С Тарпейской скалы сбрасывали больных и слабых младенцев, ваше величество, если я не ошибаюсь. Так что с этой инициативой вы запоздали. Моё младенчество пришлось на период, когда вас ещё и в планах не было.
Ошибаетесь! С Тарпейской скалы как раз сбрасывали тех, кто перечит монарху, а ещё беглых рабов и дезертиров. Монарший нос показался над одеялом.
Тогда прыгнем вместе? усмехнулся я. Вы всё ещё хотите увидеть свою Ясмину?
Одеяло полетело прочь, император, наряженный в пижаму и с невероятным бардаком на голове, мигом оказался рядом со мной:
Вы предлагаете побег?
И немедленно!
Он глянул на меня испытующе, потом кивнул:
Я весь ваш! Командуйте!
Я скинул китель и принялся шарить за подкладкой и по карманам дорогущего мундира. Благодаря моей Лизе, туда удалось поместить массу полезных вещей! На свет Божий появились два синих комбинезона наподобие тех, какие носят строители, несколько метров прочной верёвки, две пары рабочих перчаток и набор женской косметики.
Это что ещё такое? удивился мой подопечный.
Немедленно в ванную! У вас есть ножницы и бритва?
Найдутся.
Моя физиономия во дворце ещё не примелькалась, поэтому о собственной маскировке я особенно не переживал, а вот над императором поработал основательно: остриг волосы, как на фотографии с паспорта, выбрил часть брови, нанёс на лицо несколько асимметричных полос, как будто работник испачкался чем-то на стройке. Его величество терпел всё это стоически.
Раздевайтесь! сказал я. До исподнего.
Кто заподозрит императора в мускулистом, перепачканном невесть чем молодчике? Пижамные штаны и куртка полетели на пол, его величество подтянул лямки и глянул на себя в зеркало. Ну чисто маляр-штукатур с окраины! Комбинезон, который теперь являлся единственной одеждой монарха, смотрелся просто великолепно. Он был заляпан краской аккурат так, чтобы не вызвать подозрений, обнажал крепкие руки и плечи государя, привлекая внимание к ним, а не к его лицу.
Не хватало только одной детали.
У вас есть газета? спросил я.
Какая газета?
Любая.
«Курьер» подойдёт? Он сходил за газетой, и я в два счёта соорудил ему головной убор из бумаги треуголку.
Пока император любовался своим отражением в зеркале, я снял мундир и тоже облачился в комбинезон, оставив только видавшую виды сорочку. Нет, стесняться мне не приходилось мои стати были не намного субтильнее императорских. Однако на дворе, конечно, лето, но ветерок нынче холодный, утренний, свежий. На голову повязал цветастый платок, на манер моряков из Сипанги.
И что теперь? спросил его величество.
Я молча указал через окно во внутренний двор. Там, вокруг опутанного лесами внутреннего флигеля, уже начинали свою суету строители, разбирая инструмент и готовясь к рабочему дню.
Стремянка? удивился император, проследив за моим взглядом. Зачем нам стремянка? И как мы попадём во двор? Будем спускаться на верёвке через окно?
Спускаться на верёвке? Какая банальность! Мы поднимемся на крышу! не удержался от бахвальства я. Вы знаете, какой диаметр у трубы вашего камина?
* * *
Мы перемазались, как черти, пока лезли вверх по трубе, и это было только к лучшему наша маскировка становилась совершеннее с каждой секундой, проведённой в дворцовом дымоходе. В зубах я держал конец верёвки, к которой были привязаны сумки с документами и всем прочим, на башку мне то и дело сыпалась сажа, содранная со стен каминной трубы монаршими подошвами и ладонями.
Выбравшись наружу, император протянул мне руку, чем заработал ещё несколько очков в свою пользу.
Фажмыте ферёфку! прошамкал я и облегчённо вздохнул, когда он достал из моих зубов изжёванный канат.
Пока его величество вытаскивал из камина сумки, я осматривался. Нерадивый трубочист оставил тут метлу на длинной ручке и металлического ежа на цепочке, так что мы снарядились как положено.
Когда вы только успели всё это притащить в мою спальню? удивился император, осматривая наш багаж.
