Тем временем, Оскар налил два бокала и один из них подал мне. Теперь у меня был неплохой выбор чай и виски. Ненавижу виски.
Пока я делала маленькие глоточки, Оскар, не отрываясь, смотрел на меня. В его взгляде застыл один большой вопросительный знак. Мне стало очень неуютно от такого пристального внимания.
Ждёшь, когда алкоголь ударит мне в голову, чтоб вновь задать мне свой вопрос? я ухмыльнулась.
Может, и так, он улыбнулся, не разжимая губ, и хитро прищурился.
Ситуация была немного скованной. Я постоянно думала о том, как она будет развиваться и будет ли вообще.
Я не могла просто стоять, допивая виски, и что ещё сказать для поддержания беседы не знала. Художник не спешил мне на помощь. Он явно чего-то выжидал. Или так же, как я, не знал, что сказать. Он с улыбкой смотрел, как я пью то чай, то виски. Я улыбалась ему в ответ и даже строила смешные рожицы.
Наконец, я не выдержала, залпом допила содержимое стакана и шутливо сказала:
Так каким был вопрос?
Хочешь поучаствовать в фотосессии? как ни в чём не бывало, отозвался он в том же духе, что и я.
И ты правда напишешь картину, используя меня как модель? В моём голосе проскользнула детская недоверчивость.
Картины. Я напишу картины. И, да, я хочу, чтоб ты была моей моделью, очень спокойно, не прекращая улыбаться, ответил он.
Хм Я сделала вид, что вновь обдумываю это, но быстро сдалась. Хорошо. На что не пойдёшь ради искусства.
Было заметно, что он обрадовался, просто по выражению лица и это несмотря на то, что он никак не прокомментировал мой ответ. Может, хотел скрыть свою радость, или это была особая черта его поведения, не знаю. Оскар промолчал. Только кивнул.
А потом, пробормотав: «Одну минуточку», ушёл с кухни в студию.
Через некоторое время я пошла за ним. Он сидел рядом с большой чёрной коробкой и перебирал фотографии и бумаги.
Извини, что ушёл. Мне надо кое-что найти. Не отвлекаясь от своего занятия, он сделал глоток виски.
Ничего страшного. Я не стала подходить близко, хотя мне было интересно что за фотографии он просматривает. Так что же мне надо делать? Я никогда не участвовала в фотосессиях. Совершенно не представляю, как это бывает. Ты объяснишь, что от меня требуется?
Он не ответил. Ни через десять секунд, ни через двадцать и даже ни через минуту.
Эти странности меня смущали, потому что ставили в тупик. Я могла бы промолчать, но мне очень хотелось, чтоб наши разговоры хотя бы приблизительно приняли стандартную форму общения. Чтоб я перестала впадать в растерянность.
Ты меня слышишь?
Да, конечно, совершенно легко ответил он, словно не замечая угловатость беседы. Это очень просто, даже весело.
Это радует, вставила я.
Главное привыкнуть друг к другу. Он отложил фотки, обращая всё своё внимание на меня. Хорошо бы настроиться на мою волну. Я постараюсь объяснить тебе, что я имею в виду, с максимальной точностью. Хочу найти некоторые работы, чтоб объяснить общую атмосферу.
Послушай, Оскар, а как
Можешь называть меня Виш, перебил он, добавив: А ты как твоё имя?
О, встрепенулась я, вспоминая, что ни разу не представилась. Я Майя.
Рад знакомству. Что ты хотела спросить? сосредоточенно нахмурился он, ожидая ответа, будто мы обсуждали теоретическую физику.
Я ещё не привыкла к его своеобразной манере общения и совершенно не разбиралась в мимике, но поняла, что Оскар слегка рассеян или задумчив. Будто он уходит в себя и его мысли полностью поглощают его, а потом он понимает, что надо вернуться в реальность. Видимо, это переключение, своеобразный скачок, давался ему не так легко.
Значит, привыкнуть друг к другу, да? Поймать волну. Насколько это будет просто? И даже весело, как он говорит. Интересно, сколько для этого мне придётся выпить?
Как мы поступим? В смысле, сделаем сразу кучу фоток или как-то ещё, поэтапно? Когда мне надо приходить, и, может надо что-то особенное?
Оскар улыбнулся.
