавета запустила в него подушкой.
Не хотела, честно!
Но рука сама махнула. Да еще с такой злостью От яркости желания причинить боль Елизавета даже испугалась не ее это чувства! А Бернард просто перетек в сторону. Кажется, подобный выпад мужчину совсем не удивил.
И вам доброе утро, госпожа, оскалился, демонстрируя гипертрофированные клыки.
И, пока Елизавета отчаянно соображала, как бы ей извиниться, заявил:
Позову слуг.
А потом скрылся, оставив ее в тягостных размышлениях по поводу внезапной вспышки гнева. Но долго предаваться унынию Елизавете не пришлось комната живо наполнилась слугами.
Даже лекарь с монахом явились. Оказывается, они были братьями. Что не мешало им яростно спорить по любому мало-мальски удобному поводу.
Вот и при виде свеженьких прыщей один предложил умывание святой водой и семь дней поста, а второй мази и прогулку на свежем воздухе, ведь «солнце есть сила небесная и целебная», на что преподобный Луи возразил о благости Владыки, пропитавшей солнечные лучи.
Елизавета слушала вполуха.
Гораздо больше ее интересовало щебетание матушки Синиш, которая рассказывала о делах в кухне и замке. Оказалось, им надобно проверить запасы и некоторые комнаты, ведь наверняка вместе с супругом приедут «важные гости».
Членам семьи фон Латтимер не пристало путешествовать без сопровождения.
Елизавета еще раз критически оглядела собственное отражение. Как приедут так и уедут! От такой «красоты» надобно спасаться бегством а вдруг заразно?
Поправив рукава, она поднялась с бархатного пуфика.
Велите собрать корзинку для еды. Небольшую! обернулась к матушке Синиш. Сегодня я изволю прогуляться и отведать пищи на природе!
Старушка засуетилась, быстренько собирая щетки и заколки.
Конечно, госпожа, как скажете, бормотала, пряча блекло-синие глаза. Аппетит на природе живенько проснется! Побольше поло
Нет!
От ее визга даже Медведь вздрогнул. Обернулся, вздергивая широкие брови, а в глазах опять желтые огоньки пляшут. Светятся. Бр-р-р
В смысле Живот болит! топнула ногой. Я что вчера сказала? Забыли?!
Матушка Синиш попятилась, причитая извинения напополам с обещаниями не усердствовать. Лекарь и монах прекратили споры, обернувшись в ее сторону.
Г-госпожа, откашлялся Томас, возможно, вы предпочтете прогулку в оранжерее?
Точно, точно, закивал преподобный Луи. Чудесное предложение! Там есть скамейки, ваш любимый фонтан Можно будет принести золотых монеток
Она что, еще и деньгами в воду швырялась? Ну и развлечения! Однако Елизавета с жадностью запоминала мелочи, которые помогут ей создать нужный образ в глазах мужа.
Монетки! захлопала в ладоши, внимательно отслеживая реакцию братьев. Да, хочу! Повелеваю взять их с собой на прогулку!
Мужчины дружно вздохнули.
Как скажете, госпожа, ответили хором.
И еще несколько служанок исчезли, торопясь исполнить очередной сумасбродный приказ.
А Елизавета отправилась в конюшню, где ее ждала осёдланная лошадь.
И как же хорошо, что в юности довелось немного позаниматься в конной секции! Пусть ни разу не ездила в дамском седле, да и платье порядком мешало, однако Елизавета весьма ловко вскарабкалась на лошадь. Даже, можно сказать, грациозно.
Ну, чего мы ждем? обернулась к застывшему в дверях стойла Бернарду.
Тот медленно повел головой, словно разминая шею. А взгляд что твой скальпель. До нутра пробирает
Прошу прощения, госпожа.
И почему ей кажется, что мужчина хотел сказать другое?
Но уточнять Елизавета не стала. А раб подхватил лошадь под уздцы и аккуратно вывел из денника.