А это не я, это преторианцы. Поставили в вашей берлоге рядом с книгами и проводами, я сказал только, что это для радиостанции. А уже утром с собой принёс.
Хм!
Нет, дворец охраняли как положено, существовало несколько уровней проверки и три или четыре рубежа обороны. Но не для лейб-гвардейцев. Каждого из них назначал лично император по согласованию с тайным советом, и если уж кто-то из этих великолепных молодых людей решил бы предать своего государя, это означало бы крах всех идеалов и принципов, на которых зиждился нынешний государственный строй. Лейб-гвардейцы имели право доступа в любое помещение дворца, а я, как флигель-адъютант, ещё и допуск к его величеству в какое угодно время суток. Это была единственная брешь в обороне, и я ею воспользовался.
Мы шагали по крыше, совершенно не стесняясь, грохоча ботинками по металлическим листам. Для внутренней охраны само наше нахождение там, наверху, означало, что мы люди проверенные и нас пропустили. А придворные могли только морщиться и сетовать на беспардонность пролетариев, которые мешают им совершать утренние ритуалы или досматривать последние сны.
Спустившись по пожарной лестнице во внутренний двор, мы поудобнее нагрузились сумками и инструментами и подошли к стремянке, которая стояла тут же, прислонённая к стене флигеля.
И как мы выберемся наружу? с сомнением посмотрел на меня хозяин империи. Тут кругом преторианцы!
Внимание, фокус с лестницей! усмехнулся я. Меня научили этому наши соотечественники ещё в Натале. Мы выйдем через парадные ворота, и никто нас не остановит!
То есть как это? Бред какой-то
Ах, бред? Ну, тогда вам нести верх, перемазанный побелкой
Затравлю собаками! пригрозил он. А потом на кол!
Давайте уже, беритесь за грязную сторону.
Так, перешучиваясь, мы и пошли по коридорам и залам дворца, мимо постов охраны и канцеляристов, придворных дам и важных государственных мужей, минуя галереи портретов и проходя мимо роскошных интерьеров.
Па-а-аберегись! сказал я преторианцам у самого выхода и дёрнул плечом так, что часть сажи осыпалась на ковёр. Кстати, шемаханский.
Куда прёшь, тетеря? возмутился бравый усач в чёрной форме. А ну, кыш с ковра, ироды! И с лестницей своей аккуратней, вон чуть вазу не разбили! Осьмнадцатый век, не хухры-мухры!
Дык, ёлы-палы! включился в игру император. Можа дверь подяржите?
Петька! Петька, подержи дверь, а то эти охламоны политуру поцарапают! Куда-а-а? Куда по ковру? Гос-с-спади, понабирают по объявлению Вы откуда такие остолопы взялись?
Эрзяньских зямель! с достоинством проговорил его величество.
А-а-а-а, ну тогда чёрт с вами. Слышь, Петька, это лимита из Эрзяни.
А то правда, что в Эрзяни грибы с глазами? Петька втянул живот, пропуская нас и стараясь не замараться сажей.
А как жа! шмыгнул носом император. Их едять, а они глядять!
Идите уже, Гос-с-с-пади
Мы так и прошли два квартала с лестницей на плечах и с ней же загрузились в обшарпанную пролётку. Таксисты и извозчики на приличных экипажах даже не смотрели в нашу сторону.
Фантастика, сказал император. Мы просто взяли и сбежали.
Он откинулся на жёстком сиденье, ногами придерживая стремянку, смотрел в утреннее небо, по которому проплывали облака, и блаженно улыбался.
А я пытался рассчитать, сколько у нас есть времени до того, как лейб-гвардеец у дверей забеспокоится? Конечно, они сразу догадаются, что в этом замешан я, там ведь мой мундир остался, в конце концов. Феликс будет локти кусать, когда поймёт, что я надул его и сбежал раньше. Главное, чтобы Лизу не доставали, но она обещалась уехать к папеньке и маменьке в Эвксину на первом же поезде, так что у нас ещё были все шансы увидеться. Познакомлю её с императором оба будут под впечатлением, это точно. Долго суматоха не продлится, я пошлю Карскому весточку, чтоб не дёргался. Но я его предупреждал не сметь играть со мной втёмную. Пусть теперь дёргается.