Да, чуть было не забыл! Как там поживает дед Алехандро? Навести его при случае и передай, что я нахожусь недалеко от Казара якобы, нашей прародины. Если у немцев и дальше дела пойдут так же хорошо, а сомневаться в этом причин нет, скоро я могу оказаться в тех местах, откуда, по словам деда, пошёл наш род. Он говорил, что когда-то очень давно наш предок прибыл оттуда в Испанию с посланием от казарского царя, и послание это, вроде как, даже сохранилось, потому что человек, которому оно предназначалось, к тому времени умер Понятно, что всё это похоже на сказку. Я и сам, честно говоря, не думаю, что в россказнях деда есть хоть крупица правды, но какое это имеет значение. Старики живут верой и надеждой. Порадуй его пусть узнает, что я сейчас совсем рядом с Казаром. Ему будет приятно.
На этом заканчиваю. Надумаешь писать, отправляй на тот номер полевой почты, что указан на конверте. Какое-то время моей корреспонденцией будет заниматься германская почтовая служба. Оно и неплохо письма станут доходить быстрее. Наша-то испанская почта, сама знаешь, ни к чёрту не годится письма по месяцу где-то бродят а у немцев с этим строго. Обо мне не тревожься. Всё будет в порядке, и я вернусь. Нежно целую тебя. А ты поцелуй за меня нашу малышку. На веки твой Бенито».
Дочитав, Виктор Валерьевич снял очки и, не проронив ни слова, погрузился в глубокую задумчивость. Слишком многое говорило в пользу того, что Казар и Хазария лишь разноязычные варианты названия одной и той же страны. Помимо того, что названия созвучны, есть прямое указание на низовья Волги, а там не могло быть никакого иного государства, кроме Хазарского каганата, рассудил он. Но где Испания и где Хазария?! Казалось бы, какая связь? Между ними, так на минуточку, тысяч шесть километров. Это и по нынешним-то временам не ближний свет, а для средневековья, так вообще расстояние почти непреодолимое. Однако связь имелась, причём самая непосредственная. Документально подтверждено, что ближе к концу десятого века состоялся обмен посланиями между Кордовским халифатом и Хазарским каганатом, получивший название еврейско-хазарской переписки. Так что, всё возможно
И как вам это? выждав некоторое время, поинтересовалась Иволгина.
Вопрос вывел академика из сомнамбулического состояния. Он встрепенулся, сделал неопределённое движение рукой, но так ничего и не сказал.
Вас что-то смущает, не то предположила, не то спросила Елена Николаевна.
Смущает, подтвердил Виктор Валерьевич. Этот Бенито академик бросил взгляд на конверт. надо полагать, Риберте, потому как сомнительно, чтобы жена испанца не носила фамилию мужа он, всего вероятнее, служил в «Голубой дивизии». Верно?
Елена Николаевна утвердительно кивнула.
Мне, разумеется, известно, что эта дивизия успела вволю помародёрствовать в Новгородском кремле и позже вроде бы принимала участие в блокаде Ленинграда, перечислил Нарымов «славные» вехи боевого пути единственной испанской дивизии, воевавшей на стороне нацистской Германии против СССР. Но вот об участии эспаньолов в Сталинградской бойне я слыхом не слыхивал. И потом, почему на конверте стоит отметка полевой почты вермахта? Вы уверены, что письмо не фальшивка? Откуда оно вообще взялось?