За ними пристроилась охрана во главе с лекарем Томасом. У преподобного Луи во всю шла утренняя служба. Он был вроде местного пастыря в замке. И, судя по тому, как быстренько сбежали служанки, пользовался популярностью.
Впрочем, неудивительно. Если не считать Бернарда и ее мужа это если живописец не соврал! все остальные встретившиеся ей мужчины выглядели или стариками, или юнцами. Даже стражники все как один щеголяли сединой. А пастырь был, что называется, в самом соку. И на лицо в принципе ничего так, особенно глаза карие, очень выразительные.
Так что служанки вполне себе могли интересоваться не столько проповедями, сколько самим мужчиной.
Но вот что странно: к Бернарду такого интереса никто из дам не проявлял
Елизавета покосилась на шедшего чуть впереди мужчину.
Может, все дело в его кандалах? Кому охота спутываться с рабом? Или ей достался евнух?
Не сдержавшись, Елизавета тихонько фыркнула да нет, глупости. Иначе бы отсутствие причиндалов сказалось на внешности и голосе. Но Бернард прямо-таки источал мужественность, а его голос пробирал до самого нутра. Густой, чуть хрипловатый он ласкал слух и заставлял фантазию подкидывать отнюдь не безобидные мыслишки.
Почувствовав ее взгляд, мужчина слегка повернул голову и выгнул бровь, мол, что хотела?
Елизавета быстренько вернулась к разглядыванию пейзажей. Тем более они уже проехали главные ворота, и у нее была великолепная возможность оценить строение снаружи.
Ну что ж Примерно так она и представляла себе замок, опираясь на виды, которые открывались с площадки для приземления дракона и окна библиотеки.
Построенный для защиты, он не мог похвастать «диснеевскими» формами.
Архитектура максимально простая и надежная. Четыре зубчатые башни, толстые стены, подвесные ворота на толстых цепях, по периметру дополнительно окружен стеной с обзорными вышками А внутри оранжерея и, очевидно, есть источник чистой воды.
Короче, все необходимое для выживания в осаде.
И, судя по щербинам и подпалинам на «лицевой» стене, осаждали замок не раз.
Нужно будет почитать историю замка, благо она стащила из библиотеки одну книгу
Мысль мелькнула и пропала, поглощённая лавиной восхищения.
Ну что за дивная природа!
Тропинка вилась сквозь звонкий сосновый лес, пронизанный солнцем.
Воздух тут был просто чудесный! Вонь от болота исчезла, вытесненная крепким смоляным духом. Остановиться бы, побродить среди золотистых стволов, наслаждаясь лесными ароматами, а лучше повелеть сделать беседку с мягкими подушками, тюлевыми занавесками и столиком для закусок, чтобы как следует отдохнуть после целебных серных источников
Вот же я тупица, прошептала, изо всех сил стискивая поводья. Салон красоты Ну точно!
***
Бернард
Кровь в жилах кипела, искушая плюнуть на все и пробежаться по лесу, на ходу сшибая высохшие деревца и перепрыгивая через поваленные сосны.
Он едва держался, и во многом благодаря обжигающей боли, хлыстом протянувшей вдоль позвоночника. Но яркие вспышки никак не могли избавить от мучительного желания оборота. А еще удивления. Настолько яркого, что Бернард боялся лишний раз открыть рот только бы не спугнуть фон Латтимер.
Девка совсем про него забыла.
Вышагивала вдоль каменистого края источника, глубоко погруженная в собственные мысли. И вряд ли в ее голове засели размышления о еде или как бы швырнуть в воду очередную горсть золота.
О, нет!
Фон Латтимер задумала иное.
Бернард всерьез полагал, что теряет рассудок, когда услышал о доме красоты. И это от крошки Эль, которая умывалась-то не всегда, а уж купалась и вовсе по большим праздникам.
Но вот вчера вечером охотно залезла в бадью, а перед этим обмазала морду зеленой жижей.
Бернард не стал предупреждать, что использовать благостную травку надо очень осторожно. И девка, конечно, заработала себе на рожу новых прыщей.