Особенное это именно то, что нам нужно. Думаю, мы можем начать прямо сейчас.
Сейчас!?! К такому повороту событий жизнь меня не готовила.
Как раз дождь, сказал он, будто это решало всё. Правда у нас нет платья, но и твоя кофта сойдёт за него.
Эээ, ну ладно, очень неуверенно ответила я. А как же «главное привыкнуть друг к другу»? Или он уже привык?
Не боишься испачкаться? Виш поднялся с пола и полез в ящик, явно что-то разыскивая.
Я невольно пригладила тунику, в которой я была в прошлый раз, думая о том, что она коротковата для платья.
Нет, не боюсь, но мне ещё домой ехать. Мой голос прозвучал как-то обречённо.
Думаю, мы подыщем что-нибудь для тебя взамен этой кофты.
Брезентовый мешок? вырвалось у меня.
Ха-ха -ха, Оскар развеселился.
Художник извлёк из ящика небольшую банку и отправился на кухню, говоря на ходу.
Я разведу пищевую краску с крахмалом и сиропом. Она легко отстирывается и не портит ткань, а по консистенции то, что надо. Цвет можно подобрать по своему вкусу.
Я многозначительно кивнула, но он этого не видел, увлечённо звеня баночками, заливая красный порошок тёплой водой.
Пока он размешивал крахмал и красную краску в воде, доводя всё до цвета и консистенции крови, я стояла без дела, не зная, куда себя деть. Я не могла представить, как и что дальше будет, и этого самого «привыкнуть друг к другу и настроиться на волну» так и не произошло.
Оскар загадочно улыбался, занятый своими мыслями, а я просто стояла, «ожидая не зная, чего же ожидать», как бы глупо это ни звучало.
Придётся промокнуть, сказал он, беря фотоаппарат и жестом приглашая меня идти на улицу. Надеюсь дождь тебя не смутит?
Дождь это меньшее, что может меня смутить, буркнула я, а он в ответ громко усмехнулся.
Дальше мне начало казаться, что я в странном артхаусном кино, которое снимают самые мрачные и тоскливые режиссёры.
Оскар привёл меня к одной неглубокой могиле, над которой возвышались каменное надгробие и крест из проржавевшей стали.
Я помогу тебе спуститься.
Я лишь кивнула и крепко взяв его за руку, постаралась не упасть в процессе. Дождь уже основательно намочил траву и землю, всё было скользким, сырым и ярким.
Не могла бы ты размазать тушь у себя на глазах? чрезвычайно серьёзно попросил он. Таким движением вниз, будто ты плакала.
Я сделала как он просил.
Так?
Да, кивнул он. А теперь, будь добра, сними обувь и ляг, пожалуйста, на землю.
Было не очень приятно касаться мокрой земли открытыми участками тела. Она была холодной и липкой. Мне стало неприятно, но несмотря на это поганое чувство я осторожно улеглась, не зная какую позу мне выбрать. Но Оскар подсказал мне.
Голову положи прямо, смотри в небо. Одну руку прижми к телу, а другую чуть отодвинь. Я хочу, чтоб ты казалась безжизненной.
Сначала я не знала, как притвориться что мертва, и несколько секунд просто таращилась в небо. Увидев облака и ощутив холод земли, я невольно вспомнила день аварии. Тогда, я так же лежала у воды на мёрзлой земле и таращилась в небо, собираясь умереть.
Тем временем Оскар обмакнул пальцы в краску и начал поливать меня ей. Несколько капель упали мне на лицо около губ, и я ощутимо вздрогнула.
Извини, буднично и отстранённо сказал он.
А потом добавил краски мне на грудь, пачкая белую тунику, и несколько капель на левую руку.
Сверху он стал посыпать меня землёй. Она падала в те места, куда нужно было ему, смешивалась с краской и водой. Я не могла видеть, что получилось, но думаю картина была неприятной. Чувствовала я себя жутко, как в страшилках. Вокруг было тихо, Оскар молча щёлкал фотиком, беря различные ракурсы, и ничего не говорил. От этого становилось совсем неуютно. Лучше бы он шутил.
Потом он попросил меня размазать всё, что было на мне. В ответ я только кивнула. Мне стало совсем не по себе. Это как участвовать в наркотическом трипе без наркотиков. Сомнительное удовольствие.