Губы женщины дрогнули в ироничной полуулыбке. Виктор Валерьевич повёл себя ровно так, как она и ожидала. Иволгина хорошо знала своего бывшего научного руководителя. Безоглядно доверить информации о живущих в Испании потомках выходцев из Хазарии, якобы имеющих на руках некий древний документ хазарского происхождения, Нарымов не мог. Он конечно же должен был сперва удостовериться в подлинности самого письма
Я отвечу на все ваши вопросы, пообещала Елена Николаевна, но, если позволите в обратном порядке. В пролом году в лесном массиве под Брянском поисковики обнаружили сбитый транспортник люфтваффе. В грузовом отсеке самолёта оказалось несколько мешков, набитых письмами с Восточного фронта. Что с ними делать никто не знал, и по инерции отправили к нам решили, так будет правильнее. С полгода эти почтовые мешки пылились в хранилище. Только недавно руки дошли начали разбирать Когда мне доложили об этом необычном письме, я естественно заинтересовалась. Немецким языком в нашем учреждении владеет каждый второй специфика обязывает а с испанским возникла проблема. Пришлось привлекать стороннего переводчика.
Виктор Валерьевич кивнул, как бы принимая к сведению такое объяснение, и жестом предложил продолжить. Иволгина ждать себя не заставила.
Теперь, насчёт, подлинности Я сверилась с реестром номеров полевой почты вооруженных сил и военизированных организаций Третьего рейха, сообщила она. Полевая почта с номером 34263 принадлежала 171-му отряду снабжения 71-ой пехотной дивизии, входившей в состав 6-й армии Паулюса. Там же, в реестре, нашлось и подробнейшее описание календарного штемпеля. Оно полностью совпадает с оттиском на конверте. Экспертиза давности документа подтвердила, что формат бумаги, её плотность, фактура, а также химсостав штемпельной краски соответствуют тем, что использовались в Германии в сороковых годах двадцатого века Разумеется, при желании сфальсифицировать можно всё что угодно, но чего ради было кому-то заморачиваться в нашем случае?
Нарымов вновь кивнул, соглашаясь с её доводами, а Елена Николаевна продолжила:
Если испанский батальон, как сказано в письме, был на время отправлен в район Сталинграда, то его, соответственно, прикомандировали к какой-то германской части. При таких условиях доставка писем этих испанских военнослужащих на родину вменялась в обязанность германской фельдпост никаких других почтовых ведомств в прифронтовой полосе попросту не было.
Опять Виктору Валерьевичу нечего было возразить.
И последнее. Иволгина перешла к заключительному пункту повестки. Вы правы: никаких документальных подтверждений участия испанцев в наступлении на Сталинград нет. Но дьявол, как обычно, в деталях. Франко яро ненавидел коммунистов и был многим обязан Гитлеру, но будучи изворотливым политиком и рационалистом, во Второй мировой войне предпочёл придерживаться нейтралитета. В то же время в конце июня 1941-го по всей Испании было объявлено о наборе добровольцев, желающих отправиться воевать в Россию. Таковых оказалось достаточно немало нашлось тех, у кого за годы гражданской войны появились серьёзные претензии к Советскому союзу. Из них каудильо сформировал полноценную дивизию и в качестве жеста доброй воли отправил её в распоряжение своего благодетеля фюрера Германии. Однако, формально никакой испанской «Голубой дивизии» на Восточном фронте не было. Существовала 250-я дивизия вермахта, набранная из испанских добровольцев, которых обрядили в немецкую форму и бросили сперва на Волховский фронт, потом под Ленинград
Значит, должны были сохраниться документы о перемещении подразделений 250-ой дивизии вермахта, упрямо возразил на это Нарымов, напомнив: Немцы самая педантичная нация на свете. Как известно, они любят порядок, точность и аккуратность.
Вполне вероятно, не стала спорить Иволгина, но после того как 6-ая армия оказалась в «Сталинградском котле», большая часть документов сгорела в печках и кострах морозы-то стояли лютые, резонно заметила она. Что касается самой 250-ой дивизии, то осенью сорок третьего она была расформирована, и добровольцы отправились по домам. Архивных документов, если они вообще были, не сохранилось, что не удивительно. В этой воинской части не было ни одного немца от командира до последнего солдата исключительно испанцы. А испанской нации всегда была свойственна некоторая безалаберность, колко заметила она.